Этюды о природе

Чтобы не студить в мочажинах ноги, я обхожу подтопленные места стороной, заходя подальше в лес, продираясь сквозь густые заросли орешника и засохшие ёлочки, царапающие колючими ветками лицо.

Шуршат под ногами сухие дубовые листья.

Лепестки лютика, как маленькие золотые огоньки, блистают в траве.

Зато цветы копытеня не сразу бросаются в глаза. Пройдёшь и не заметишь их на бурой лесной подстилке. Невзрачные на вид, коричневые, крошечные, с белыми ворсинками снаружи, лепестки плотно прижаты друг к другу.

Из земли вырастают, словно раскручиваясь от пленяющих узлов, вайи папоротника. В это время трудно узнать растение. Оно не похоже на себя.

Прошлогодние листья папоротника лежат на земле.

А над подножием куста возвышаются странные коричневые улитки с перепонками.

Они, со временем разворачиваются, лопаются, и превращаются в знакомые всем вайи папоротника с красивыми симметричными дольками листовых пластин.

В ВЕСЕННЕМ ЛЕСУ

Под елями зацвела кислица. Лепестки её цветков ещё не распустились в этот час, они, как белые колокольчики с сиреневыми прожилками, напоминают о снеге.

В тени густой еловой хвои сквозит приятный холодок. Во мраке леса хорошо заметны цветы кислицы, они рассыпались под елями, искрятся светом.

Если посмотреть вверх на кроны деревьев, то поражает неповторимость красок. На фоне голубого неба и густой хвои ёлок, пронизанные лучами солнца, ярко горят салатовые листья берёз.

Недаром здесь птицы воспевают величие леса. С каждой ветки слышатся трели крылатых певцов: пеночек – трещоток, дроздов, корольков.

Под разряженным пологом леса, где растут берёзы, нежно цветут сиреневые орхидеи леса, хохлатки с гроздьями цветков на тонком коричневом стебле с душистым сладким запахом.

Пройдёшь немного по тропке и попадёшь в дубняк, чернеющий стволами, поверив весне, он наконец-то очнулся ото сна. В высоких кронах не разглядишь ветки, но они зацвели, шарики цветков, как жёлто-зелёные облачка, покрыли их верхушки.

А на зелёном ковре трав вовсю цветут лютик и чистяк.

После первых дождей земля сырая. Текут ручьи из лесного болотца.

Я подошёл ближе, привлечённый необычными жёлтыми пятнами каких-то цветов среди осоки. Это цвела калужница, грозди её лепестков, не выдерживая тяжести толстых стеблей, наклонились к воде.

Неожиданно для себя я застал врасплох рыжую лису-огнёвку с серым пушистым хвостом.

Она промышляла посередине болота, искала, может быть, птичьи гнёзда на кочках. Заметив меня, лиса сделала две петли у меня на виду и исчезла в чаще леса.

Я потянулся рукой, тронул пучок свежих листьев осоки и спугнул, греющуюся на солнце коричневую лягушку с серебристыми искринками на брюшке.

Лягушка, не спеша, перебралась на другую кочку и спокойно смотрела на меня добрыми чёрными глазами, обрамлёнными золотистой каемочкой. На её горлышке колыхалась от дыхания кожа.

Не лягушек ли здесь искала плутовка лиса?

Я перешагнул через упавшее дерево и пошёл к лесу.

ВЕЧЕРОМ

Солнце спускается над лесом и светит мне в спину.

Я шёл по тропке протоптанной кабанами. Там, где она была очень топкой, я старался идти сбоку от неё по траве.

Вдалеке просвет просеки сливался с лесом. В лесу вечером сплошная тень, сумрачно. Уже появился, клубясь, серый туман.

Я вышел на открытое поле. Там росли колокольчики, хоть рви их охапкой. Колосятся, поспевая, травы. После тесноты леса, поле кажется широким, как море. А с края его растут берёзы. Слышно, как щебечет чечевица.

Сорвал мимоходом рукой несколько колосков овса.

Сколько цветов вокруг. Жёлтый лютик, фиолетовый мышиный горошек, малиновая герань, алый клевер, розовый горицвет, белая таволга и голубая незабудка.

Еле прохожу по бревну через речку. Бревно раскачивается и пружинит.

НА ЛУГУ

Над широким лугом парит лёгкий туман.

У самого леса на зелёном ковре сочных трав белыми платочками рассыпалась звездчатка. Я стою на бывшем гречишном поле, заросшим березняком. Земля здесь отменная, трава высокая, не никнет от жары.