Всё, чем живём, дорожим и рискуем. 24-х серийный киносценарий по мотивам приключенческого, научно-фантастического романа «Тайна Вселенской Реликвии» ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ, в шести сериях

На общем фоне затемнения, подсвечиваемые лишь из глубины сцены, как и музыканты, тускло-фиолетовым светом, они походят на безликих нимф. Все они держатся на сцене весьма профессионально.

Отзвучала вступительная часть, и ПЕВИЦА запела хрипловатым, соответствующим смыслу песенки, голосом:

ПЕВИЦА

Посмотрите, там, за горизонтом,

Смерч несётся, души губя.

Это кто так дико смеётся?

Это в муках стонет земля!

Эй мой Джек, мой мальчик долговязый,

Подними меня к облакам,

Там с тобой всегда хочу быть рядом

Всем назло, не только чертям.

Ну, давай, подруливай приятель…

Надрывно звучащий саксофон выдаёт сногсшибательные глиссандо, то срываясь на пронзительный визг, то переходя на низкий, баритональный хрип.

Песенка заканчивается. Публика бурно аплодирует.

Ребята успевают заметить, что тема «долговязых Джеков», особенно после недавней трагедии, становится настолько модной и актуальной, что не успевает сходить со страниц печати, с телеэкранов и цветастых панно рекламных витрин.

Она стаёт популярной темой разговоров и ожесточённых споров не на шутку встревоженных, суеверных обывателей.

Вскоре к молодёжи присоединился и Джеймс Квинт.

Ничем не пояснив причину своего отсутствия, справившись о настроении и впечатлениях сидящих за столом, он приступает к трапезе.

Ужин подходит к концу. К их столику подходит метрдотель в сопровождении официанта.

Первый держит в руках бутылку шампанского, второй – поднос с пятью, отсвечивающими хрусталём, бокалами.

Метрдотель, раскупоривая бутылку и не дожидаясь согласия, разливает шампанское по бокалам.

МЕТРДОТЕЛЬ

Разрешите?!

Узрев на лицах посетителей выражение крайнего недоумения, он спешит пояснить:

МЕТРДОТЕЛЬ

Презент!..

Удивлённо вскинув брови, Квинт осведомляется:

ДЖЕЙМС КВИНТ

От кого?

Не поворачивая головы, метрдотель с заговорщическим видом, одними лишь глазами, указывает куда-то в глубину зала. Квинт быстро мечет взгляд в указанном направлении.

Из-за столика, расположенного у одной из колонн в середине зала, слегка привстав со стула, в лёгком поклоне, ему дружески помахивает рукой какой-то джентльмен.

Находится он в обществе дамы, облачённой в длиннополое вечернее платье из лёгкого розового шифона. Оба они мило улыбаются.

Джеймс Квинт, признав, видимо, в паре своих знакомых, отвечает тем же.

ЛОРИД

Папа! Никак это дядя Вилли?

ДЖЕЙМС КВИНТ

(улыбается)

Ты не ошиблась, дочка.

Но улыбка тут же сползает с его лица и он, как показалось друзьям, уже с каким-то озабоченным видом поясняет:

ДЖЕЙМС КВИНТ

Это тот самый Вильгельм фон Рунгштольф, о котором у нас как-то шёл разговор, там, на Гавайях…

ГОЛОС

(за кадром)

Ещё бы! Ребята хорошо запомнили эту фамилию, так как она неразрывно связана с фамилией другого человека – Лопухина Алексея Александровича, и с пропавшими художественными полотнами Малышева.

Да и ещё одно странное обстоятельство: фамилия эта незримым образом перекликается с фамилией полковника вермахта Генриха фон Рунгштольфа, заживо погребённого в подземелье на окраине Крутогорска в 1942 году. Странно как-то всё это…

Когда ребята ещё раз пытаются обратить взоры в их сторону, то зрят лишь спины удаляющейся парочки.

Грум, спешной походкой приблизившийся к столику, передаёт Квинту бумажный пакет. Кивком головы отпустив посыльного, он ловким движением руки вынимает из конверта какие-то бланки. Внимательно просматривает их.

Оставшись, видимо, чем-то удовлетворённым, облегчённо вздыхает.

Джеймс Квинт откидывается на спинку стула

ДЖЕЙМС КВИНТ