Наследники империи

Кори испуганно вздрогнул и поспешно натянул еще не просохшую полностью тунику. Тангендерг по-прежнему даже не пошевелился, ладонь он все так же держал на рукояти меча, лежавшего под правой рукой как обычно. Даже под влиянием своего дурманящего снадобья, а может быть, и благодаря ему, он наверняка расслышал шаги незнакомца задолго до того, как тот ступил на порог.

– Что за тобой? – спросил Тангендерг.

– А что ты видишь? – вопросом отозвался незнакомец.

– Ничего. Это и настораживает.

Пальцы каданга вновь дрогнули на рукояти меча. Может быть, он и не счел появление старца угрожающим, но явно был готов отразить любое нападение.

Кори озадаченно потеребил кончик носа, силясь уловить смысл услышанного. Похоже, ночной прохожий в своих странностях нисколько не уступал его спутнику. Между тем старик поинтересовался:

– Можно ли переступить порог вашего дома?

– Это не наш дом, – сказал Кори. – У нас нет дома.

– Тогда возблагодарим судьбу за то, что послала усталым путникам приют в непогоду. Позволите ли погреться с вами у очага?

– Конечно, садись, дедушка, – Кори пригласил старика к огню.

Тангендерг промолчал. Старик, с головой укутанный в видавший виды дорожный плащ, подсел к очагу, протянул ладони к теплу.

– Далеко ли идешь? – поинтересовался Кори.

– Куда глаза глядят. Я простой путник, странствую по свету. Сожалею, что ничем не могу поделиться с вами, разбойники в степи отобрали все припасы.

Кори повернулся к Тангендергу:

– Между прочим, я тоже есть хочу.

– И что с того? – отозвался каданг. – Я не звал тебя. Его тоже.

Кори перевел взгляд на старика и виновато пожал плечами:

– Извини.

– Нечего пускаться в дорогу, если не в состоянии позаботиться о себе, – процедил Тангендерг.

Кори снова придвинулся к очагу, пошевелил щепкой угли. Из живота послышалось предательское урчание.

– Посмотри в суме у коновязи, – произнес Тангендерг. – Там есть лепешки, возьми одну.

Кори сразу оживился.

– А ты не такой уж бесчувственный, – заметил он, вернувшись к очагу с пшеничной лепешкой в руках.

– Просто не хочу слышать, как урчит твое брюхо.

Кори разделил лепешку на три части. Одну часть он протянул Тангендергу.

– Ешь сам, – отказался каданг.

Тогда Кори протянул третий кусок лепешки старцу, но тот также отказался:

– Твой друг прав, тебе нужно набираться сил.

– Мы не друзья, – произнес Тангендерг.

Кори снова пожал плечами, молчаливо посоветовав старцу не обращать внимания на нелюдимость спутника. Старец поднес хлеб к губам, не снимая капюшона. Тень почти полностью скрывала его лицо, как ни старался Кори, он не мог разглядеть ничего, кроме безбородого морщинистого подбородка, ни один отсвет огня не проникал глубже под капюшон старого странника.

– Кто напал на тебя? – полюбопытствовал мальчишка. – Хишимерцы?

– Да кто ж их разберет? Сейчас столько грабителей заполонило степь. Если бы был жив Хорруг, он защитил бы своих людей.

– Все так говорят, – согласился Кори.

– Но увы, сей славный воитель пал от руки гнусного убийцы много лет назад, – со вздохом продолжал старец.

– Хорруг получил по заслугам, – неожиданно снова подал голос Тангендерг.

– Как ты можешь говорить такое? – упрекнул его Кори. – Он был великий воин!

– И в чем же его величие? – поинтересовался каданг с явным презрением.

Кори открыл было рот, но не нашелся с ответом и в поисках поддержки посмотрел на старика.

– Невозможно отрицать величие Хорруга как воина и царя, – произнес старец. – Он объединил дикие лесные племена в могучую армию и привел их к победе, сокрушив империю ногаров. Он бросил вызов божеству хишимерцев и вышел победителем. Своими руками он создал новую империю.

– Все величие вашего Хорруга лишь в том, что он позволил использовать себя, – процедил Тангендерг. – Убогий дромид его руками возродил и укрепил культ своих богов. Это он создал империю арамейцев. Не будь его, Хорруг так и остался бы никому не известным бродягой, наемником, разбойником.

– В твоих словах есть доля истины, – не стал спорить старик. – Но, как бы то ни было, Хорруг стал правителем всего полночного побережья и принес людям мир.

– Только мир оказался недолгим, – заметил Тангендерг.

– В том вина не его, а убийцы, оборвавшего жизнь первого арамейского царя. Горькая ирония судьбы, великий воин пал от руки ничтожного человека.

– Великий воин не смог одолеть одного ничтожного противника? – усомнился Тангендерг. – Похоже, молва слишком преувеличивает его величие.

Впервые Кори не слышал в голосе спутника ставшего уже таким привычным абсолютного равнодушия, сейчас в нем звучала откровенная пренебрежительность и даже презрительность. Такое отношение к имени легендарного царя Арамеи уязвляло мальчишку, но вступать в перепалку с кадангом он не решился.

– О Хорруге уже складывают легенды, – произнес старец. – Имя его убийцы не известно никому. Его личность померкла в тени великого царя. Если бы он хоть вполовину обладал теми же достоинствами, что и Хорруг, то уже проявил бы себя. Обычно царей уничтожают, чтобы самим занять трон. Этот же просто исчез. Поговаривают, что преследуя царя, убийца даже последовал за ним к тайному горному святилищу, но не решился подняться в храм.

– Для неизвестного человека, о нем не так уж мало известно, – заметил Тангендерг, голос его вновь обрел обычное равнодушие. – По крайней мере, тебе.

– А что в том храме в горах? – полюбопытствовал Кори.

– Святыня, охраняемая божеством воинов кадангов, – ответил старый путник.

Кори перевел взгляд на Тангендерга. Тот все так же сидел неподвижно с закрытыми глазами.