Волчицы

– Я долго был в неведении всего происходящего, – сказал профессор. – Все окружено такой тайной, что суть проекта известна очень ограниченному кругу людей. Меня в этот круг не допустили. Видимо, генерал Сабуров не склонен мне доверять. Впрочем, он прав. Узнай я раньше, что замыслили он и его руководство, я бы ни за что не допустил такого. Военные проводят исследования в области генетики. Немалая часть их опытов и экспериментов призвана установить, насколько прочна иммунная система волчицы.

– И насколько же она прочна? – поинтересовался Тихий.

При этом вопросе Куприянов несколько оживился.

– Невероятно! – воскликнул он. – Вам, надеюсь, известно, что такое ДНК?

– Дезаксерибонуклеиновая кислота, – спокойно ответил Тихий.

– Вижу, в терминах вы разбираетесь, – улыбнулся профессор. – Но я спросил не совсем это.

– Ну, в общих чертах я понимаю, что это такое, – кивнул Тихий. – Генетический код, хромосомы и тому подобное. Или я что-то путаю?

– Вы, конечно, все смешиваете в одну кучу, но вижу, что примерно представляете, о чем пойдет речь. Видите ли, у Маши очень необычная ДНК. У всех живых существ молекула ДНК состоит их двух полинуклеотидных цепей, а у Маши из четырех. Причем постоянная только одна пара. И эта ДНК принадлежит не человеку.

– Волчице? – спросил Тихий.

– Скажем так, тому существу, которое мы называем волчицей. Генетически оно близко к волку, но … более совершенно, что ли. Более развито, более жизнеспособно. Это как сравнивать человека и неандертальца.

– А что там со второй парой? – поинтересовался Тихий.

– Это еще более удивительно. Строго говоря, это совсем не пара. Две цепи существуют отдельно, чего в природе просто не может быть. Одна принадлежит человеку, другая волку. Не вдаваясь в терминологию и подробности, скажу только, что они способны соединяться как с основным носителем, так и меж собой. Вы понимаете? Набор хромосом может изменяться! Вот откуда эта удивительная способность менять облик. Удивительное существо. Если бы я не видел все собственными глазами, ни за что бы не поверил, что такое возможно. Что касается иммунитета, именно иммунная система основного носителя и противостоит внешним воздействиям. В основном антитела вырабатывают лимфоциты волчицы. А кроме того, ее иммунная система содержит уникальнейший набор фагоцитов. Невероятное существо! Просто невозможное! Но если бы вы знали, каким чудовищным экспериментам девушку подвергают сейчас. На ней испытывают смертельные яды, опаснейшие виды бактерий. Пока организм девушки успешно противостоит всем воздействиям, но ведь это не может продолжаться вечно, когда-нибудь наступит предел. Я опасаюсь, что все эти эксперименты приведут к гибели Маши и ее ребенка. Для нее уже подготовлена программа опаснейших тестов. После того, как ребенок появится на свет, ее уже не будут щадить и доведут до смерти, чтобы узнать предел прочности ее организма.

– Так для чего же все это делается? – спросил Тихий. – В чем главная суть проекта?

– А это еще страшнее, – ответил профессор. – На основе ДНК волчицы военные хотят создать мутогенный препарат «Берсеркер».

– И что это значит? – не понял Тихий.

– А вам разве ни о чем не говорит такое название? Препарат призван внести генетические изменения в организм человека с целью повысить его бойцовские качества и живучесть. Руководители проекта создадут ударную боевую группу из искусственных монстров. Уже разработан специальный план для привлечения так называемых добровольцев из числа военнослужащих.

– Добровольцев? – удивился Тихий. – Какой идиот согласится добровольно стать?.. Даже не знаю как назвать такое.

– Это делается просто. Вот вам простейший пример. Человека убеждают, что он неизлечимо болен и жить ему осталось недолго, но есть препарат, который продлит его жизнь и избавит от страданий. Только есть побочный эффект, но зато он сможет послужить родине и не будет обделен никакими благами земными. Вот и все, доброволец найден.

– А вообще такое возможно? – недоверчиво спросил Тихий. – Я имею в виду создание препарата.

– Если вы спрашиваете мое мнение, то лично я не разделяю такой уверенности. Вызвать генетическую мутацию, дело не слишком хитрое. Только вот последствия могут быть совсем не те, что ожидаются. И дело даже не в том, что препарат еще несовершенен.

– А в чем же?

– Последствия таких экспериментов могут быть необратимы. Процесс генетических изменений невозможно повернуть вспять, а клетки волчицы слишком агрессивны. Ни одно подопытное животное не выжило после введения препарата. Попросту говоря, ДНК волчицы берет верх над ДНК реципиента и убивает испытуемый организм. Тем не менее, военные готовы приступить к экспериментам на людях. Сама суть проекта состоит в том, чтобы получить совершенный биологический боевой механизм. Вы же сами знаете, как опасны оборотни при агрессии. Конечной целью проекта должно стать существо сильное, выносливое, живучее и смертельно опасное. И вовсе не обязательно, чтобы при этом оно оставалось человеком.

– Ну, это я уже понял, – кивнул Тихий. – Проект будет плодить монстров.

– Вот именно! – подтвердил профессор. – Но гены волчицы претерпели тысячи лет эволюции, скрестившись с генами человека и волка, они создали уникальное существо. Ее генетический код устроен так, что при клеточной трансплантации организм реципиента воспринимается как враг. В процессе аберрации образуется клеточный симбиоз, при котором лимфоциты реципиента вырабатывают антитела и уничтожают собственный организм, воспринимая его клетки, как антиген. В результате подопытное существо становится абсолютно нежизнеспособным.

– Значит, проект обречен на провал, – сделал вывод Тихий.

– Не совсем так, – возразил Куприянов. – До сих пор эксперименты проводили над животными. Теперь программа исследований подготовлена для опытов на людях. Живых людях.

– Кто должен стать подопытным?

– Этого я не знаю. Как я уже говорил, по документам к опытам должны быть привлечены добровольцы. Но я сильно сомневаюсь, что такие добровольцы найдутся. Боюсь, что ими могут стать военнослужащие или сотрудники, даже не подозревая о происходящем. Или найдут еще кого-нибудь и введут препарат обманом.

– Или насильно, – мрачно добавил Тихий. – Я хорошо помню генерала Сабурова, он не из тех, кто будет мучиться соображениями нравственности и гуманности. Но ведь он совсем не дурак и должен понимать, чем закончится испытание несовершенного препарата. Насколько я понял из вашего рассказа, у подопытных нет никаких шансов выжить.

Куприянов покачал головой.

– Не все так просто. В настоящий момент над ДНК волчицы ведутся работы по отделению от основного носителя побочных цепей и замены их цепями потенциальных реципиентов. То есть скрещиваются геномы волчицы и человека. На основе моих личных исследований могу сказать, что такое вполне возможно.

– Почему же умирали животные? – спросил Тихий.

– Непреодолимая генетическая несовместимость, – просто пояснил Куприянов. – В случае с хромосомами человека дело обстоит несколько проще, ведь такое скрещивание уже произошло в ходе эволюции, возможно, тысячи лет назад. Грубо говоря, из общей ДНК оборотня исключаются хромосомы самой Маши, как человека, и подменяются хромосомами подопытного. Создается новая, своего рода рекомбинантная ДНК.

– Мутирующая? – уточнил Тихий.

– Вызывающая общую мутацию организма, – поправил Куприянов. – Новая ДНК служит катализатором, она вносит новый код в гены, вызывая мутацию сдвига рамки чтения. Образуется новый стартовый кодон и изменяется вся полипептидная цепь.

– Стоп! – остановил его Тихий. – Вы заговорили слишком мудрено, мои познания в генетике не столь обширны. Но общую суть я уловил. Стало быть, в человеческом организме препарат «Берсеркер» не вызовет отторжение, а приведет к мутации.

– Вот именно! – подтвердил профессор. – Но, как я уже говорил, генотип оборотней имеет за собой длительный онтогенез, который образовал совершенное существо. Хромосомная же аберрация подопытных организмов затронет не только тело, но и психику. В конечном счете гены зверя все равно возьмут верх и подопытные превратятся в хищников – бездумных, жестоких и почти неуязвимых. Помните ту сельскую учительницу, о которой вы мне рассказывали? Представьте целую стаю таких свирепых неуправляемых существ.

– А вы не сгущаете краски? – недоверчиво спросил Тихий.

– Все зависит от того, как далеко готов зайти генерал Сабуров. Он требует ускорения проекта, а для совершенствования препарата требуется большее количество экспериментов и более длительные исследования. При сжатых сроках многое упускается из виду и последствия могут быть непредсказуемы. Ведь мутация может отразиться не только на организме искусственно созданных оборотней. Они могут стать носителями всех тех вирусов, с которыми призвана бороться их иммунная система и распространителями их новых, более совершенных и смертоносных видов. Поверьте моему профессионализму, такое вполне возможно.

– Но к чему такая спешка? – удивился Тихий.

– Этого я не знаю. Видимо, у Сабурова или тех, кто стоит за ним, есть какие-то серьезные цели, исполнение которых не терпит отлагательства.

– М-да, – задумчиво произнес Тихий, потирая подбородок. – Тут есть над чем призадуматься. Но что же вы хотите именно от меня? Я ведь всего лишь военный пенсионер, не занимаю никаких ответственных постов и должностей. Чем я могу вам помочь?

Куприянов смутился.

– Ну, я подумал, что у вас остались какие-то связи там, – он многозначительно указал взглядом вверх. – Ведь кто-то же должен задуматься о последствиях всех этих экспериментов. Может быть, там ничего не знают.

– Может быть, и так, – кивнул Тихий. – Расскажите мне о вашем филиале. Как там все обустроено? Как охраняется?

Куприянов подробно описал полковнику внутреннее обустройство бывшей воинской части и лабораторного корпуса. Выслушав профессора, Тихий снова кивнул и произнес:

– Из вашего рассказа можно было бы заключить, что это какая-то частная лавочка. Если бы заказ был действительно государственный, да еще сверхважный и секретный, министерство обороны не поскупилось бы на охранные системы. Но основной упор сделан на исследовательское оборудование, охраняется же все по старинке, как какой-нибудь склад. Однако вряд ли Сабуров заварил всю эту кашу по собственной инициативе. Должен быть еще кто-то, очень заинтересованный в проекте, возможно, даже в верхах власти. Вот только мы с вами вряд ли сможем тягаться с такими людьми.

– Но это же просто противозаконно! – воскликнул профессор. – Проект уже выходит за рамки чистой науки и нарушает все мыслимые человеческие права!

– Можете обратиться в гаагский трибунал или страсбургский суд, – спокойно посоветовал Тихий.

– Вы что, шутите? – недоуменно и оскорбленно спросил профессор.