Аметистовые Грозы

А

Продайте мне жилплощадь – без единого окна,

и можете забить снаружи дверь, когда войду,

Внутри оставьте бочку полугадкого вина —

мне нужно потреблятьблять хоть какую-то байду…

Из мебели не надо, кроме бочки, ничего,

Оставьте голый холод, заберите свой химпром.

Не надо электричества – без лампы ярче Бо

левы’е ощущения от стука под ребром.

Без лампы мне заглавней озорная буква А,

которая для вас – лишь алфавитный персонал.

Она же горизонт… Она же неба синева!

И я за ней рванул, и в синеву себя загнал.

В гробу мне тесновато и, опять же, не попить,

пошире бы метраж, но – без единого окна,

с одной дубовой дверью, чтобы вам закрыть-забить,

и с бочкой, полной бочкой полусладкого вина.

Нет буквы в алфавитной иерархии главней,

она печати ставит под «всегдА» и «никогдА».

Мне важно засыпать – метаясь, думая о ней,

когда совсем усну – переселяйте хоть куда.

***

Художник всю ночь не спит, разбивает о гамму спектр…

И так на пустом холсте появляется белый свет.

Художник весь белый день продолжает свой чёрный труд —

отличный от чёрных дел и, как правило, чёрных пут.

Художник – за гранью штор, в ареале трёхглавых лет.

На рыхлом зыбучем песке появляется новый след.

И можно пойти след-в-след, осторожно, как ходит тень.

Художник рисует снег – и одетых тепло детей.

Художник всегда один… В серой дымке трёх главных мечт.

Ты вправе найти его дом, и под кисть его лечь.

Он будет с тобою ласков, как с мокрым телёнком – мать…

Но у мастера нет молока и понятия «просто спать».

Художник всю ночь не спит, разбивает о гамму спектр…

И так на пустом холсте появляется белый свет.

Художник весь белый день продолжает свой чёрный труд —

отличный от важных дел и, как правило, нужных пут.

От вечного

Я работаю от вечного двигателя.