М.В. Лентовский

Так в той, в старой, Москве Лентовский оставался «Антеем».

XIII

«Наполеон»

«Наполеон». Так называл его покойный Полтавцев.[125 - …покойный Полтавцев… Сын знаменитого, того Корнелия Полтавцева… – Полтавцев Корнелий Николаевич (1823—1865) – играл в московском Малом театре и в провинции, проявил себя в ролях трагедийного характера. О его единственном сыне других сведений, кроме сообщенных Дорошевичем, обнаружить не удалось]

– Наполеон.

Называл с увлечением, с восторгом. Искренно.

Сын знаменитого, «того» Корнелия Полтавцева… Помните Счастливцева:[126 - Помните Счастливцева: – Нынче душа только у трагиков и осталась… Вот Корнелий Полтавцев… – Слова героя пьесы А.Н. Островского «Лес».]

– Нынче душа только у трагиков и осталась. Вот Корнелий Полтавцев…

Талантливый, драматический актер сам. Спившийся, старый, опустившийся…

Полтавцев слишком привык ходить по этапу, кочевать в ночлежных домах, питаться «бульонкой», – чтобы бояться самой черной нищеты.

Он не боялся нищеты, и потому был искренен.

Да…

Соблюдая, конечно, все пропорции…

В своем деле Лентовский был «маленьким Наполеоном».

И его окружали люди, верившие в его «звезду».

Преданные до самоотвержения.

Мне вспоминается маленькая сценка.

Трагическая. Хотя задней декорацией для этой трагедии и служила уставленная разноцветными бутылками буфетная стойка.

Тяжелые времена.

«Последние дни „Эрмитажа“.»

Крупные «рвачи», как пиявки, напившись, отваливались.

Пошел «ростовщик мелкий». Словно могильные черви.

Разрушают дело. Разъедают.

Режут, в алчности, курицу, которая несет золотые яйца.

Поздняя осень.

Дождь. Публики мало.

«Эрмитаж» не закрывается только потому, что:

– Нечем заплатить людям, нечем рассчитаться.

Касса опечатана. Захвачена кредиторами. В ней судебный пристав. У буфета, где «греются» несколько завсегдатаев, актер М. вдруг что-то кричит.

Диким, непонятным голосом. Два, три слова. И падает. Мертвецки пьяный.

– До бесчувствия!

Окружающие глядят с изумлением.

– Когда он? С чего?

– Пять минут тому назад трезвехонек был!

Буфетчик докладывает:

– Всего три рюмки и выпили!

«Мертвое тело» везут домой. И тут все объясняется. Целые сутки он ничего не ел!

Ведь не может же актер, голодный, подойти к приятелю, к поклоннику из публики:

– Я хочу есть. Закажите мне порцию битков.

Не накормит никто.

Но выпить «с актером» всегда найдутся любители.

– По рюмочке? А?

Бедняга пил, чтобы поесть.

Пил, чтобы съесть кусочек «казенной» закуски. И так он «питался» неделю. А, может быть, и не одну. Целый день ни крошки во рту. Вечером – играть. Надежда – что-нибудь получить. Надежда тщетная.

– Опять арестовали! Опять в кассе судебный пристав!

После спектакля встреча со знакомыми.

– По рюмочке? А?

«С актером».

Несколько рюмок водки на тощий желудок, чтобы съесть несколько кусочков селедки. И с этим – на сутки! Он умирал с голоду. Ему предлагали другие ангажементы. Но…

– Лентовский будет держать зимой «Скоморох». Как же я пойду? Для этих людей служить у другого антрепренера казалось – «продать шпагу свою».