Да разве ведал он тогда —
солдат, который победил,
с такой нелегкою судьбой
простой советский человек,
что доживать в стране иной
придется в старости свой век.
Стоит он с шапкою в руке
и отблеск вечности в глазах
и каплей-искрой по щеке
сползает медленно слеза…
Склонив у Вечного Огня
седую голову свою
старик, печально шапку сняв,
застыл надолго, как в строю…
Когда уйдет последний Ветеран…
Страна давно оправилась от ран
да и не та она уже страна.
Когда уйдет последний Ветеран,
уйдет ли с ним из памяти война?
На генном уровне в себе несем
то, с чем расстаться запросто нельзя.
Так неужели вдруг забудем все
и в одночасье предадим себя?…
Нельзя чтоб в душах наступил излом,
и если перемены суждены
история пусть под одним углом
с какой не посмотрите стороны.
Нам жить сегодня шанс великий дан,
а отвоеван был еще тогда.
Да, он уйдет – последний Ветеран,
но память, память – это навсегда!
Мне родной – Безымянный солдат…
Пока жив буду помнить об этом всегда,
потому как душа не на месте.
Где схоронен мой дед – Безымянный солдат
в страшной битве пропавший без вести?
И не слыхивал я звон медалей его.
Может и не успели, не дали?
Там, где смерти царило во всю торжество,
отливали другие «медали»…
Сколь под Оршей погибло до селе не счесть
да и всем ли достались награды,
воевали за совесть и гибли за честь,
и конечно же знали – так надо.
Кто запомнил их всех запропавших тогда,
когда крах нависал над страною?
И лежит дед мой где-то – обычный солдат
погребенный, все той же войною…
Ромашки на Минном Поле
Уж не видны заросшие воронки,
и бугорком вблизи окопа вал…
Один мальчишка для одной девчонки
Ромашки полевые собирал.
Не замечал он занятый цветами
какой-то очень странной тишины —
той тишины, которой цену знают
прошедшие дорогами войны.
Не замечал он радуясь букету,
и прислонял веснушчатый свой нос
к живым цветам, что сладко пахли летом
и ветром пахли, что на крыльях нес
смешные облака,
а вечер дивный