Вниз по Причуди. Продолжение бестселлера «Вверх по Причуди и обратно»

– Значит, мы упустили эту возможность, – сказал Морошик, и его глаза наполнились слезами: надежда, только что родившаяся в его душе, была жестоко разбита.

– Ничего подобного, – возразил Меум. – Прежде нам всегда помогали, придёт помощь и на этот раз. Для Бена и его жены это путешествие не составит труда. И к тому же, – добавил он с блеском в глазах, – у меня появилась одна идея. Думаю, мы осилим этот путь.

Вьюнок, который сидел, обхватив голову руками, вздохнул.

– Думаю, вы правы, – тихо произнёс он. – Думаю, мы должны отправиться в путь, так или иначе. А теперь, когда у братца Меума появилась ещё одна новая идея, нам точно покоя не видать!

– Не расстраивайтесь! – сказал Вальдшнеп. – Всё будет хорошо!

Он повернулся, собираясь уходить.

– Надеюсь, что увижу вас там, – добавил он. – Я объясню Бену, какого курса надо держаться, чтобы найти тот маленький остров на озере, о котором я говорил. Без сомнения, он будет вашим штурманом, полетите вы туда или поплывёте. А мне пора в дорогу – я уже опаздываю!

Галантно раскланявшись, странная маленькая птица в сопровождении Бена и его жены спустилась по сходням на берег и улетела.

В воцарившейся тишине бедный старый Вьюнок, ощутивший весь груз прожитых лет и почувствовавший такую безмерную усталость, какую он никогда прежде не чувствовал за всю свою долгую жизнь, издал глубокий-глубокий вздох.

Глава 5

Подмёткинс-младший

Какой бы ни была идея, возникшая в мудрой маленькой голове Меума, он не спешил ею делиться. Но после совета в кают-компании, о котором говорилось выше, он почти безвылазно сидел в моторном отсеке, постукивая молотком и начищая пружины и шестерёнки.

Остальные не сожалели об этом. После многообещающего периода тёплых, по-настоящему весенних дней зарядили дожди, ночью случались заморозки, и все, даже Морошик, были рады тому, что не отправились вниз по реке в такие холода.

Меум был так занят, что не вылезал из моторного отсека даже чтобы перекусить – еду ему приносил Тысячелист. Остальные коротали время за рыбалкой и занимались пошивом элегантных и практичных шуб из кротового меха – из тех самых шкурок, которые подарили им Бен с женой. Жена Бена была поражена мастерством гномов, когда те продемонстрировали ей готовые шубы.

Белке так понравилось путешествовать, что она, не теряя времени даром, в полном одиночестве совершала небольшие вылазки и бродила по окрестностям. Однажды в полумиле от их временного пристанища она набрела на дорогу, ведущую к деревне. Дорога вывела её к мосту через реку, возле которого стояла лавка-мастерская, принадлежавшая, согласно вывеске над дверью, джентльмену по фамилии Подмёткинс. Вывеска гласила: «Ремонтная мастерская Дж. Подмёткинса. Бензин, масла, срочный ремонт любой техники». У Подмёткинса был маленький сын и очень толстый чёрный спаниель по имени Богги, который больше походил на пухлый шерстяной валик, чем на собаку. Однажды этот пёс загнал Белку на яблоню, и, если бы мистер Подмёткинс не был занят в своей ремонтной мастерской, а его сын не оказался в это время в школе, для Белки всё могло бы закончиться весьма печально. К счастью, она смогла улизнуть и с тех пор не показывалась в окрестностях моста.

А затем холодная унылая погода переменилась. Стояла середина апреля, наступили тёплые деньки, и каждый почувствовал, что скоро придёт настоящее лето. Прилетели ласточки и кукушки, каждая веточка и каждый листочек быстро пошли в рост. Бедному старому Бену было нелегко совладать со своей женой, ведь теперь, когда вся природа так многообещающе зеленела, его супруга жаждала обзавестись потомством. Но старому Бену было виднее; он так и говорил жене: «Бену виднее», и через несколько дней она решила, что подождёт до следующей весны. И гномы, и филины, и Белка знали, что грядут великие перемены, и в те дни каждый из них едва сдерживал волнение, подобное тому, которое чувствовали Меум и Тысячелист, планируя своё путешествие в верховья Причуди.

Новая река таила множество неожиданностей и произвела на гномов сильное впечатление: во многих отношениях старая добрая Причудь не могла сравниться с нею. Но как бы то ни было, новой реке недоставало той милой уютной атмосферы маленького ручья, и даже Вьюнок признавался себе, что они никогда не будут счастливы на этих берегах, даже если Бен найдёт здесь подходящее дерево. Было и ещё кое-что: иногда по реке проплывали лодки с людьми, и эти люди заводили патефоны, швыряли в воду пивные бутылки и обрывки бумаги. По берегам реки часто прогуливались влюблённые парочки, а однажды мимо ивы с громким тарахтением прошёл моторный катер, волны от которого так сильно захлёстывали корни ивы, что «Джини Динс» едва не опрокинулась. Должен признаться, что и соседи здесь тоже были очень чопорными и неприветливыми. Конечно, поблизости дюжинами жили водяные крысы и зайцы, но они никогда не заглядывали в гости, чтобы по-дружески поболтать. Очень скоро даже Вьюнок понял, что на этой непростой реке счастья им было не видать.

Солнышко ярко светило и согревало всё вокруг, с утра до вечера повсюду слышались птичьи трели, заливные луга были усеяны миллионами лютиков, но вот у Меума, не покладая рук трудившегося в чреве корабля, работа совсем не ладилась.

Однажды вечером он вошёл в кают-компанию, измученный и раздражённый. Плюхнувшись на стул, он мрачно воззрился на остальных.

– Как дела, Меум? – с сердечной добротой в голосе спросил его Вьюнок. – Надеюсь, мы не помешали тебе работать? Мы старались не путаться у тебя под ногами, насколько это было возможно.

– Никак не могу починить эту проклятую пружину, – признался Меум срывающимся голосом. – Боюсь, у меня это никогда не получится, это выше моих сил.

– Не грусти, Меум, не принимай это близко к сердцу. Может, мы просто отчалим от берега и поплывём по течению? Ведь именно так мы добрались домой из верховий Причуди.

– Вы не понимаете, – ответил Меум. – Мы не сможем просто так спуститься вниз по течению до самого моря, это путь длиной во много миль – в сорок, в пятьдесят раз больше, чем то расстояние, которое мы прошли по Причуди!

– О боже мой, – обеспокоенно произнёс Вьюнок, – я и не думал, что это так далеко. Но откуда ты об этом знаешь?

– Король рыбаков рассказал мне на прошлой неделе. Он сказал, что мы бы могли доплыть до моря, если починим мотор, но даже в этом случае путешествие займёт всё лето. Без мотора у нас нет ни малейшего шанса, да и к тому же мы не сможем управлять кораблём.

– Ясно, – сказал Вьюнок. – Тогда нам придётся остаться здесь. Но на днях ты сказал, что у тебя появилась идея. В чём она заключается?

– Я никому о ней не расскажу, – ответил Меум. – Мой секрет знает Бен, но он обещал хранить его в тайне. Видите ли, я всё обговорил с ним, и он полностью поддерживает мой план. Но если мы не починим мотор, этот план нельзя будет воплотить в жизнь, если вы понимаете, что я имею в виду.

– Плохи наши дела. Не знаю, что и предложить, разве что идти пешком, – помолчав, произнёс Вьюнок.

– Невозможно, – откликнулся Меум. – Ты и сам это знаешь, Вьюнок. Как ты осилишь многие мили пути? Это решительно невозможно.

– А что если попросить сэра Цаплю? Вдруг он нам поможет? – предложил Вьюнок. – Помните, он подбросил меня вверх по течению.

– Нет, сэр Цапля не оставит эти края даже ради нас. Цапли неохотно совершают столь далёкие перелёты; кроме того, он не сможет посадить всех нас к себе на спину.

Вьюнок угрюмо смотрел через иллюминатор на проплывавшую мимо камышницу, за которой гуськом следовали чёрные как сажа птенцы. Наконец, он вздохнул и произнёс:

– Меум, дружище, тогда давай не будем волноваться; всё образуется, вот увидишь.

Природа словно издевалась над нашими бедными бездомными гномами и Белкой, посылая им прекрасную погоду в эти весенние деньки, ведь поломка корабля не позволяла им двигаться дальше. Непоседа Морошик, которого раздражало то, что Меум никак не может починить мотор, стал ещё более беспокойным и проводил большую часть времени, дразня водяных крыс и бесцельно слоняясь по берегам реки, несмотря на предостережения остальных гномов.

Одним тёплым весенним днём в начале мая, когда Тысячелист, Вьюнок и Меум сидели за столом в кают-компании и играли в «Прыгающие жёлуди» (эта игра напоминает шашки, но гораздо сложнее), случилась беда.

Морошик, как обычно, валял дурака: на этот раз, несмотря на строгий запрет Вьюнка, он катался на шлюпке ниже по течению реки вместе с Белкой – неугомонный гном уговорил её отправиться с ним.

Вьюнок как раз побил одну из самых сильных фигур Меума на игровой доске, когда снаружи внезапно раздался шум. В левый борт «Джини Динс» врезалась шлюпка, а в следующее мгновение в кают-компанию ворвались Белка и Морошик, запыхавшиеся и бледные.

– Скорее, скорее, они гонятся за нами! Прячьтесь в стволе дерева, или нас всех переловят!

– Да в чём же дело? – воскликнул Вьюнок, вскочив на ноги. – Горностаи или лесные собаки?

– Ни те, ни другие, – ответила Белка, – но говорю вам, если вы останетесь здесь, то окажетесь в ловушке, словно гольяны в бутылке! Живее, ну же, мы потом вам всё объясним!

Не сказав больше ни слова, Белка и Морошик выскочили из кают-компании на палубу. В следующее мгновение за ними последовали Вьюнок, Меум и Тысячелист. С капитанского мостика они смогли забраться внутрь ивового дерева – внутри ствола была узкая щель, которая вела вверх.

Едва они залезли туда, как снаружи послышался страшный лай, оглушивший гномов. А мгновение спустя под корнями ивы, прямо под гномами и Белкой, показался толстый чёрный спаниель, который крутился и прыгал в воде; высокие волны то и дело захлёстывали красные корни дерева.

– Убирайся отсюда! – заверещала Белка. – Ступай прочь, зверюга!

С этими словами она оторвала от ствола небольшую щепку и запустила ею в спаниеля. Пёс мог просунуть в щель лишь голову; в бессильной злобе он бил лапами по воде и лаял, а глаза его налились кровью. Он даже не обращал внимания на «Джини Динс», которую бросало на волнах вверх и вниз и корма которой из-за этой качки то и дело щёлкала пса по носу.

– Вот что случается, если слоняться где попало среди бела дня! – зарычал Вьюнок. – Говорил я тебе не выходить наружу до сумерек!

– Я ничего не мог поделать, – пытался оправдываться Морошик. – Мы с Белкой поплыли вниз по течению, а этот мерзкий пёс прыгнул из зарослей тростника прямо на нас; хуже того, шум услышал юный Подмёткинс, и теперь он бежит по берегу прямо сюда с другим сорванцом, чтобы посмотреть, отчего пёс поднял такой шум.

Вьюнок застонал.

– Ты меня удивляешь, Белка! Никак не мог подумать, что ты можешь вести себя так безрассудно!

Белка угрюмо понурила голову.

– Однажды этот пёс уже гонялся за мной… Ненавижу его! – пробурчала она в усы.