Глядели мальчики уныло,
с тоской в заоблачную тьму.
Из многочисленных созвездий
лишь ковш Медведицы Большой,
тот самый, тот, что всех известней,
стоял недвижно над душой.
Как будто острая секира,
ковш над землей был занесен,
а людям так хотелось мира,
был нужен очень людям он.
***
Выйдя на конечной остановке,
у старухи в ситцевом платке
яблоки купил я по дешевке
и принес домой к себе в кульке.
Бережно, как крашеные яйца,
выложив на блюдо из кулька,
яблоками стал я любоваться,
гладить их округлые бока.
***
История – предмет одушевленный,
а не с морского дна окаменелость,
которую, отмыв от грязи черной,
чтоб в руки взять, нужна большая смелость.
Поверишь ли, читая Геродота,
мне весело, мне хочется смеяться
и просвещеньем темного народа
с усердием великим заниматься.
***
Ветер приносит нам вести с полей,
а заголовки газет
выглядят так, словно в годы моей
юности – все тот же бред!
Сколько ни мучился, расшифровать
я ни словечка не смог,
вынужден был, как ни бился, признать –
хитрое дело восток.
Как ни старался, халдейский язык
выучить я не сумел,
клинопись я не разъял, не постиг,
глиною не овладел.
***
Поскольку с нею связаны мы кровно,
я, глядя на окрестные поля,
ничуть не сомневаюсь, что способна
к рукам прибрать нас мать сыра земля.
Как мать – дитя, заспит земля сырая,
навалится всем телом на меня,
мне косточки играючи ломая,
пока не задохнусь от боли я.