Пляски розовой лошади

– Я тебя хотел на своей дочери женить… – начал говорить Король.

– Жени… жени! – закричал Авнозар.

– Я тебя на Жожо женю, – спокойно сказал Король.

– Меня такие старые, конечно, не очень-то привлекают… – заметил Жожо, окидывая оценивающим взглядом согнутого в три погибели Авнозара. – Однако если Король прикажет, возьму и этого, потасканного, в свой гарем.

– Возьмешь! – приказал Король.

Жожо учтиво склонил голову.

– Господин Король! Жени, жени меня на Доре! Умоляю! Жени! – взвыл Авнозар. – Она прекрасна! Я просто растерялся! Наговорил спьяну! Бес попутал! Я тебе лучшего наследника рожу! Она родит! Мы вместе родим!

– Еще слово скажешь – родишь от Жожо! – сказал Король и снова сел на трон.

По его тону, однако, Авнозар понял, что тот смягчился и дальше, если самому все не испортить, дело может закончиться хорошо.

Жожо, видимо, тоже почувствовал настрой Короля и произнес игриво:

– Вообще-то на сегодняшний вечер у меня уже есть планы… Но если это вопрос государственной необходимости, я готов буду сэкономить свой, так сказать, пыл и разделить его с господином Авнозаром…

Король едва сдержал усмешку, покачал головой и обратился к дочери:

– Что скажешь, Дора?

– Даже не знаю, папа… – неуверенно начала она, изображая обиженность. – Он, конечно, милый… Но…

– Но?.. – продолжил Король.

– …Но такой нахал, что так и хочется, чтобы Жожо им занялся… – сказала Дора и опустила глаза.

– Дочь! – В голосе Короля послышалась настойчивость. – Гарем Жожо и так уже огромен!

Он горько вздохнул и добавил:

– А это… это судьба! Это… Пророчество исполняется! Не зря я сначала нашел тебя, упавшую в мое царство, и полюбил как родную. А затем и его! Сбывается великое пророчество! Вы должны соединиться, чтобы мы снова обрели былое величие и всех поработили! Я ждал этого всю жизнь! И вы тоже!

Он замолчал, однако было понятно, что его речь не окончена. Поэтому все ждали. Собравшись с мыслями, Король продолжил:

– Однако же есть условие… Ваше решение должно быть добровольным. Так она сказала. Та, которая послала вас ко мне. Непременное условие! Иначе ничего не выйдет. Но, дети мои, я в вас не сомневаюсь… – Он пустил слезу. – Вы – будущее этого королевства. Вы – будущее всего этого мира, который должен превратиться в зловонную жижу! Представьте себе! Разрастутся наши берега! И все потонет! Все потонут! Жалкие, ничтожные! И не останется здесь места ни для кого, кроме нас!

– Ура-а-а!!! – не сдержалась толпа.

– Решайте же! Править этим всем или нет? Нести новый порядок миру или нет? Соглашайтесь, потому что я знаю: этого требуют ваши души! – произнес он особенно громко и торжественно, а потом тихо добавил: – А если откажетесь, я… Я отпущу вас прямо сейчас.

От этих слов Дора призадумалась. Она посмотрела на Короля, затем на стоящего на коленях Авнозара, на ее лице обозначилась еле заметная улыбка, и она сказала, изобразив смущение:

– Что ж, давай попробуем.

– Давай попробуем! – вскрикнул Король и вскинул руки к небу. – Давай попробуем! Жожо!

Капитан выпрямил трясущегося Авнозара, разгладил, как мог, его костюм, отряхнул и, взяв чуть выше локтя, подвел к Доре.

– Теперь слово за тобой, – сказал Король Авнозару. Выражение его лица было серьезным. – Еще есть шанс отказаться и спасти свою душу. Решай же!

– Я согласен, – сказал Авнозар, ни капли не раздумывая.

– «И спляшет розовая лошадь на костях врагов наших!» – торжественно произнес Король, взял со стола кубок и осушил его.

Конец шестой главы

Капитан Назаров стоял в проходе, одетый в новые узкие брюки синего цвета, полосатую бело-синюю рубашку-поло и темно-синий пиджак. На лацкане красовался значок в виде якоря. Весь этот наряд – и особенно узкие, почти в обтяжку, брюки – не очень-то соответствовал его возрасту, и потому выглядел Капитан Назаров франтовато и почти нелепо. Его хитрые глаза светились азартом, на губах играла презрительная улыбка. Было похоже, что он навеселе.

Жена его, блондинка лет сорока пяти, оделась еще более странно: в короткую белую юбку, черные капроновые колготки, черную блузку и белую шубку поверх. На ее шее висела цепочка из платины с кулоном в виде плюшевого мишки, на запястье были черные часы в таком же стиле, что и у мужа, в руках – ярко-красная сумочка, на ногах – такого же цвета туфли на высоком каблуке.

– На кой черт ей шуба? – пробормотал Проторгуев, глядя на нее.

Ввиду того, что лицо женщины было покрыто изрядным слоем косметики, выглядела она моложаво. Но поскольку макияж этот был весьма заметен, он придавал ей вульгарный вид, и было похоже, что она безуспешно гонится за остатками своей молодости.

«Без грима, наверное, страхолюдина та еще», – подумал Фридман.

– Ух ты! – воскликнул Капитан Назаров, оглядев всех и не скрывая своего истинного отношения к сидящим за столом. – Да у вас тут пир! А как же мы?! Можно, а?

И, не дожидаясь разрешения, он пошел по комнате, прикидывая, где удобнее разместиться. Его жена шла следом, глядя на всех свысока и улыбаясь нарочито любезно.

Судьбоносный поднялся, словно чтобы поприветствовать дорогих гостей, и, указав жестом на место рядом с собой, сказал:

– А вы садитесь сюда. Мы немного подвинемся, и все уместимся.

Капитан Назаров остановился в растерянности, посмотрел на Судьбоносного, подумал, ответил коротко: «Нет» – и подошел к противоположному краю стола:

– Мы здесь сядем!

– А, ну как хотите, – спокойно ответил Судьбоносный. – Стулья там возьмите, – показал он в угол комнаты, – тарелки – вон там. – Он указал на отдельно стоящий стол с посудой.

Капитан Назаров недовольно фыркнул, вытянулся как струна и пошел за стульями. Остальные сидящие за столом сместились, освобождая место для двоих.

– Садись, дорогая, – сказал он, поставив стулья, и пошел за тарелками.

Женщина села и принялась рассматривать присутствующих. Она бегло оглядела Конюхова, Заброшенного, Дудина (явно не найдя в них ничего интересного), чуть дольше поизучала Блока и, вынеся вердикт «зануда» (по поводу чего презрительно поморщилась), переключилась на Судьбоносного. Посмотрев на его крупную фигуру, умные и в то же время хитрые глаза и невозмутимое выражение лица, она склонила голову на бок и растянулась в ехидной улыбке, пытаясь, видимо, таким образом выразить свою симпатию. Судьбоносный сдержанно улыбнулся в ответ. Затем женщина посмотрела на Проторгуева, и от его мощной фигуры, волевого лица с выдающейся нижней челюстью, свидетельствующей о боевом характере своего обладателя, и уверенного взгляда, устремленного прямо на нее (и, как ей казалось, раздевавшего ее прямо здесь), она прямо-таки растаяла: опустила глаза, затем опять посмотрела на него, как бы смущаясь, после улыбнулась, чуть склонила голову и, со словами: «Жарко тут», сняла шубку и повесила ее на спинку стула.

Проторгуев не сводил с нее глаз, уже представляя, как было бы хорошо снять с нее не только шубку, но и все остальное. Вульгарный внешний вид и едва не осыпающийся макияж его волновал сейчас меньше всего: главное – перед ним была женщина.

Вернулся Капитан Назаров с тарелками и приборами и уселся рядом с женой.

– Это моя жена! – объявил он громко. – Госпожа Назарова!

– А как зовут госпожу Назарову? – спросил Проторгуев, глядя на нее с еле заметной улыбкой.