Вертикальные провода

Воем не помочь
уходящим на
небо, на покой,
на последний круг —
помаши рукой
в уходящий звук.
Маршевых шагов
пустотой не множь,
у тебя врагов —
пуля или нож.
Больше боли не
принесёт песок…
На моём окне
времени кусок,
вырванный из «бы»,
«либо» и «нибудь».
Остужает лбы
бытовая ртуть…
Воем не помочь
уходящим на
небо или в ночь,
в трафарет окна…

***
Кривились рожи
потухших окон,
а мы, без кожи,
дожди ловили
в свои ладони,
и город-кокон
во тьме сжимался,
сгущался или
бескожих пару
вживлял друг в друга.
Подобно шару,
в пределах круга
Земля летела
сквозь космос, вечность.
Нет, мера тела —
не бесконечность
в земных пределах,
где окон рожи
во тьме кривые,
где мы похожи
на светотени.
Где город-кокон
живых вжимает
в квадраты окон…

***
Освободи меня от ощущения вины.
За то, что жив и болен безнадегой.
За то, что я иду своей дорогой,
придерживаясь четной стороны.
Освободи меня от притяжения окна,
в котором мир, в котором очень пусто.
Стекло, мой силуэт, стена и люстра
и недоискупленная вина.
Освободи меня от пустоши ночной,
когда не сплю, когда себя сжираю
и складываю лед, подобно Каю,
когда крадусь нечетной стороной.
Освободи меня, прошу, освободи.
Я здесь. Смотри: я весь как на ладони.
Мне снятся белые стреноженные кони,
туман и бесконечность впереди.

***
Вой, но выкладывай слово «вечность», Кай.
Это твой смысл и спасение – привыкай
к слову и к состоянию глыбы льда.
Вечность, малыш, не кончится никогда.
Кай, нет ничего надежнее пустоты. Ты
лишь на четверть прежний, успел остыть.
Сердце ещё не успело обледенеть…
Сердце живое – тогда ты живой на треть.
Мой, но приёмный, красивый и дерзкий сын,
неуязвимость возможна, когда ты совсем один.
Нет ни любви, ни жалости… есть печаль —
вечность, в которой нам никого не жаль.
Кай, принимай как данность холодный лёд.
Видимый мир замерзнет, и боль пройдёт.
Герда тебя забыла – и ты забудь.
Чувствуешь, как твоя холодеет грудь?
Вот оно – состояние глыбы льда.
Вечность, малыш, не кончится никогда…

***
Сны оставляют тем кто остался
В выметенной квартире
И тишина и ни сальсы ни вальса
Пол и стены четыре
И потолок растворяется словно
Пена у ног белесых
И нереальные жалятся осы
Нехотя зло бескровно
Мальчик беззубый швыряет щебень
Метится в неба корыто
Я оставляю июльский гребень
И дверь оставляю открытой