Дочь за отца

– Из Москвы?

– День сегодня не задался, ага! – усмехнулся Круча.

Ему и самому придется ждать, когда подъедет криминалист со своим чемоданчиком. Полномочий у Вороткова кот наплакал, но лучше так, чем никак. Снимет пальчик с автомата, с покойника, составит акт, сверит, выдаст заключение. Какая-никакая, а страховка, если вдруг автомат исчезнет как улика.

А пока что автоматом занялся местный криминалист. Степан достал из машины фотоаппарат, отщелкал несколько фото. И дальше через каждые десять минут снимал место преступления. И опера его дежурили посменно, одни в машине греются, другие ходят, смотрят, вдруг снова бандиты подъедут и начнут стрелять.

Группа закончила работу, Степан потребовал оставить труп и автомат, но тело Сказкина все-таки забрали. Хорошо, автомат оставили. Под присмотром подъехавшего экипажа патрульно-постовой службы.

Комов не зевал, быстро установил контакт со старшим группы, сгонял за чебуреками на всех. Время близилось к обеду, а Воротков не появлялся. Степан снова связался с Битовом, Кузовиков заверил его, что без промедлений командировал к нему криминалиста.

Воротков мог уже находиться на ближних подступах к поселку, но еще раньше появился черный джип «Чероки», а за ним подъехал такого же цвета «БМВ».

Из «Чероки» вышли угрожающей внешности люди в расстегнутых настежь куртках. Не обращая никакого внимания на сотрудников патрульно-постовой службы, они окружили «БМВ», из которого неторопливо выбирался длинноволосый мужчина в кожаном пальто с меховым воротником.

Издалека он казался стариком, слишком уж медленно мужчина выходил из машины, движения вялые, вид усталый. Но важный. В окружении бойцов он подошел к месту, откуда убрали труп Сказки, глянул на автомат. Степан не поленился сфотографировать и его, и лежащее на снегу оружие. Если вдруг бандиты решатся забрать автомат, все это попадет на пленку.

Патлатый возмущенно глянул на него, неторопливо подошел к «Волге», из которой выходили Комов и Кулик. Лозовой стоял у «Тойоты» Темкина в готовности немедленно открыть огонь. Пистолет он держал в руке, но прятал его за открытой дверью машины.

– Ты кто такой? – возмущенно спросил патлатый.

Длинные вьющиеся волосы и глубокая морщина на лбу старили его, на самом же деле ему было не больше сорока лет. Взрослый мужчина, серьезный, но далеко не старик. Довольно высокий, мосластый, ноги длинные, сильные, и руки далеко не слабые.

– Не обращай внимания, работает уголовный розыск, – Степан неторопливо положил фотоаппарат в машину, закрыл за собой дверь.

– Это ты убил Илюху? – надрывно спросил Живодер, наверняка это был он.

– Может, и я.

– А почему ты до сих пор здесь?

– Тебя забыл спросить!

– Борзый?

– Ты Живодер?

– Для тебя, козел, я Эдуард Михайлович!

– Иди на хер, Эдуард Михайлович! – спокойно сказал Степан.

– Что?! – взвыл патлатый.

Он подал знак, его бандиты пришли в движение, но Степан еще раньше выдернул пистолет из кобуры. И приставил ствол к голове Живодера. И Комов держал бандитов на прицеле, и Кулик, и Лозовой. А их не так уж и много, всего пять человек, не считая босса.

Один бандит попытался вытащить из машины ружье, но Лозовой выстрелил в воздух.

– Даже не думай! – крикнул он.

– Ты хоть понимаешь, что живым ты отсюда не уедешь? – сквозь зубы процедил Живодер.

Степан смотрел ему прямо в глаза, но при этом заметил, как патрульные усаживаются в свой «уазик». Неужели испугались? Если что, скажут, за подкреплением отправились… Хорошо хоть напрямую за бандитов не вступились.

– Ну так давай, начинай!..

– Начну! – усмехнулся пахан.

– Или я начну!

Степан все рассчитал, Живодера вырубит он, Кулик с Комовым возьмут на себя еще двух бандитов, остальных сдержит Лозовой – фланговым огнем. Хватит того, что будут стрелять в воздух, но если что, то и на поражение.

Но на дороге послышался шум колес, к ним одна за другой подъезжали машины, краем глаза Степан заметил остановившийся рядом «Гелендваген» с затемненными окнами. Живодер озадаченно повел бровью, он и сам не знал, чья это машина.

– Сафрон по ходу! – не сводя глаз с мушки прицела, сказал Комов.

И действительно, из машин выходили крепкие, брутально-холеного вида парни в теплых кожаных куртках. Послышался знакомый голос.

– Узнаю Кручу! – засмеялся Сафрон.

Степан опустил пистолет. Если Сафрон заодно с Живодером, то шансов спастись у них нет.

– А этого не узнаю!.. – Сафрон подошел к Живодеру, смерил его взглядом.

– Ты кто такой? – спросил тот.

– Я бы тебя прямо здесь зарыл, – сплюнул ему под ноги Сафрон. – Да скажут, что я ментам подмахнул. А я мусорам не брат, не сват…

Степан усмехнулся и глянул на Комова, на Кулика. Не надо мешать Сафрону клоунаду разводить. Работу мастера нужно ценить.

– Думаешь, толпу подогнал, можешь тут бакланить?

А толпу Сафрон привез внушительную. И на каких машинах. «Шестисотый» «Мерседес», сопровождаемый с двух сторон новенькими «Гелендвагенами». После недавних расстрелов Сафрон еще больше озаботился своей охраной и эскорт свой превратил в передвижную ярмарку тщеславия.

– Чего?! Бакланить? Откуда такой колхоз?

Степан усмехнулся. Нормально сказал Живодер, Сафрон мог бы и не придираться к словам. Но придрался, чтобы высмеять местного бандита, который на его фоне смотрелся кучей навоза. Уж кто-кто, а Сафрон знал толк в бандитской моде, все его быки как на подбор, вышколенные, отутюженные, одеты практически одинаково. А у Живодера кто в лес, кто по дрова. Отчего он не становился менее опасным.

– Слышь, ты!

– Извини, плохо слышу! Особенно тебя!.. Ты моих пацанов замочил?

Степан удивленно повел бровью. Он-то думал, что Сафрон к Верзиле подъехал, а по пути нарвался на него и Живодера. А оказывается, он знал, зачем ехать. Кто же так быстро слил ему информацию об убийстве? «Протечь» мог сам Кузовиков. Ну, или Воротков.

– Так ты поэтому здесь, – нервно скривил губы Живодер.

– Я вопрос задал!

– Ты что, мент?

Сафрон сначала раскинул руки, сжав кулаки. Он давал понять, что готов к драке. Но Живодер этого не понял, за что и поплатился. Сафрон врезал ему кулаком в живот, а затем коленкой в голову.

Камышевские пришли в движение, но на них нахлынула толпа битовских, за мгновение до столкновения волны картинно застыли. И тут же камышевские начали потихоньку пятиться. Не выдержали психической атаки.

Живодер удержался на ногах, но его сильно повело, взгляд поплыл, из разбитого носа хлынула кровь, он полез в карман за платком, достал оттуда батончик шоколада, нервно отбросил от себя. Только затем достал платок – грязный, в засохших соплях. Сафрон презрительно кривил губы, наблюдая за ним.

– Кто замочил моих пацанов? – спросил Сафрон, давая понять, что готов к очередному удару.

– Из моих никто не трогал! – мотнул головой Живодер.

– Круча, что ты скажешь?

– Скажу! Заканчивай свой цирк, скажу!

– Я ведь знаю, как ты на моих пацанов вышел! – не спуская глаз с деморализованного Живодера, сказал Сафрон.

– Об этом мы в Битове поговорим!

– Давай, вали отсюда, урод! – Сафрон топнул ногой, подгоняя местного пахана.

Живодер косо глянул на него, сел в свой «БМВ», вслед за ним исчезли его бандиты. Путь вперед преграждал эскорт Сафрона, поэтому пришлось сдавать задом, разворачиваться.

Машины еще не скрылись из вида, как прибыл Воротков. А когда исчезли, появился экипаж патрульно-постовой службы, также подъехал местный оперативник. Парень молча и с интересом смотрел на московских бандитов. Сафрон же демонстративно не обращал на него внимания.

– А ведь мы вовремя подъехали! – сказал он, красуясь перед самим собой.

– Не льсти себе, Сафрон. И без тебя бы справились.

– Да?

– Скажи лучше, как о Верзиле узнал?

– Тебе лучше об этом не знать, – усмехнулся Сафрон.

– Узнал – и сразу сюда?

– Ну, Верзила не последний для меня человек.