Инструменты экономического разрушения

Затем в результате быстрого роста объёмов производства доходы населения, в том числе общий фонд заработной платы в стране стали также быстро расти. Теперь уже инфляция не поспевала за ними. Начался период восстановления не только экономики, но и жизненного уровня населения России.

Поблажки колонизации

Смена курса. В начале 2000-х годов, когда за океаном было принято решение о колонизации России и замене оккупационного режима колониальным, ситуация в экономике резко изменилась. На это решение также наложились процессы, вызванные осмыслением перспектив собственного существования и срабатыванием инстинкта самосохранения у российских властей, которые привели к заметным переменам в их позициях.

Решая задачу создания широких криминальных слоёв, на которые колониальный режим мог бы опереться, он вынужден был ослабить налоговую удавку. Ещё в 2000-м году в послании Федеральному Собранию Владимир Путин обратил внимание на то, что наша налоговая система способствует падению конкурентоспособности российского бизнеса и российского государства. Вот только выход предложил своеобразный: мол, дорогостоящее и расточительное государство не может снизить налоги.

В одном отношении было сказано верно: чиновников в России к тому времени расплодилось гораздо больше, чем в советские времена. Говорили, в 2,5 раза. И жили они далеко не на одну зарплату. Если бы президент для уменьшения этой расточительности призвал к уменьшению сонма чиновников, ограничению их аппетитов, с ним можно было бы согласиться. Однако он призывал к ликвидации остатков социальных гарантий населению страны.

Между тем, чтобы назвать наше государство дорогостоящим и расточительным именно в этой области, надо было полностью потерять ориентировку или совесть. Говорить о расточительности государства, когда не получавшие по нескольку месяцев нищенскую зарплату учителя и врачи объявляли голодовки, а офицеров доводили до самоубийства невозможностью прокормить семью, было просто кощунственно. Так же, как и называть его слишком дорогостоящим, когда бюджет России по объёму был сравним с госбюджетом Финляндии.

Даже чиновникам государство не могло платить приличествующее жалованье, поощряя их воровать у себя же! Только ведь и на коррупцию много не спишешь. Как ни разворовывай бюджетные средства, больше самого бюджета не украдёшь. Много украсть можно лишь из большого бюджета. А он у нас был просто смехотворный.

Так что за счёт ликвидации остатков социальных гарантий населению сформировать социальную опору колонизаторов было невозможно. Нужно было хоть в какой-то степени оживлять экономику. Это обстоятельство вынудило колониальный режим провести налоговую реформу. И она состоялась.

Налоговая реформа. При её реализации были отменены более сотни федеральных, региональных и местных налогов, в числе которых были и наиболее «эффективные». Из последних остался лишь НДС. Кроме того, были снижены налоговые ставки. Так, ставка по налогу на добавленную стоимость была снижена с 28% до 18%. Взносы в государственные социальные фонды, преобразованные в единый социальный налог (ЕСН), сократились с 50% до 26% от начисленной зарплаты, налог на прибыль – с 32% до 20%.

Затем были также последовательно ликвидированы многочисленные внебюджетные фонды. Одно это почти вдвое снизило общую налоговую нагрузку на предприятия. Перекрёстное субсидирование тарифов на продукцию естественных монополий также было постепенно сокращено за счёт перекладывания запросов естественных монополий с предприятий на население.

Оно осталось лишь в форме льгот для предприятий, принадлежащих криминальным группировкам, захватившим в процессе приватизации наиболее доходные государственные активы. Их у нас стали называть по именам главарей группировок. А тех, в свою очередь – «олигархами» – с подачи небезызвестного Бориса Березовского. Тот обижался, когда его за глаза и в глаза называли просто бандитом, и подчёркивал, что он не простой бандит, а «олигарх». Так, сибирские алюминиевые заводы, захваченные Олегом Дерипаской, в 2008 году платили за киловатт-час электроэнергии от 11 до 16 копеек, тогда как для камчатских рыбоконсервных заводов был установлен тариф 10 рублей за киловатт-час.

Результат послаблений. Налоговая реформа удачно (с точки зрения интересов России) наложилась на эффект от толчка, который дало экономике ничем не скомпенсированное обрушение рубля в 3 раза. Ослабление налоговой удавки не позволило инфляции вновь вернуть экономику в прежнее русло. Выжившим же предприятиям, работающим на внутренний рынок, оно дало возможность выпускать относительно конкурентоспособную продукцию.

В результате действия этих двух факторов российская экономика ожила и стала набирать обороты. А вместе с ней стали расти доходы населения. Причём не только у тех, кто работал на предприятиях, но и у бюджетников, так как с оживлением производства стали быстро расти поступления в бюджет.

Экономический эффект от ослабления налоговой нагрузки не заставил себя долго ждать. Уже в 2000 году валовой внутренний продукт, выраженный в долларах США, вырос до 278 миллиардов, по сравнению с 210 миллиардами в 1999-м и продолжал расти. В 2006 году он перевалил за триллион долларов, а в 2011-м – за два триллиона.

Вечно дефицитный до этого государственный бюджет неожиданно для властей стал высоко профицитным. В таких условиях им пришлось рассчитаться с долгами по зарплате бюджетникам и пенсионерам. Мало того, испарилось и основание для отговорок, что низкие бюджетные доходы якобы не позволяют повышать нищенские зарплаты бюджетникам и пенсии. Колониальному режиму пришлось – пусть и со скрипом – это делать.

Побочный эффект. Однако увеличение доходов населения автоматически вело к росту потребления в стране. А это было совсем не безразлично для колонизаторов. Всё более существенная часть продукции, ранее вывозившейся из России на Запад, стала потребляться внутри страны. К тому же, увеличивая внутреннее потребление экспортных товаров, наши предприятия «отнимали» их у «метрополий».

Мало того, вместе с ростом доходов населения стало расти потребление не только отечественных, но и импортных товаров. Это также «подрывало» масштаб неэквивалентности товарообмена. Степень колониального грабежа стала ослабевать.

Поэтому перед колониальным режимом вновь была поставлена задача увеличения налогового бремени. Без этого нельзя было добиться прекращения экономического роста в стране и снижения потребления населения.

Но сделать это требовалось так, чтобы прекратился только рост производства, ориентированного на внутреннее потребление. От отраслей же, ориентированных на экспорт, наоборот, требовалось увеличить производство и экспорт нужных колонизаторам товаров.

Новое закручивание гаек

Увеличение налоговых ставок. Однако решить эту задачу оказалось не так-то просто. Набравшие силу производственники делали всё, что могли, чтобы не допустить вновь удушения их налогами. А переполненность госбюджета деньгами выбивала всякую почву из-под каких-либо аргументов в пользу повышения налогов.

Максимум, что удалось колониальному режиму сделать на этом пути, – это повысить страховые взносы в государственные социальные фонды с 26 до 34% (затем под давлением производственников их снизили до 30%). Кроме того, ему позже удалось наладить постепенное наращивание налога на добычу полезных ископаемых (НДПИ) и акцизов на горюче-смазочные материалы.

Увеличение размеров НДПИ и акцизов на нефтепродукты автоматически вело к повышению внутренних цен на бензин, солярку, авиационный керосин, мазут, используемый для судовых дизелей, а также в котельных для отопления жилья и социальных объектов. Обусловленный этим рост стоимости перевозок приводил к увеличению издержек предприятий и цен на все товары. Но это был довольно медленный процесс. Рост же производства шёл высокими темпами.

Но этим усилия колониального режима не ограничились. Заинтересованные чиновники принялись изобретать «нестандартные». способы удушения предприятий и ограбления граждан ради снижения их покупательной способности, которые способны очень «эффективно» разрушать экономику и социальную сферу страны. Действовали они и продолжают действовать в различных направлениях.

Возрождение поборов. Прежде всего, не мудрствуя лукаво, чиновники возродили систему поборов, действовавшую до ликвидации ведомственных внебюджетных фондов. За каждое шевеление пальцами они вновь начали требовать дань. При этом они без конца придумывали и придумывают всё новые и новые бумажки и «согласования», за которые вымогают немалую плату – как официально, так и в виде взяток.

Только федеральные структуры умудрились огородить лицензированием более 600 видов деятельности. Региональные чиновники, заарканили ещё столько же. На одном из брифингов Герман Греф (в бытность министром экономики), «не называя отрасли», привёл пример: лицензия, за которую официально нужно заплатить 15 тысяч рублей, реально обходилась желающему её приобрести в 400 тысяч долларов.

Но это только часть «нагрузки», которой заинтересованные чиновники обременяют предприятия. Последним приходится выполнять ещё и массу внешне вроде бы даже легальных, но абсолютно противозаконных требований чиновников. К ним относятся непомерные платежи за подключение к электросетям, водо- и теплоснабжению, оплата огромного количества бюрократических процедур, придуманных чиновниками для выдачи разрешений на работу предприятий, и нескончаемом – вплоть до месячного и даже двухнедельного режима – их переоформлении, сборы на благоустройство территорий, на проведение различных мероприятий, принудительное по разнарядке финансирование избирательных кампаний и деятельности проправительственных партий, вроде «Единой России», разного рода «общественных» организаций и многое другое. Здесь фантазия как местных, так и федеральных на местах чиновников неистощима.

Отбиться от этих поборов у предприятий нет никакой возможности. Ведь все ветви и сучки власти очень тесно друг с другом переплетены и спаяны общим разбойничьим интересом. У ослушников под любым предлогом могут заморозить или арестовать счета в банках, под видом проверки изъять на неопределённый срок не только всю бумажную документацию, но и компьютеры, полностью парализуя работу предприятия. Могут просто задержать или арестовать руководителя, а то и нанять киллера.

Система круговой поруки, в которую включены и правоохранительные органы, обеспечивает полную безнаказанность таких действий. Время от времени выпадают из этой системы (и наказываются) лишь те, кто присвоил долю, «полагающуюся» начальству. Поэтому «законное» и незаконное чиновничье вымогательство приобрело поистине громадные масштабы. Особенно круто чиновники развернулись с поборами за оформление земельных участков и строений.

Объёмы этих неналоговых поборов вкупе с вымогательством взяток, по оценкам всех экспертов, сравнялись с налоговой нагрузкой на производство или превысили её. Распространилось даже представление о том, что бессмысленно сокращать налоги на предприятия при таких темпах роста коррупционной нагрузки на бизнес. Надо прежде пресечь распространение этой заразы.

Тарифы монополистов. Однако не только налоги и поборы, которые включаются в цены отечественных товаров, снижают их конкурентоспособность, сокращая возможности сбыта. Отечественных товаропроизводителей разоряет и тот ценовой произвол, который устроили в стране «олигархи», тесно связанные с властью. Они беспрепятственно пользуются своим монопольным положением и попустительством государственных органов, ответственных за регулирование цен.

Даже в тех случаях, когда чиновники регулируют цены и тарифы на продукцию и услуги естественных монополий, они устанавливают темп их роста в 2—3 раза выше, чем планируют темпы инфляции. И так повторяется в течение многих лет.

Поэтому доля затрат на электроэнергию, железнодорожные перевозки, услуги коммунального хозяйства в цене продукции всё время растёт. Те же монополисты, деятельность которых регулируется Федеральной антимонопольной службой (ФАС), вообще распоясались, хотя их аппетиты очень больно бьют по всей экономике.

Например, цены на авиационный керосин в 2008 году монополисты подняли почти вдвое. Это с неотвратимостью привело к разорению ряда авиаперевозчиков, прекращению полётов. Аэропорты заполнились разгневанными пассажирами. Не успело правительство административными мерами кое-как разрулить одну ситуацию, надвинулась другая. А рычагов воздействия на монополистов ни у ФАС, ни у премьера практически нет. На их угрозы все чихают. Ведь законы принимались в интересах «олигархов».

Другой пример: «олигархи» от металлургии повысили с начала 2007 года цены на металл на 80%. В результате его основные потребители – строители и машиностроители – из-за резко возросших издержек, делающих неконкурентоспособной их продукцию, вынуждены были резко сократить своё производство, а значит, и потребление металла. Так, на Горьковском автозаводе остановили конвейер сборки «Газелей», а затем и грузовиков. На КАМАЗе перешли на 4-дневную рабочую неделю и сократили планы производства в 2008 году на 20%.

В итоге и сами металлурги попали в расставленную жадностью их хозяев западню: в массовом порядке начали сокращать производство. Из 36 доменных печей в стране были остановлены 17. Под угрозой закрытия находились и остальные производства металлургического цикла.

Удушение малого бизнеса. Столкнувшись с жёстким сопротивлением повышению налогов со стороны крупного неолигархического бизнеса, колониальный режим сосредоточился на удушении малого бизнеса, оккупировавшего главным образом торговлю и оказание услуг населению. Из-за распылённости и неорганизованности у него не было и нет таких возможностей сопротивления колониальному режиму, как у крупных предприятий.

В Москве, власти действовали так. Первым делом они ликвидировали рынки, где за небольшую плату сдавались торговые места. Вслед за рынками начался погром мелких торговых точек, которыми (с разрешения властей) были заполнены все людные места, включая подземные переходы. «Взамен» были построены торговые центры, где торговые места стоили во много раз дороже, чем на рынках и мелких торговых точках.

Был задействован и такой канал как ставки аренды на коммерческую недвижимость на первых этажах жилых домов, куда после закрытия рынков хлынул мелкий бизнес. Они стали всё быстрее расти, так как московские чиновники стали регулярно пересчитывать её кадастровую стоимость. Так в 2014 году минимальная кадастровая стоимость квадратного метра нежилых помещений в Центральном административном округе выросла с 6 до 11,6 тысячи рублей, а в Северо-Восточном – с 6,4 до 14,6 тысячи. При этом рыночная стоимость коммерческой недвижимости в связи с кризисом, охватившим российскую экономику, снизилась в Москве за тот год на 10—15%.

Единственным способом защитить себя от государственного рэкета у мелкого бизнеса был уход в «тень». В 2013 году индивидуальные предприниматели по всей России в массовом порядке стали сниматься с учёта в налоговых инспекциях, чтобы не платить выросшие вдвое налоги. Правительство, планировавшее содрать с них дополнительно 47,5 миллиарда рублей в год, добилось лишь ухода самозанятых граждан в «тень».

Во всём мире с тех, кто, отчаявшись найти работу, пытается выжить за счёт малого бизнеса, налоги не берут вообще. У нас же, наоборот, взвинчивают. Выступая на заседании коллегии Федеральной налоговой службы (ФНС) в 2013 году её руководитель Михаил Мишустин так доложил об успехах его ведомства по выколачиванию денег из предприятий и населения. Он с гордостью указал, что темпы роста поступления налогов за последние три года существенно превысили темпы роста экономики России: валовой внутренний продукт вырос за этот период на 12,7%, а налоги в реальном выражении – на 21,8%.

То, что затягивание налоговой удавки наряду с беспрецедентной «коррупционной нагрузкой» на бизнес является основной причиной замедления темпов экономического роста, Мишустина ничуть не волновало. По данным его же службы, только за первые пять месяцев 2013 года число закрывших бизнес индивидуальных предпринимателей достигло 531,9 тысячи человек, решение прекратить работу приняли также 18,2 тысячи фермеров.