МКС-81. Стихи

Я решаю,
кому припомнить людей,
потерявших тепло материнских грудей
и потерянных в россыпи гнутых гвоздей.
Я решаю,
кого рассчитать.

Я решаю,
кому воздать за страну —
затонувшую так, как никто не тонул —
потому что я рос, направляясь ко дну…
Нет сомнений,
что нужно воздать.

Я решаю,
кому вернуть этот срок,
перепутавший мир паутиной дорог.
Из дорожной пыли не выходит пирог.
Я решаю,
кому же вернуть.

Я не прав был,
когда на лики икон
я молился, но думал – решать должен Он…
В благородные реки ползёт силикон.
Мне дано
перекрыть этот путь.

Нам дано перекрыть этот путь.

Я преступник

Я преступник. Отправил во вторник
трём читателям книгу свою —
небольшой поэтический сборник
с тёплой подписью: «Ваш И. В. Ю.»

Я преступник. Они заплатили
по тарифам почтовых услуг,
и по сотенке – мне подсобили,
на картошку, на свёклу и лук.

Я преступник. Ведь даже не вспомнил
про налоги – как можно? Нельзя!
И теперь свёкла красит лицо мне,
и от лука слезятся глаза…

Я преступник. Размята картошка,
но стоит в горле комом налог.
Впрочем, надо потыкать немножко.
Очень голоден мой Ван дер Лог.

Я преступник. А кто не преступник?
Может, сборщик? А может быть, мент?
Даже ангел Аркадий Укупник
ел картошку и свой документ…

Под боком призрака любви…

IDаже…

Заложники невидимого смысла,
мы шарим в отведённой пустоте,
надеясь на оторванные числа —
сидим… без обвинений по статье.

И звёзды собираются в квадратик,
роняя сны о снах про звездопад…
А хочется и дальше собирать их —
в курсором расширяемый квадрат.

Воспитанники жизненной шараги,
мы так или иначе – заодно,
чтецы состава специй в дошираке,
и спонсоры высокого кино.

Но солнце не снимается за деньги,
и в Каннах не позирует совсем…
проводит парой лучиков по стенке,
и – дальше, не здороваясь ни с кем.

Ценители непойманного кайфа,
мы спим под боком призрака любви…
Один московский фан «Маккаби» (Хайфа)
разбил мечту – на типы ОРВИ.

Потом он их опять – чем было – склеил,
а что, почти такая же мечта.
И я… сначала – жал, а после – сеял.
И я, представь… И тот вон. И вон та.

Вампиры малокровных революций,
сажальщики удачи на болты,
соавторы каёмочки на блюдце,
и та, и тот, и я, и даже…

Нелепые годы

Нелепые годы: наш русский мужик