Не возжелай

– Знаешь, кто я такой? – спросил он.

Дорофей мотнул головой. От страха у него отнялся язык, и он не мог произнести ни слова.

– На том свете узнаешь. Когда спросишь, кто тебя угандошил.

Дорофей напряг извилины. Где-то он уже слышал эти слова. Ну, конечно же, он сам же их и произнес. Над телом папочкиного сынка. А тот вернул их обратно… Ну, конечно же, это Шустов и прислал ответку… Можно было бы сразу догадаться.

– Я больше не буду! – мотнул головой Дорофей.

Он очень хотел жить и уже жалел о том, что ввязался в гиблое дело. Надо было на шабашку идти, дядя Коля, сейчас бы строил себе коровник и горя не знал. А тут и пулю в башку схлопотать можно.

– Не будешь?

Здоровяк затянулся, нагнулся и положил сигарету ему на живот. Дорофей дернулся, чтобы сбить сигарету.

– Замри! – гаркнул истязатель.

Дорофей понял, что ему дают шанс на спасение. Он затих, сигарета осталась лежать у него на животе, прожигая одежду и нагревая кожу.

Мужик выдул дым ему в лицо, разогнулся.

– Жить, значит, хочешь?

– Хочу!

– Тогда говори, кто тебя нанял.

– А кто меня нанял?

– Ты не знаешь, кто такой Захар Байкалов?

– Ну, слышал…

Он, конечно же, наводил справки о комбинате, узнавал, кто за ним стоит. Завод обслуживала «Горохрана» из Алтанайска, фирмой руководил Байкалов. Говорят, крутой пацан.

– Он тебя нанял?

Сигарета прожгла одежду, больно вплавилась в кожу, но Дорофей терпел.

– Зачем?

– Чтобы ты на Шустова наехал.

– Да нет, не нанимал, я сам…

– Зачем?

– Денег срубить хотел.

– А Байкалов не при делах?

– Нет.

– Уверен?

– Уверен.

Дорофей дернулся, чтобы скинуть с себя сигарету, но было уже поздно. Окурок был уже под одеждой, его можно было выцепить только рукой.

Мужик подал знак, и его люди всей толпой обрушились на Дорофея. Его били, пока он не отрубился.

В чувство его привела теплая струя в лицо. Кто-то тупо сходил на него по-малому. А могли замудрить и по-большому.

– Кто тебя нанял? – спросил здоровяк.

– Байкалов! – заорал Дорофей.

Он готов был на любую ложь, лишь бы его оставили в покое. Лишь бы позволили затушить проклятый бычок.

– А сразу сказать не мог?

– Байкалов.

– Будешь работать на него?

– Нет!

– Людей обижать будешь? – Издевательская интонация в голосе мучителя нарастала с каждым вопросом.

– Нет!

– Ну, тогда живи…

Здоровяк направился к машине, остальные двинулись за ним. А Дорофей так и остался лежать связанный. И сигарета продолжала выжигать плоть.

– А-а! – заорал он.

Это, конечно, хорошо, что его не убили. Но ведь он сдохнет здесь, если его не развяжут.

– Бычок у него там, – донеслось из темноты.

– Надо потушить, – отозвался другой голос.

К Дорофею подошли со всех сторон. Он увидел, как парень с лысой, шарообразной головой расстегивает ширинку.

На него дули в четыре струи. Никогда не думал Дорофей, что для него столь унизительный процесс будет в радость. Но в нем же крылось и разочарование. Мучители сделали свое дело, ушли, а окурок продолжал выжигать в нем клеймо. И потух он лишь выгорев дотла.

* * *