Тульпа

– А что тут можно представить? Вы же сделали симулятор, только более реалистичный? Разве не так?

– Не совсем так. Мы начинали с симуляторов. Это был мир чистых иллюзий, где можно было общаться с эльфами и единорогами, задавая им любые произвольные параметры. Как же мы там оттягивались! Кстати, тогда же мы подтвердили предсказанную твоим отцом закономерность – чем ближе симулятор к реалу, тем больше в нем естественных ограничений. В виртуале, например, идеальная женщина так же невозможна, как и в реале. Слишком противоречив набор параметров.

– В каком смысле – подтвердили? – спросил Серфер.

– В самом прямом. Мы все убедились в этом на собственном опыте. Так что этот закон можно считать универсальным.

– Ты шутишь?

– Увы, нет, – вздохнул КуДзу. – Поверь, все обстоит именно так. А потом Кодер предложил подключить к комплексу базу социальных прогнозов, где собрана информация обо всех гражданах Федерации. Чтобы моделировать вероятные реакции каждого. И результаты превзошли все ожидания. Вот тогда-то за нами и начали охоту. Но мы всегда оказывались на шаг впереди, потому что могли просчитать всех заранее. Только Рогова никто не принимал всерьез, поэтому все так нелепо и закончилось.

– А разве можно просчитать человека? – спросил Серфер. – То есть, я хотел сказать, с желаемой достоверностью. Там же будет огромный вероятностный люфт.

– Ты даже не представляешь, сколько информации хранят современные системы big data и насколько точные прогнозы можно делать на их базе, – заверил КуДзу. – Пока сам не попробуешь, ни за что не поверишь.

– А можно? – недоверчиво спросил Серфер.

– Нет, конечно, – КуДзу сурово нахмурился, – категорически запрещено! Разве что сыну ПалСаныча…

Суровая гримаса на его лице превратилась в хитрую улыбку.

– И это действительно сработает? – спросил Серфер. – Я смогу пойти куда захочу и поговорить с кем захочу прямо в вашей тульпе?

– В исправленной реальности, – поправил КуДзу. – Тульпа это другое. Социальная база хранит виртуальные портреты всех граждан; обращаясь к ней, можно точно просчитать реакцию любого человека на любое действие и на любую фразу. Поразительно точно, мы и сами первое время не могли поверить. С любым человеком можно встретиться в виртуале, побеседовать и даже вступить в физический контакт. Этот виртуальный образ мы и назвали тульпой. Но при желании можно внести в выбранный портрет некоторые изменения, и тогда результат будет совсем иной.

– Какие изменения?

– Да почти любые. Например, захочется тебе встретиться с одноклассницей, которой ты не нравишься – и в исправленной реальности она будет от тебя без ума. И, конечно, внешность ей можно подправить – грудь увеличить или уменьшить, цвет волос изменить, веснушек добавить или убавить. Все что угодно, хоть цвет трусов…

– Понятно! – поспешно перебил Серфер, краснея. – А без исправлений можно попробовать?

– Тебе можно, – подтвердил КуДзу, – но теперь уже в другой раз.

15 лет 15 дней, утро

Серфер поймал себя на том, что снова смотрит на Таньку. Все мысли просто отключились, он даже не мог сказать, сколько времени пробыл в таком трансе. Учитель что-то говорил, меняя картинки на экране, но слова пролетали мимо, никак не воспринимаясь.

КуДзу сказал, что можно поменять все, даже цвет трусов. А если не менять – он будет таким же, как в реале? И база его знает? Наивный вопрос; конечно же, база знает. Она еще и не то знает – и цвет, и размер, и где и когда куплены, и сколько раз стирались. База знает гораздо больше, чем покажет в итоге. Просто потому, что визуализировать можно только крошечную вершину айсберга, а весь гигантский массив информации, стоящий за ней, будет лишь смутно подразумеваться.

О чем это я! – оборвал он себя. – Я же не собираюсь… Конечно нет, никто ничего не покажет и не увидит! Это же Танька!

Танька давно волновала Серфера, непрошено вторгаясь в его мысли. Хотелось подойти к ней, заговорить, посмотреть в глаза. Раньше это получалось как-то само собой, но где те времена. Теперь все изменилось; рядом с Танькой он мгновенно глупел, мялся, мямлил что-то невнятное и в итоге начинал себя ненавидеть. Стыдно даже представить, как это смотрелось со стороны.

Но этот позор преследовал его только в реале; в мечтах же он, конечно, вел себя уверенно, говорил красиво и немногословно, а Танька слушала его с молчаливым восхищением. И в мечтах они всегда были одни, тогда как в реале, подходя к девчонке, он сразу оказывался в центре внимания, под хищным прицелом десятков любопытных глаз. Это тут же выбивало Серфера из колеи, и остатки уверенности в себе мгновенно испарялись.

Один раз Танька даже приснилась ему. Он держал в ладонях ее лицо, а она смотрела на него снизу вверх щемяще-беззащитным взглядом. Внутри у него что-то схлопнулось, и он проснулся.

А в прошлом году ему приснилась Гуля – одноклассница, ничем особо не выделявшаяся, разве что в созревании чуть опережающая своих сверстниц. Но то, что он делал с ней во сне… Сюжет, записанный на носитель, наверняка потянул бы на отправку в нетолерантную зону. Серфер догадывался, почему в этой роли оказалась именно Гуля – однажды он случайно дотронулся до нее, столкнувшись на физкультуре. Совершенно случайно; она сама на него налетела. И ведь прекрасно знала, что сама; но все равно посмотрела с таким нескрываемым ехидством, как будто он специально это подстроил. А на следующей перемене, увидев Гулю в кругу хихикающих подруг, Серфер не на шутку испугался – ему показалось, что сейчас она рассказывает им выдуманную историю «как Пашка меня облапал». И долго потом он вздрагивал, услышав за спиной девчоночье хихиканье.

Сон с Гулей был восхитителен и завершился обильной поллюцией. Серфер подумал, что с удовольствием пережил бы его еще раз. Внезапно его кольнула неприятная мысль – но ведь Гуля из сна это, по сути, та же самая тульпа. Только менее реальная, менее детализированная, менее управляемая. Прекрати немедленно! – приказал он себе. Сделать что-то подобное в исправленной реальности было бы преступлением, потому что там все действия осознаны. А за сознательные поступки всегда надо отвечать, даже если при этом нет пострадавших. Зато сон – он как бы сам по себе, в нем с тобой просто что-то происходит, и ты ни за что не отвечаешь.

Но это утешение было ложью. Серфер помнил, что последняя стадия того сна была вполне осознанной. Когда он полез Гуле под юбку, он уже знал, что это сон. И желал он в тот момент лишь одного – продлить сновидение как можно дольше и продолжать делать то, чего делать нельзя. Я настоящий преступник, – подумал он с тоской. – Возможно, это и есть главный признак взросления. Как все-таки жаль, что детство так быстро закончилось.

Усилием воли Серфер заставил себя перевести взгляд на учителя. Гарик толкнул его локтем:

– Ну, ты залип!

– Залип, – покорно согласился Серфер, стряхивая неприятные мысли. – Слушай, я вот что хотел спросить. Помнишь, мы когда-то залезали в городскую ремонтную базу? По камерам наблюдения? Ты не в курсе, там не было возможности их отключать?

– Да ты что! – Гарик постучал себя пальцем по виску. – Знаешь, что за это будет? Это же зона общественной безопасности!

– Да знаю, знаю. Ладно, проехали.

– Э, нет! – в глазах Гарика блеснуло веселое безумие, которое Серфер знал слишком хорошо. – Колись, что ты задумал! Я участвую!

– Все, не надо уже, я понял…

– Паштет, не тупи! – перебил Гарик. – Мне нет пятнадцати, меня, в случае чего, просто отругают. А тебя запросто могут выкинуть с технического потока, сам должен понимать.

– Ты прав, конечно. Но только не спрашивай ни о чем, пока я даже тебе не могу сказать, зачем это нужно.

– Я всегда знал, что ты свинья! – мгновенно отреагировал Гарик. – Но мы же друзья?

– Друзья, – согласился Серфер.

15 лет 16 дней, день

Дожидаться следующего коридора не имело смысла, ожидание могло растянуться на недели. Немного поколебавшись, Серфер передал Гарику проблемные адреса, и когда проход открылся, сорвался к дому КуДзу чуть ли не бегом. Слишком много вопросов накопилось у него в последнее время.

КуДзу, как обычно, никуда не торопился. Он заварил кофе и приготовился к очередному вечеру вопросов и ответов. Серфер сделал маленький глоток и отодвинул чашку – напиток был слишком горячим.

– Я могу понять, что Рогов чего-то не знал или что-то переоценил. Я другого не понимаю – вы-то зачем так секретничали? Для чего все эти заморочки с оперативной памятью? Почему нельзя было просто хранить исходники на диске?

– Это долгая история, – КуДзу рассеянно потер ладонью щетину, – в двух словах и не объяснишь… Ну вот, допустим, внешнее сканирование выявит, что ты хранишь на диске порноролик. Это будет проступок, за который полагается наказание, так?

– Нет у меня никакого порно, я же не идиот! – резко возразил Серфер.

– Это не важно, – отмахнулся КуДзу, – суть ты понял. А теперь представь, что ты такую же сцену прокручиваешь в своем воображении. Было такое?

– Нет! – поспешно ответил Серфер, покраснев.

– Было, – не поверил КуДзу, – конечно было. Но никакого наказания не последовало. А в чем разница?

– Это же совсем другое. Там же просто мысли, без детализации…

КуДзу отрицательно покачал головой.

– При чем тут детализация? Представь, что в первом случае на твоем диске находят короткий эротический рассказ, а во втором ты помнишь его наизусть и читаешь про себя. В чем разница?