Дурной глаз

Он забрал у Лики свидетельство о регистрации и ключи, сходил в дом за правами и, кряхтя, забрался в машину. Запах странной грязи проникал даже в салон, хотя и ощущался слабо. Бекешев опустил оконное стекло наполовину.

– Ты давай после похороны своему телефончику устроишь, – сказал он Лике. – Займись делом лучше.

– Милый, а может, не стоит? – неуверенно предложила она.

– Стоит, Лика, стоит. Такая наша мужская доля: дерьмо за вами, бабами, подтирать.

Тут он вспомнил, что голоден, и рявкнул:

– Чтобы, когда я вернусь, на столе были котлеты! Из баранины! Я чего мясо покупал? Лежит со вчерашнего дня!

В чём Лика была хороша, помимо внешности или темперамента в постели, так это в готовке.

– Аккуратнее, мишуленька.

– Ух! – только и выдохнул он. Завёл мотор, сдал назад и выкатил за ворота. Навигатор посоветовал ему повернуть направо через двадцать метров, на что Бекешев ответил: «Без тебя знаю!».

***

– Коза пуховая! – Он ударил ладонью по рулю.

Обычно поездки в ночное время вне городов доставляли ему удовольствие, но сейчас ситуация к тому не располагала, увы. Периодически Бекешев то принимался репетировать речь для инспекторов (она практически не отличалась от версии Лики, разве что злосчастная Алечкина СМС в ней не фигурировала), то поминал сожительницу недобрым словом. Первые пять километров так вообще матерился не переставая.

Чтобы отвлечься, Бекешев включил mp3-проигрыватель. Салон огласило отвратное: «Бара-бара-бара! Бере-бере-бере!». Бекешев скривился. Вечно Лика слушала этакое – а разве он не дарил ей сборник «Легенды русского шансона»?! Вот же правильная музыка, слушай, – так нет, не хочу, хочу наслаждаться убожеством!.. Бекешев переключился на местную радиостанцию. Ди-джей зачастил из динамиков, точно ждал момента, когда ему предоставят слово:

– …и нам продолжают поступать звонки от наших слушателей с сообщениями об НЛО, друзья! Уже девять, не-е-ет, десять звонков от любителей понаблюдать за летающими тарелочками! – У ди-джея был голос угреватого юнца на пике пубертатного периода. Бекешев не сомневался, что таковым диктор и является. – Дорогие мои, я понимаю, что сейчас вечер субботы, хочется отдохнуть, расслабиться, но надо знать меру. Первое апреля ещё ой как нескоро! Впрочем, если вам удастся заснять неопознанный, так сказать, летающий объект, присылайте нам видео на нашу страничку в сети, и вас ждёт слава и успех! Ну а пока вы собираетесь вступить в контакт с зелёными человечками, поностальгируем и послушаем Алекса Феррари, его хит «Bara Bara Bere Bere». Уверен, его оценит по достоинству не только аудитория нашей радиостанции, но и братья по разуму! Let’s go!

– Петух, – сказал Бекешев и выключил аудиосистему.

Так он проехал километров тридцать. Ночь была звёздная, трасса – восхитительно свободная, антирадар молчал. Свежий ветер врывался в салон и приятно гладил бритую голову. Бекешев только начал успокаиваться, как его внимание привлёк негромкий гул в двигателе. Не исключено, что он был и раньше, но Бекешев не обращал на него внимания, увлечённый иными мыслями.

– Блин, – произнёс он. – Подшипник, кажется. Нет, машины не для женщин. Ни хрена не следит. Так и будет ездить, пока авто не развалится.

Через несколько сотен метров «пыжик» тряхнуло, хотя асфальт на участке дороги, по которому проезжал Бекешев, был ровный. В двигателе кашлянуло, и машину тряхнуло опять, будто что-то попало под колёса.

– Вот блин! – повторил Бекешев. Похоже, дело не в подшипнике. Он притормозил и повернул руль, чтобы съехать на обочину.

Вернее, он хотел повернуть руль, только ничего не получилось – руль не вращался.

– О, блин! – в третий раз воскликнул Бекешев. Впереди из-за поворота блеснули фары встречной машины.

Бекешев сильнее надавил на тормоз. «Пежо» замедлился ещё немного… а потом педаль оттолкнула ногу Бекешева, и автомобиль устремился дальше, набирая скорость.

Бекешев ударил по тормозам уже двумя ногами, но педаль осталась неподвижна, как легендарный меч короля Артура, вонзённый в камень.

– Сукин сын! – взвыл Бекешев. Рулевое колесо само собой крутанулось против часовой стрелки, и «Пежо» выскочил на встречную. Приближающаяся машина (теперь стало видно, что это бензовоз) загудела. Бекешев покрылся холодным потом. Он врубил аварийку и стал сигналить в ответ. Бензовоз плавно, как динозавр в замедленной съёмке, начал уходить вправо – но и «Пежо» юркнуло вправо. Прицепленный к зеркалу заднего вида освежитель-«ёлочка» неистово раскачивался, точно повешенный лилипут на ветру. Свет фар бензовоза затопил салон хэтчбека, точно жидкое пламя. Клаксон встречного автомобиля ревел так, что Бекешев ощутил мелкую вибрацию, а в ушах сделалось щекотно. Бензовоз, заваливаясь набок, отчаянно вывернул на свою полосу. Машины разъехались в каких-то двадцати метрах друг от друга.

Если бы на голове Бекешева были волосы, он бы уже поседел.

Он предпринял новую попытку притормозить, и на этот раз педаль поддалась. Стрелка спидометра лениво поползла вниз.

– Да! – выпалил Бекешев, ощущая триумф.

Пятьдесят километров в час… сорок пять… сорок… сорок… Сорок.

И дальше – никак.

– Господи, спаси-сохрани-ипомилуй! – воззвал Бекешев к иконкам на панели.

Он отпустил руль. Тот едва заметно подёргивался то вправо, то влево. Дорога делала небольшой изгиб, и «Пежо» самостоятельно вписался в него. Бекешев чётко осознал, что едет не просто в неуправляемой машине – а в машине, которая управляет сама собой. От такой мысли у него пересохло в горле, и он шумно сглотнул.

Слева от дороги потянулся сосновый лесок. В косматых кронах пряталась луна, преследуя автомобиль. Она была красной. Бекешев где-то слышал, что красная луна – к беде.

– Нет уж, – сказал он. – Выкуси.

Его мозг с поразительной быстротой перебирал варианты путей спасения.

Можно было попытаться переключить рычаг автоматической коробки передач в другое положение, чтобы сбросить скорость. Конечно, существовала вероятность запороть трансмиссию, но мысль о дорогом ремонте Бекешева не волновала. Бекешев решил, что если ему удастся выбраться из передряги живым, он проследит, чтобы автомобиль пустили под пресс. Лично нажмёт на кнопку. Размышляя так, Бекешев потянул за рычаг.

Тот не шелохнулся. Та же история повторилась и с ручником, и с ключом зажигания. Бекешев даже не расстроился – в глубине души он ожидал подобного.

Тогда он отстегнул ремень и попробовал распахнуть дверь. Прыжок из автомобиля, пусть и на скорости сорок километров в час, сулил травмы различной степени тяжести – вот только оставаться дальше в свихнувшейся и непредсказуемой машине представлялось Бекешеву куда опаснее. Да и к травмам ему было не привыкать.

Дверь приоткрылась на ладонь и упёрлась. Что-то удерживало её. Бекешев убрал руку, и поток встречного воздуха захлопнул дверь. В сердцах Бекешев двинул кулаком по приборной панели – и пожалел. Двигатель завизжал, как ведьма, которую волокут через площадь на костёр. В звуке не было ничего механического. Такой звук скорее могла издавать разъярённая зверюга. Автомобиль начал разгоняться, и Бекешева вжало в кресло. Тут же дверь с его стороны распахнулась, невзирая на встречный ветер, но теперь, когда стрелка спидометра перевалила за шестьдесят километров в час и не думала останавливаться, прыжок из машины был равносилен самоубийству. Машина словно издевалась над ним. Бекешев застонал от ужаса и бессилия. Дверь захлопнулась со страшной силой – «Пежо» будто подчеркнул, что шутки кончились.

Когда лесок остался позади, «Пежо» догнал и сел на хвост «Шевроле Лачетти». Фары сами собой переключились на дальний свет, превращая «Лачетти» в аквариум с испуганными пассажирами-рыбками. Бекешев видел их совершенно отчётливо: водителя – человека средних лет с седеющей шевелюрой, длинноволосую брюнетку рядом с ним и ребёнка на заднем сиденье. Девчушка лет восьми. Она в испуге таращилась на него и была так близко, что Бекешев различил даже цвет её глаз: карие.

– Сукин ты сын, сволочь, что же ты делаешь?! – закричал Бекешев. «Пежо» ответил ему рёвом клаксона, который тоже изменился: какой-то гортанный харкающий клёкот с ноткой металла.

«Лачетти» рывком ушёл на встречную. «Пежо», продолжая демонически выть, пролетел мимо него, как снаряд «земля-земля».

– Скотина, – простонал Бекешев. Его трясло, точно на электрическом стуле. – Боже! Боже, Боже…

Он начал молиться, но пользы это не принесло.

Ожил и залопотал антирадар, почуявший засаду на дороге. Будто издеваясь, «Пежо» прибавил газу. «Штраф! Штраф! Штраф!», – тщетно предупреждал приборчик. Бекешев сорвал его и швырнул на пол. Ему захотелось плакать, но поскольку последний раз он лил слёзы в далёком детстве, сейчас у него ничего не вышло. Он ощутил только вкус меди в горле.

Очередной изгиб дороги – и вот они мчатся навстречу повисшей над горизонтом красной луне со скоростью сто пятьдесят километров в час. Казалось, луна притягивает к себе «Пежо», как гигантский магнит – чем ближе, тем сильнее ускорение. Её заразное сияние облизывало лицо и руки Бекешева.

Через лобовое стекло с пятнами от разбившихся ночных насекомых он увидел, что капот успел покрыться грязью, той же самой, что была на бампере и решётке радиатора. Жирная трепещущая масса медленно перемещалась по крышке моторного отсека. Кое-где в ней попадались шишковатые образования, напоминающие опухоли. Самые крупные из них, размером с циферблат наручных часов, шевелились – Бекешеву оставалось надеяться, что от ветра. Приглядевшись к ближайшим, он разобрал, что комки будто сплетены из тончайших паутинок, как коконы, в которых вызревают личинки.

– Лика, – беззвучно произнёс Бекешев посеревшими губами. – Лика, что же такое ты сбила?

Он вспомнил о ди-джее, рассказывающем об инопланетянах, но не решился включить радио. Кто знает, что он услышит на этот раз?

Только теперь он обратил внимание, что, несмотря на приоткрытое окно, салон провонял запахом ползущей грязи – едким, тошнотворным, оскверняющим ноздри. У Бекешева появилось сильное желание смыть его с себя, как мочу, попавшую на кожу.

Внезапно оживший навигатор заставил его подскочить в кресле.