Пляски розовой лошади

– Эх, хорошо!

Затем доплыл до противоположного берега, развернулся и двинулся обратно. На середине болотца он ощутил, что тяжело ему стало грести, как будто что-то начало тянуть его в обратную сторону. Он застыл на месте.

– Что за черт! – воскликнул Единорог.

– Да откуда он здесь? – послышалось в ответ.

– Ты… ты…

Голос Единорога задрожал, ноги задвигались быстрее, страх пробрал его до костей. Он ощутил, как нечто потянуло его вниз, и энергичнее заработал ногами, стараясь как можно выше поднять голову над водой, опасаясь захлебнуться. Изо всех сил он греб, мотал гривой и пытался разглядеть, кто на берегу мог это сказать и кто снизу мог так крепко зацепить его, но никого не видел – ни там, ни там.

– Ты где?! Кто?! – крикнул он из последних сил, уже захлебываясь.

– Сейчас узнаешь, – услышал он в ответ и исчез под водой.

…Очнулся Единорог на кровати в просторной комнате, обставленной странной мебелью. Вокруг был какой-то гул, на уши словно что-то давило.

«Давление, что ли, поднялось? – подумал Единорог. – Еще бы, такие нервы!»

Он пошевелил рукой – она двигалась медленно, ощущая заметное сопротивление. Воздух как будто стал густым и тягучим.

– Ослаб, что ли, – сказал он, поднимаясь. – Не хватало еще заболеть.

Единорог сел на край кровати и стал внимательнее рассматривать интерьер комнаты. Каменный пол, кованая металлическая кровать, такие же стулья: один около комода с зеркалом сверху, другой возле окна. Занавесок на окне не было. Потолок мраморный, без люстры. Осветительные приборы вообще отсутствовали.

– А как же они?.. – начал было Единорог, поднялся с кровати и пошел к зеркалу. – Как же они тогда освещают… Они… Кто – они? Вообще, где я?

Он посмотрел в зеркало, затем перевел взгляд на дверь, двинулся к ней, и только тут до него дошло. Он подбежал к зеркалу, оглядел свое отражение и вскрикнул:

– Я опять человек!

– Советую не спешить с выводами! – раздался голос со стороны двери.

Он вздрогнул, обернулся и уставился на вошедшего.

«Что за урод», – подумал Единорог и сразу же услышал в ответ:

– Я Король.

Единорог подумал, что чтением мыслей в этой волшебной местности его уже не удивишь, поэтому думать надо аккуратнее.

– Именно! Аккуратнее! – подтвердил Король, медленно прошелся – или, скорее, проплыл – по комнате и по-хозяйски уселся на стул, развалившись на нем и от этого став еще безобразнее.

Сложно было даже понять, что это за существо. Он был похож на огромного слизняка бурого цвета – что-то бесформенное, с руками и ногами, но используемыми скорее для жестикуляции, чем для передвижения. Двигался он, паря над поверхностью, при этом перебирая маленькими худыми ножками, которые едва касались земли. Туловище его представляло собой полужидкую массу, постоянно меняющую форму и размеры. Рот тоже становился то больше, то меньше, растекаясь по бесформенной голове. Только глаза – маленькие, круглые, как у поросенка, – оставались того же размера, однако могли довольно легко перемещаться по области, которую можно было условно назвать лицом.

Вот сейчас этот бурый слизень королевских кровей сидел напротив ошеломленного Единорога, смотрел на него маленькими круглыми глазками, напевал что-то себе под нос и при этом шевелил ручками, как дирижер.

– Ну, что скажешь? – спросил он, допев, наконец, свою мелодию и скрестив руки на груди.

– Насчет чего? – спросил Единорог.

– Насчет того, чтобы жениться на моей дочери.

Единорог раскрыл рот от удивления. Он уже представил, как может выглядеть дочь этого существа.

– А… а почему? – спросил он. – Почему я?

– Видишь ли, дорогой мой Авнозар… – начал Король медленно и рассудительно. – Тебя ведь так зовут?

Единорог испуганно кивнул. («Имя мое знает!»)

– Все, как она говорила, – едва слышно пробормотал Король и расплылся в довольной улыбке.

Он закинул ногу на ногу, так что они оказались скрещенными и не касались пола, а руки растопырил в разные стороны, видимо, тем самым выражая открытость собеседнику.

– Видишь ли… Я уже стар. – Он сделал театральную паузу, уголки его рта медленно опустились вниз, придав лицу грустное выражение, глаза закатились, темп речи стал замедленным.

Казалось, он живо представляет, о чем говорит, и яркие картины проплывают перед его внутренним взором.

– И скоро, не ровен час, я уйду в мир праотцов… В мир, где живут мои предки: папа, Онвог Семнадцатый по прозвищу Суровый, дед, храбрый Лак Десятый Белокурый, прадед… Мой прадед… – Он начал шевелить мышцами лица, губы задвигались. —Как его звали-то, этого урода…

Внезапно он сделал глаза шире и сказал, обращаясь к Единорогу:

– Ну, ты понял суть, да? Мне нужен наследник! Чтобы взял бразды правления, и наше царство наконец обрело былую мощь!

Говоря это, Король задрожал всем телом, точно представляя себе, как он напитывается могуществом и его империя разрастается.

– Но я-то при чем? – спросил озадаченный Единорог.

– Да я тебя как увидал снизу… Понимаешь… Сижу себе тут, командую в своем королевстве. Слышу, кто-то воду мутит… Выбегаю, значит, смотрю вверх – лошадь плавает, розовая. Я прямо обалдел. Чудеса! Розовая лошадь в моем болоте! А потом присмотрелся, а это и не лошадь – это конь! Да еще какой конь!

Тут он вытянул левую руку вперед, а правой начал примериваться к левой для демонстрации – наподобие того, как рыбаки показывают размер пойманной рыбы. Сперва он прислонил правую руку к левой, обозначив расстояние от пальцев до края ладони, недовольно помотал головой, крякнул: «Нет!», затем отмерил до локтевого сустава, снова замотал головой и снова крякнул: «Нет!», затем посмотрел на свое плечо и сказал:

– Да тут руки не хватит.

Уголки рта Единорога расплылись в довольной улыбке. Король продолжал:

– И вот когда я увидел, что никакая это не лошадь, а настоящий конь, вот такенный конь, я понял, что упускать этого красавца нельзя. Просто не имею права. Тут вопрос государственных интересов! – И он поднял палец, обозначая важность своего поступка.

Он спрыгнул с кресла и стал прохаживаться по комнате, приняв важный вид, рассуждая и активно жестикулируя.

– Государственной важности! Государственной величины! И пошел я лично! Заметь! Не послал кого бы то ни было, какого-нибудь лакея или даже самого храброго рыцаря моего королевства. Нет! На такое дело я иду сам. Подаю личный пример! Рискуя жизнью и ловя снизу восхищенные взгляды своих верных подданных, я поднимаюсь вверх, к самому… понимаешь ли… к самому… коню, хватаю его за бока и тащу вниз. Он что-то говорит про черта, а я спрашиваю, откуда он здесь, – и все, тащу сюда. Славная вышла рыбалка. Вот такая…

Он снова попытался изобразить размер пойманной рыбы, отмерил три раза на руке, дошел до плеча… Потом взмахнул руками:

– А черт с ним!

Единорог во время рассуждений Короля водил руками, ощущая сильное сопротивление воздуха вокруг, подносил руки к носу, нюхал их, облизывал, пытался распробовать вкус и ничего не понимал – если он под водой, как говорит Король, то как он здесь и что это вокруг?