Всё, чем живём, дорожим и рискуем. 24-серийный киносценарий по мотивам приключенческого научно-фантастического романа «Тайна Вселенской Реликвии». Часть четвертая, в шести сериях

Вот что, Линк, вернее – Эдвард Дюгель: сейчас это не имеет никакого значения. С Квинтом пора кончать, и чем скорее, тем лучше. Он стал чересчур любопытным, и наверняка успел порядком пронюхать кое-что о моей закулисной деятельности.

ЭДДИ

Откуда у вас такие сведения, Вилли?

ВИЛЛИ

Мне доподлинно известно, что недавно он созванивался с окружным прокурором и договаривался о личной встрече. Тот из-за отсутствия свободного времени не назвал конкретной даты и обещался перезвонить.

Об этом мне сообщила его личная секретарша, мой тайный агент.

ЭДДИ

Только и всего?

ВИЛЛИ

Разве этого не достаточно? Посудите сами. Сначала прозрачный намёк на существование в моей частной коллекции художественных полотен вашего крутогорского знакомого. Затем, как бы невзначай, он упоминает фамилию Лопухина…

(пауза)

После этого Малышев – опытнейший журналист, посещает Квинта, и, спустя какое-то время пытается под видом учёного проникнуть на мой остров, что, как кажется ему, и удаётся. Я не против. Пусть поживёт там, поосмотрится, а я сделаю вид, будто ничего не подозреваю.

Теперь вот из России прибыл ещё один гонец, опять-таки ваш старый знакомый – Остапенко, а у него и его компании, между прочим, есть нечто, в чём мы оба с вами очень заинтересованы.

ЭДДИ

Позвольте, шеф. Но если о существовании обратной стороны вашей деятельности догадывается такой широкий круг людей, то какой смысл уничтожать Квинта?

ВИЛЛИ

Чем больше моих будущих гробовщиков и конкурентов я своевременно устраню со своего пути, тем лучше для нас.

Квинт слишком уж глубоко копает. Уже не за горами то время, когда он начнёт действовать.

У него могучий арсенал техники, и, следовательно, лишние для нас хлопоты и неприятности, хотя он, в любом случае, окажется бессилен против нашего оружия.

(пауза)

Благодаря последнему, остров наш будет недосягаем и неприступен для любой армии.

Добавлю к этому, в случае объявления нам войны, тысячи и тысячи заложников и колоссальные запасы радиоактивных веществ.

Учитывая даже эти два последние фактора, можно с успехом шантажировать общественность, диктовать и навязывать свои условия и волю всему миру. Это наша с вами конечная цель…

(пауза)

Мы будем с вами бесконечно богаты и всесильны, как никто и никогда за всю историю существования человечества.

Все помыслы и стремления незабвенного Адольфа Гитлера покажутся людям цветочками по сравнению с нашими идеалами, в лучах славы которых они просто поблекнут…

Увлёкшись, Рунгштольф всё говорит и говорит, распаляясь и не обращая внимания на слушателя.

А по спине того бегают мурашки. Тело сковывает страх и, одновременно, восхищение дерзостью далеко идущих дьявольских планов этого сатанинского гения. Не без внутреннего содрогания размышляет:

ЭДДИ

(его голос за кадром)

Этого напыщенного индюка уже начинает заносить. Он явно пребывает в трансе и бредит наяву.

Дюгель уже не слушает зарвавшегося оратора, находясь в каком-то внутреннем состоянии гипноза.

Из транса он выходит лишь тогда, когда вдруг наступает тишина.

ВИЛЛИ

(раздосадованно)

Да вы меня совсем не слушаете, дружище!

ЭДДИ

(лукавит)

Напротив, Вилли. Я вас очень внимательно слушаю.

Хозяин, самолюбие которого слегка задето, подозрительно косится в сторону гостя. Поэтому Вилли старается не упустить случая уколоть в ответ собеседника.

ВИЛЛИ

Об одном лишь сожалею, что нам так и не удалось раздобыть изобретений ваших молодых, крутогорских «умельцев», или, хотя бы, чертежи с описаниями, отражённые в их, как вы изволите говорить, «Записках СОМов».

Да-а, это лично мой просчёт по вашей вине. Это дело надо было поручить в своё время вам, а не Фулсброк…

Чтобы так бездарно, не профессионально, безграмотно провести порученную ей акцию!..

Рунгштольф с возмущённым, недоумевающим видом пожимает плечами.

ЭДДИ

(его голосом за кадром)

И тут достал! Ну, козёл, погоди! И это тебе когда-нибудь зачтётся. Я-то знаю, как это сделать.

Как бы там ни было, но Эдди связывает с Сарой невидимая, прочная нить прошлого, чего он не может вычеркнуть из памяти. Он любит её по-своему, она отвечает ему тем же. Пусть она сто раз виновата, но – перед ним, а не перед этим ублюдком, и не ему дано право распоряжаться её дальнейшей судьбой.

Помнится, после возвращения Сары из Крутогорска, Рунгштольф вызвал его к себе и учинил настоящий разнос. Произошёл нелицеприятный разговор. Потом, несколько позже, когда Вилли немного отошёл, приняв изрядную дозу горячительного напитка, он, пребывая в умиротворённом расположении духа, по дружески признался: