Ах уж эта оперетта!.. Оперетты в оперетте

А это ещё кто?

РССКАЗЧИК

(облегчённо вздыхает)

Это музыканты, исполнители ваших бессмертных произведений.

(явившимся музыкантам)

Заходите, парни. Спасибо, что пришли. Просто выручили. Прошу ни чему не удивляться, ни о чём не расспрашивать. Располагайтесь по своему усмотрению там, где вам удобнее.

Расчехляйте свой инструмент и готовьтесь к импровизированному сопровождению музыкальных номеров. Что к чему, объясню как-нибудь потом, а сейчас мне просто некогда.

Музыканты джаз-бенда скромно располагаются в укромном уголке, расчехляют инструмент, готовятся к игре.

РАССКАЗЧИК

(продолжает, обращаясь к музыкантам)

Что надо будет играть, не знаю. Потерпите друзья. Всё выяснится по ходу предстоящих назревающих событий.

ШТРАУС-ОТЕЦ

(не успокаивается)

И это что – музыканты?!..

(округляет глаза)

И всё?..

(возмущённо)

Это не оркестр, а какая-то пародия на него…

(к хозяину)

Что вы мне тут голову морочите, любезный?!

РАССКАЗЧИК

(к Штраусу)

Ничего я вам тут, господин Штраус, не морочу. Просто вам предоставляется возможность прослушать и просмотреть исполнение того или иного номера из ваших репертуаров и по достоинству оценить его.

Со стороны двора доносятся звуки молодых голосов остальных приглашённых.

ШТРУС-ОТЕЦ

(недовольно)

А это кто ещё там?

(кивает в сторону двора)

РАССКАЗЧИК

Это приглашённые мной для встречи с вами, помимо музыкантов, молодые певцы и танцоры.

(к зрителям)

Вдобавок ко всему прочему в голове моей пронеслась ещё одна мысль, правда – озорная: а что если всё это розыгрыш каких-нибудь артистов, решивших на досуге приятно поразвлечься.

(к явившимся, без всякой задней мысли)

А вы, собственно, из какого театра будете, товарищи?

ШТРАУС-ОТЕЦ

Позвольте! Это мы вас должны спросить, уважаемый вы наш! Кто вы такой и почему это, лично я, очутился неведомо где, среди незнакомых мне людей?.. Прошу дать чёткий, исчерпывающий ответ на мой вопрос, милостивый сударь!

Возмущению Штрауса-отца нет предела. Он потрясает в воздухе массивной тростью с бронзовым набалдашником в виде льва и дико вращает глазами. Цилиндр его съехал набок…

РАССКАЗЧИК

(к зрителям)

В словах Штрауса-отца столько нескрываемой искренности, что мне тут же пришлось отбросить напрочь мысль о так называемой предполагаемой «шутке».

Думается, каждый поймёт меня и задастся вопросом «о чём думает, что и как чувствует себя карась, находясь на раскалённой сковородке?»

ШТРАУС-СЫН

(к отцу)

Да уж!.. Свои своя не познаше. Вопрос поставлен не столь ребром, сколь – плашмя. Послушай, папа! Среди, как ты говоришь, незнакомых тебе людей, одного ты всё же должен знать.

ШТРАУС-ОТЕЦ

Ну, хорошо… Хорошо… Жака Оффенбаха, по крайней мере, я, кажется, узнал. Тебя, оболтуса, в счёт не беру! С остальными не имел чести быть знаком.

ШТРАУС-СЫН

(обиженно)

Вот ты всегда так: чуть что не по-твоему, сразу в дамки лезешь! Потому-то, когда ты мне говоришь «нельзя», я говорю «льзя»… Тоже мне: Рамзес-египетский нашёлся…