Всё, чем живём, дорожим и рискуем. 24-х серийный киносценарий по мотивам приключенческого, научно-фантастического романа «Тайна Вселенской Реликвии» ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ, в шести сериях

Летят они друг за другом, снижающейся по курсу следования лесенкой. Скорость, видимо, не малая поскольку птицы быстро настигают катер. Их – штук двенадцать.

МИТЯ

(размышляет вслух)

Альбатросы, не альбатросы? Но для них уж слишком большие размеры. Да и окраска не та, какая-то тёмная больно… Странно…

Тут он замечает какие-то несогласованные действия и движения на палубе катера. Люди по какой-то причине начинают метаться по ней. Видимо они спешат укрыться в рулевой рубке. Сфероид и катер разделяют уже какие-то метров двести, когда первая, ведущая и самая низколетящая птица камнем бросается вниз и тут же взмывает вверх, удерживая в когтях барахтающуюся человеческую фигуру.

Тот же самый маневр проделывают и другие птицы, но оставшиеся люди, видимо, успевают спрятаться в укрытии. Резко изменив курс, катер начинает описывать вокруг сфероида один круг за другим, чтобы не упустить его из виду.

Сапожков хорошо видит сквозь двойные стёкла сфероида, как птица, схватившая человека, поднимается вместе с ним высоко вверх. Затем она выпускает из своих когтей жертву.

Другая, подхватив её на лету, так же взмывает вверх и тоже отпускает.

Эти твари, не давая несчастному упасть в воду, с каким-то изощрённым, изуверским наслаждением разрывают его на куски прямо в воздухе.

Митя не помнит сколько времени продолжалось это ужасное зрелище: то ли – минуту, то ли – две, то ли – целую вечность. Он только помнит, как вдоволь поизмывавшись над истерзанным телом моряка, они с большой высоты сбросили его в пучину вод и стали преследовать катер…

Одна из птиц нагоняет катер и опускается на кормовую часть палубы, за ней – вторая, за второй – третья. Остальные летят по пятам, не отставая.

Издали можно различить, что приземляются они не на лапы, как это обычно делают птицы при посадке, а цепляются верхними и нижними конечностями за выступающие части катера. Крылья тут же складываются вдвое и торчат верхушками чёрных треугольников в полуметре над головами…

Катер всё кружит и кружит вокруг «Сфероида», а Сапожков не в силах прийти на помощь его команде. Летучие твари медленно, но всё же уверенно продвигаются в направлении рулевой рубки. Их продвижению мешает большая парусность сложенных крыльев и набегающий поток встречного ветра.

Что там делают, чем занимаются эти три чудовища на палубе катера, Митьке не разобрать. Только он видит, как минуты через две катер вдруг сбавляет скорость. Двигатель чихает, фыркает, а вскоре и вовсе глохнет.

Катер теряет управление. Теперь он беспомощно покачивается на волнах, медленно закручиваясь и удаляясь от «Сфероида».

Сапожков замечает лёгкий, струящийся дымок над палубой катера. Он быстро разрастается. Превращается в коптящие клубы чёрного дыма.

Вдруг в центральной части палубы что-то вспыхивает. Уже через четверть минуты весь катер объят пламенем огня. Всё происходит так быстро и неожиданно, что птицы не успевают даже расправить крылья. Объятые пламенем, они падают за борт.

Вот в носовой части, ещё не успевшей полностью заняться огнём, мелькают три человеческие фигуры. Одновременно кидаются в воду, в сторону «Сфероида». Но то оказываются последние, роковые мгновения их жизни.

Подвергшиеся нападению акул, они через несколько секунд пропадают из поля зрения…

Крупные слёзы текут по щекам Сапожкова. Он плачет, как маленький мальчишка. Но как, чем мог помочь он этим людям? А ведь спешили они ему на помощь и, в конце концов, сами оказались жертвами всех этих жестоких, беспощадных выродков.

Катер занимается ярким пламенем. До слуха доносятся отзвуки взрыва. Катер быстро оседает кормой вниз, задрав вверх нос, и почти вертикально уходит под воду.

Сквозь стиснутые зубы Митька выдавливает из себя

МИТЯ

Вот и всё! Простите, братцы!

Всё ещё всхлипывая от сознания собственного бессилия изменить что-либо, он утирается своим огромным кулачищем…

Волна усиливается. Вокруг ни живой души.

Только в небе расползающееся облако чёрного дыма, да девять каких-то невиданных стервятников. Всё внимание последних теперь переключено и сосредоточено на очередной жертве. Атаки производятся планомерно, со знанием дела.

Образуя живое замкнутое кольцо, они каждый раз, по очереди снижаясь и пролетая над самым «Сфероидом», систематически, упорно долбят его клювами и царапают когтями всех четырёх конечностей. Сапожков успевает взять себя в руки и при приближении очередного летающего чудовища, неизменно протягивает навстречу ему вытянутую руку, показывая конфигурацию из трёх пальцев и приговаривая:

МИТЯ

На-ка, выкуси, харя сволочная, нечистоплотная!.. И ты, сволочь!.. И ты, скотина!..

Далее уже следуют выражения, непристойные для произношения в светском обществе. Ругается Митька отборно, с каким-то упоением. Вот он приветствует очередного хищника резким выбросом кукиша перед его мордой

МИТЯ

Чтоб ты перевернулась и сдохла!

Нападающий от неожиданности подаётся головой назад и делает непроизвольный взмах крыльями. Одно из них касается воды. Птицу тут же резко заносит вбок, разворачивает и бросает спиной на воду.

Вот тогда-то Сапожков и успевает хорошенько разглядеть эту отвратительную тварь. То – уродливое, устрашающего вида существо с телом человекообезьяны длиной около полутора метров с короткими, но мощными, сильно развитыми четырёхпалыми нижними и верхними конечностями. Увенчаны последние толстыми, длинными когтями вместо пальцев. Всё тело покрыто короткой, жёсткой, грязно-пепельного цвета щетиной, ближе к крыльям постепенно переходящей в чёрное оперение.

Широкие складывающиеся крылья, в размахе достигающие шести-семи метров, имеют мощную мускулатуру и несут на себе густое, длинное оперение.

Самое примечательное – голова этого исчадия ада с обличием гориллы. Различие заключалось лишь в наличии толстого и широкого крючковатого, костяного отростка, наподобие хищного клюва грифона, являвшегося естественным продолжением нижней челюсти.

Сама же пасть, расположенная выше и имеющая по два верхних и нижних клыка, усеяна мелкими, острыми зубами.

Верхняя часть черепа, совершенно лишённая какой бы то ни было растительности, по бокам и сзади окаймляется торчащей вверх густой, высокой изгородью спутавшихся волос.

Близко посаженные маленькие, злые глазки, налитые кровью, сверкают живыми молниями. Характерными для этой твари являются и большие ушные раковины. Митька оценивает их величину в свою ладонь.

И вот эта птица-нелюдь, со свирепой пастью, не успевшей ещё очиститься от запекшейся крови предыдущих жертв, теперь беспомощно бьёт огромными крыльями по воде и «Сфероиду». Теперь она не в силах не то, чтобы взлететь, но хотя бы даже перевернуться на брюхо.

Кроме злобы и животного страха, лицо её не несёт на себе никаких других эмоциональных оттенков. В судорогах корчится она недолго. Несколько ощутимых «клёвов» со стороны морских хищниц и, вздыбив крыльями, чудовище навсегда исчезает в морских пучинах океана.

Атаки со стороны оставшихся восьми птиц ещё более ужесточаются. При каждом подлёте, они остервенело бьют по сфероиду своими клювами и в неимоверном бешенстве царапают его когтями…

Сапожков оглядывается по сторонам, в тщетных попытках отыскать на горизонте хоть какой-нибудь огонёк надежды на избавление от всех этих кошмаров. Но всё вокруг пустынно и зловеще.

Да к тому же воздушная прослойка между сферами начинает заполняться водой. Это означает, что наружная оболочка сфероида где-то дала трещину, через которую просачивается вода.

«Сфероид» медленно, минута за минутой, начинает погружаться в воду. Дело принимает нежелательный оборот. Помощи не видать. Аппарат неумолимо уходит под воду. Запаса кислорода в баллоне хватит минут на тридцать, не больше.

В последний раз глядит Сапожков в синеющее над головой небо, на яркий, колышущийся диск дневной звезды, посылающей в его сторону прощальные нити лучей.

Ещё мгновение и вода смыкается над «Сфероидом».

В кабине сразу становится сумеречно, прохладно и неуютно. Прекрасно осознавая всю безвыходность положения, Митя спокоен, как никогда.

Только уж больно жалко ему своих родителей. Что теперь они будут делать без него? Перед глазами вмиг промелькнула вся его короткая жизнь, лица друзей, Лорид…