Методом случайных чисел. Монологи

Назову этот жанр «видеопроза». Есть же видеопоэзия, пусть проза будет. Предположим, что я живу в точке А города N, где родился и живу всю жизнь. В эту точку А меня принесли из роддома, и это моя отправная точка. И в теории меня из этой точки понесут к моему последнему пристанищу. Значит, я всю жизнь, каждое утро, просыпался в этой точке А и шел в некую точку Б, сначала в садик, потом в школу, потом на работу. Я ходил одной и той же дорогой, по кратчайшему расстоянию между точками. Дома, в моей исходной точке, мне все известно. Стены с обоями цвета льна. Два окна во двор, там фонарь и тополя. На самом деле дома нет, не в смысле жилья какого-то, а дома. Куда пришел и спокойно, и можно тишины не бояться, и в сумерках уютно. И можно смотреть на соседние дома, в которых уже свет горит. И можно себе представлять, как там живут они в своих отправных точках, в какую точку стремятся. Нет, не так. Не угадал ты.

Комкает бумагу. Нажимает клавиши ноутбука. Звучит шум улицы. Вырезает из бумаги.

Не так. Там были другие дома в том моем городе. И промежуток был один, из дома до детского сада, потом до школы и до работы. Хоть пешком, хоть на автобусе. Да, на автобусе была такая табличка. «ГБД – детсад – школа – больница – кладбище – ДОФ 3». Вот такой жизненный путь. И люди его проходили или проезжали каждый день, каждый до своей точки. Лет до шести мне жутко интересно было проехать этим маршрутом. ГБД, как звучит, да! ДОФ 3. Фантастика! Станция Гораблагодатская и Дробильно-обогатительная фабрика номер три! Лет до шести все было проще. Например, мальчик в садике отобрал у тебя железный револьвер и не отдает. И ты говоришь ему, блестящий пистолет, железный, да. Хочешь, чтобы он сильнее блестел, ты лизни его. И зима, и он лизнул. Или ты не хочешь, есть перловку на завтрак, но одного тебя накажут. А вот если всем столом или всей группой. И ты рассказываешь, что перловка в венах застревает, и показываешь царапину на руке. И твой стол уже не ест. И как легенду рассказывают другим.

А с шести с половиной лет началась школа, и там появилась классная мама. Нужно ей написать. Слышишь, ты! Я сейчас всем напишу, и отменится всё!

Дамы и господа, занятие третье, письмо своей первой учительнице. О чем пишем. Первое – рассказываем о себе настоящем правду. Второе – активно врем. Третье – рассказываем про одноклассников. Четвертое – вспоминаем начальную школу. Пятое – предъявляем за испорченное детство. Шестое – благодарим за радость детства. Бросаем кубик. У вас что? У меня – четыре.

Самое яркое впечатление из начальной школы. Как-то на новый год мне приходит телеграмма. Натурально мне, с моей фотографией, с печатным текстом. И меня в этой телеграмме поздравляет с Новым годом летчик-космонавт Севастьянов. Желает мне крепкого здоровья и успехов в учебе. И подпись: «До встречи на орбите». Я как сумасшедший бегал с этой телеграммой, показал всей родне, которую мы посетили в праздники. И ждал, когда уже в школу, чтобы там всем… Пришел, соседке по парте, толстой Иринке Ширинкиной, показываю: смотри, сам Севастьянов меня поздравил. А она мне в ответ протягивает телеграмму от Ирины Родниной. Нас в начале года учительница спросила: кем хотите стать, дети? Вот и телеграммы пришли всему классу на Новый год. В этот момент я понял, что не хочу больше быть космонавтом. А Иринка решила не быть фигуристкой. Спасибо, Раиса Семеновна, я сейчас снова хочу космонавтом быть, хочу улететь на хер с этой планеты. Только бы родных и любимых взять с собой, и нормально. Я же, правда, тогда в январе под подушку клал телеграмму эту. Засыпал и видел, как мы там, в невесомости, с В. И. Севастьяновым, дважды Героем Советского Союза, борщ из тюбиков едим, варенье вишневое. И Земля такая маленькая, и где-то там ездит автобус «ГБД – детсад – школа – ДОФ3 – больница – кладбище». Дорогая Раиса Семеновна, мы с вами обязательно встретимся скоро. Правда же, там снова нужно будет идти в детский сад, потом в школу. И вы будете моей классной мамой, а Иринка моей соседкой по парте. И Валерка Деньгин описается, когда директор на линейке скажет, что Брежнев умер. И всё повторится. И не умирал никто, и всё как прежде. Так будет, да? Пусть так будет. Вы спросите, Раиса Семеновна, что это я на голову себе намотал? Это шапочка из фольги. Говорят, что люди, носящие такие шапочки, защищают свой мозг от таких негативных воздействий, как электромагнитные поля, влияния инопланетян, чтения мыслей, от дистанционного управления сознанием. Я вам расскажу, как сделать ее, я в интернете нашел. Самое главное – купить качественную фольгу со средним значением коэффициента напыления алюминиевой пудры не менее 0,3 миллиграмма. На висках рекомендуется оставить не менее трех слоёв фольги. А если вы будете использовать пищевую фольгу, то не менее пяти-шести, на остальных участках головы количество слоев фольги рекомендуется увеличить в 3 раза. Обязательно нужно информационно очищать вашу шапочку, для этого рекомендуется класть ее не менее чем на 3 часа в холодильник с минусовой температурой. Если в процессе эксплуатации шапочка начинает сильно греть голову, вы должны увеличить количество слоев фольги на темечке до 24. Еще рекомендуется делать из фольги в процессе изготовления шапочки до семи отростков, направленных вертикально вверх для лучшего рассеивания пси-энергии. Вот такая чудо-шапочка. Только раньше носить надо было. С детства, с яслей. Я вот не знаю слова нашего гимна нового, как слышу музыку, так сразу в голове «Союз нерушимый республик свободных…» Это по радио каждое утро меня зомбировали. И когда по телевизору «Лебединое озеро» показывают, так сразу неуютно становится. Вы там передайте мою просьбу директору. Скажите, что ученик 1 «б» класса Веня Костров хочет в ваш класс. И космонавтом снова хочет быть.

Говорит в микрофон.

Добрый вечер, дорогие друзья. С вами первое шумовое радио и ваш ведущий Сергей Скрип. И у нас новый трек «Домофон, лифт, квартира».

Выключает микрофон, смотрит в ноутбук.

Так, а что у нас в комментариях… Понабежали уже на откровения. Ну конечно, разбежался рассказывать вам про первый сексуальный опыт. Еще про что? Всё, едем дальше.

Говорит в микрофон.

Письмо третье от себя шестилетнего – себе сегодняшнему. Я уже бросил кубики, у меня так выпало. Здравствуйте, дядя Веня. Я пока плохо пишу и попросил бабушку. Я совсем вас не знаю. Вы большой и сильный, как дедушка и папа? У меня вчера выпал передний зуб. Я его положил под подушку, и ночью зубная фея положила туда леденец на палочке. Вы ели такой? Ночью гроза была, и я боялся. Спрятался под одеяло и слышал шаги внутри. Еще я ездил на автобусе «ДОэФ3». И мы видели с бабушкой, как лежал дяденька и рядом стояли люди. Бабушка сказала, что он умер или пьяный. Еще Катька в садике пела песню «С голубого ручейка начинается река, ну, а дружба начинается с бутылки». А еще зимой, когда темно уже, если прищуриться и смотреть на фонари, то видно радугу. Еще мы нашли собаку мертвую под верандой, хотели похоронить ее, но вышла воспитка, и мы по очереди стояли в углу. Валерка Деньгин ругался на воспитку, она сказала ему снять трусы. Он плакал и вытягивал майку, потом сделал лужу. Я в сончас пошел туалет, и мой новый сандаль упал в дырку. И на прогулку я пошел в одном сандале. Воспитка ругалась, спрашивала, где сандаль, я ей сказал, что в дырке. Она сняла сандаль, схватила меня в охапку и побежала в туалет. Ты не знаешь, дядя Веня, зачем она бросила второй сандаль в дырку? Хорошо, что скоро в школу, там не будет этой толстой воспитки. Дядя Веня, попроси, чтобы меня взяли в хорошую школу. Сейчас посыплю хлеб сахаром и пойду гонять на велике. У тебя есть велик? До свидания.

Выключает микрофон.

До свидания. Знаешь, а я тебе прямо сейчас отвечу, только не на камеру. Но ты же услышишь. Ты пойдешь в школу, сначала к Раисе Семеновне, потом к Галине Петровне. Будешь октябренком. Сначала у тебя будет пластмассовая звезда, потом железная. Железную можно спилить напильником и покрасить маминым лаком для ногтей, будет орден. Если не красить, будет звезда шерифа. Только никому не говори, это важно! Потом тебя примут в пионеры. Может, не сразу, но примут. Однажды в коридоре школы тебя встретит пионервожатая из десятого класса и туго затянет тебе галстук со словами «Любишь Ленина, люби еще больше». Не беги в класс, не бери с учительского стола ножницы и не режь галстук. Я понимаю, что тебе будет душно и обидно. Но ты отрежешь Ленина от Партии. И на следующий день на совете дружины ты об этом узнаешь. Три угла: Ленин, Партия, Комсомол. Тебя выгонят из пионеров и в комсомол не примут. Ты будешь ходить в дедушкином «леще», и как-то не так сложится твоя жизнь. Не как у всех. Кто-то там наверху бросит кубик, и он упадет не той стороной. Понимаешь меня? Нет, конечно. Просто сделай так, как я сказал тебе.

Берет телефон, звонит.

Привет, мам. Как ты? Я нормально. На работе хорошо, креативим. Знаешь, я сегодня подумал вдруг: мы мало говорили. В прямом. Говорили мало. До 18 лет мы были рядом и почти не разговаривали. В детстве, да, помню. А потом, нет. Ну, да. Я помню, как жили. Я не в упрек, просто подумал сегодня. Странно, да. Кажется, куда бы еще родней, а не говорили. Я приеду, и мы будем много разговаривать, мама. Обо всём, не важно. Хорошо? Да нет, ничего не случилось. Все хорошо, мама. Просто мы думаем, что времени много, что оно есть завтра и потом еще. Когда что-то важное, то, что обязательно нужно сделать, откладываешь, и много всего другого интересного есть. Как домашнее задание откладываешь на потом и смотришь «Приключения Электроника» или «Гостью из будущего».

Я, может быть, уеду ненадолго. Да, в командировку. Конечно, буду писать. Я очень люблю тебя! Целую! Спокойной ночи.

Я всё исправлю сейчас, вырвусь…

Смотрит в ноутбук.

Ну, вот же, нравится людям! Еще шумов просят. Чего бы вам такого поставить. Офис банка включу. Пусть вспомнят, как это сидеть там, очереди ждать.

Говорит в микрофон.

Всем привет, это снова шумовое радио. Мы единственные в сети! Следующий трек называется «Вспомнить всё». Ипотеку, кредиты, обмен потерянной карточки. Наслаждайтесь!

Смотрит в ноутбук.

Нет, в личку не пишут. Лайки ставят. Потому что это напрочь никому не нужно. Ну не совсем, так, на разок. Нажал сердечко или палец вверх, и всё, вроде отметился. Да нормально. Только иногда так нужно, чтобы тебе написал кто-нибудь или позвонил. Не по делу, просто так, чтобы голос услышать твой. Ты ждешь… Хер. Пишешь первым, молчание. Проверяешь интернет, телефон, не пропустил ли чего. Пусто. И хочется закрыться в бельевом шкафу, там, где пахло нафталином, свежим бельем и духами мамиными. Устроиться там поудобнее, смотреть на мир сквозь щель и ждать, что тебя непременно найдут. Потеряют сперва, но найдут потом.

Да пошли вы все! И меня можете послать, не страшно. Мы же бежим каждый в свою точку, из какой-то своей точки. Пересекаемся иногда, соударяемся, выпадаем какой-то стороной, как кубики. Ну что, письмо мне шестидесятилетнему? Ладно, пятидесятилетнему.

Звонит телефон.

Да, я слушаю. Алло. Здравствуйте. Мальчик, а ты не ошибся? А откуда у тебя номер? Ты маме звонил? Мама долго не едет? Так пробки в городе. Почему ты плачешь? Не переживай, она скоро приедет к тебе. А чего боишься? Шаги внутри? У меня так было в детстве. Это сердце так бьется. Сколько тебе лет? Ну, ты уже большой. У тебя есть велосипед? Классно! У меня тоже был велосипед. Сначала «Левушка», потом «Школьник», потом «Кама». Что ты слышишь? Это сирена, там едет скорая или милиция. Алло, алло.

Набирает номер на телефоне. Слушает. Ждет. Набирает еще раз.

Недоступен. Нет, это ничего не значит, слышишь? Просто ошиблись номером. Я прямо вижу, как ты там, на кухне, смотришь на себя в окно и ухмыляешься.

Смотрит в ноутбук. Говорит в микрофон.

И это снова Вениамин Всполох и его интернет-тренинг «Методом случайных чисел». Письмо себе пятидесятилетнему. Здравствуйте, Вениамин Петрович. Пишет вам ваш сорокалетний двойник. Ну, как вы там в будущем? Как печень? Все хорошо?! В какой стране проживаете, в каком городе? Вы уже в светлом будущем? Построили коммунизм или как там у вас? Мы пока что-то победным маршем идем туда, где поют «С чего начинается Родина». В принципе, жить можно. Если у тебя нет телевизора, есть прописка, ты не куришь и так далее. Список длинный, я думаю, вы помните. Вы не записались добровольцем на Марс? Я бы непременно записался. Как у тебя с алкоголем? Я вот как-то зашел в винный отдел и думаю: надо выпить. И чего-то на работе стряслось, и вообще. Смотрю на напитки и думаю: чего бы я хотел выпить? Водки? Под огурчики и мясо или под окрошку? И нет, не хочется. Какие-то воспоминания совсем не радужные. Может, коньяку, а? Порезать лимончик, маасдам. И нет, не хочу. Да что ж такое-то, думаю я, и смотрю на виски. Это же зашибись. Бахнуть в одного вискаря. И закусывать не обязательно. Но где-то внутри протест зреет. Ну, думаю, тогда вина. И тут проблема возникает, красного-белого или крепленого взять. И кубика с собой нет, чтобы выбрать. Короче, постоял я, посмотрел и понял, что молодость прошла. Как-то так… Не об этом хотел. Ты счастлив? Есть у тебя там любовь? Пусть будет.

Звонит телефон.

Да, алло. Нет, не я. Что вы хотели еще? Еще одно письмо? Не нужно, не пересылайте. Уже отправили. Знаете, хорошая контора у вас. (Смотрит в ноутбук.) Ну, давай, удиви меня.

Звучит голос.

Это снова я. Удивлен? Мне скучно тут. Виски почти допил и не успокоюсь. Сейчас бы уснуть, колени к груди подогнуть и спать так. Только страшно. И телевизор бубнит, и свет во всей квартире включил. Пусто, понимаешь? Одному пусто. Да и с кем-нибудь так же было бы. Надо, чтобы дышать страшно было, чтобы мир в одну точку собирался, когда она рядом. Так надо, слышишь? Это была лирическая пауза, не расслабляйся. Ну, ты там хомячком по клетке мечешься? Нет, не успеешь уже. Ты же видел его сегодня? Лежал у метро, на тебя похожий, да? И ботинки новые ты купил в том магазине, где один раз на смерть покупал. Да, в твоем районе нет другого обувного. Как я его обходил стороной, ездил в центр. Мимо него чуть ли не бегал. Вот видишь, всё сходится. Но ты пытайся там, борись. Много бы тебе…

Останавливает запись. Взял телефон, набирает номер.

Привет, не разбудил? Как ты? Я соскучился. Всё хорошо, да. Я соскучился по тебе. Ты окончательно решила? И вариантов нет? Мне жаль. Правда. Я, наверное, уеду. Разве мои координаты что-то изменят? Нет, не интригую, не знаю куда. Пусто стало. Может, где-то там не пусто. Мне кажется, что если начать сначала, из точки своей нулевой, то можно родиться заново. Я понимаю, что это глупо звучит, но мне так кажется. Я хочу, чтобы ты была счастлива. Если хочешь, я буду звонить тебе. И писать. Я тебе кое-что пришлю позже, послушаешь потом. Узнаешь. Целую. Пока.

Смотрит в ноутбук. Говорит в микрофон.

Это Вениамин Всполох и «Метод случайных чисел», последнее на сегодня письмо. Письмо своему врагу. Закрываем глаза и представляем себе длинный коридор. По обе стороны коридора открытые двери. Из каждой двери какой-то свет падает на пол. Собираемся с силами и делаем первый шаг. Нам нужно заглянуть в каждую дверь и увидеть своих врагов или врага. Ваше подсознание создаст столько дверей, сколько нужно. Возможно, будет всего одна дверь. Или множество. Не бойся. Иди и смотри. Первая комната. Яркий свет из окна. На полу сидит мальчик, вырезает из бумаги домики и смотрит, как из прорезанных окон проникает свет. Увидел меня, прячется под кровать. Еще шаг. Школьник спиливает напильником изображение с октябрятской звездочки и прячет ее и напильник, как видит меня. Еще шаг. Юноша сидит за письменным столом, на котором множество книг, но они не нужны ему, он что-то пишет в тетради. Он прячет ее, как только видит меня, пододвигает к себе книги и делает вид, что читает. Еще шаг. В комнате накурено, на полу и на столе бутылки. У окна, спиной ко мне стоит бритый мужчина, я вижу его отражение в зеркале, он ухмыляется.

Я не пойду дальше. Я знаю, кто там будет. И вы знаете, кто будет там, в ваших комнатах.

Это Веня Костров, он же Вениамин Всполох. Слушайте внимательно. Мне сегодня от самого себя пришли два письма из прошлого. В них я себе желаю смерти. Вроде бы ерунда, но… Не важно, не буду всего рассказывать, это долго. Я ошибся, никогда ничего исправить нельзя. Никакими письмами и кубиками, понимаете? Мы в какой-то момент останавливаемся и понимаем, что все не так. Но уже столько всего сделано и не сделано. Чтобы вернуться туда и попытаться исправить, для этого еще одна жизнь нужна. Поэтому я кубиком пытался выбрать что-то совсем важное. Есть сейчас и здесь. Мы умираем и рождаемся каждую секунду, понимаете? Меня уже нет, и я есть, только другой. Это как покадровая съемка. Сейчас и здесь. А чтобы что-то изменить, нужно родиться заново. Так что, пишите другим. Слышите? Это важнее. Вдруг кто-то сейчас ждет звонка или письма? Я сегодня снова встретил этого мертвого человека у метро. И мне показалось, что я это. Я его много раз видел. Странно это, мы понимаем, что выросли окончательно, когда себя представляем на месте мертвого. В детстве думаешь, что спит человек. Потом понимаешь, что умер, и жаль, что не увидишь его никогда. Но это не то всё! Вот когда себя видишь, тогда страшно. И дико хочется изменить все, успеть еще чего-то там. На нем одежда была такая же, и очки, и голова бритая. И страшно, и шаги в голове. Такие отчетливые шаги, как тогда в грозу. Вот я и попробовал исправить что-то, а вдруг получится? Может, бывает так, что кубик не той стороной падает и не сегодня в свою нулевую точку?

Перебирает бумаги. Говорит в микрофон.

Это я на память решил наговорить, чтобы голос остался. Это важно, когда голос остается. Видео, фото – не то всё. Голос. По голосу всегда всё понятно, даже если человека не видишь.

Ветер меня подхватил и нес
Мимо заборов и гаражей
Этой дорогой летел уже
Речка роддом пустыри погост
Школа детсад мой обратный путь
Если весной расстегнув пальто
Встать на ветру и тотчас уснуть
Чайка по имени нет не то
Парусом полы не то опять
Просто поплыть полететь и всё
Мир подо мной не туда несет
Только об этом мне рано знать
Мне несмышленышу лет пяти