Формула Вечности

ЧАСТЬ II

Ледяная кровь

На фоне архитектурных шедевров прошлого и поблекших от времени вывесок, которыми изобиловали улочки старого города, глянцевый плакат с эмблемой юбилейных, двадцатых, Олимпийских игр выглядел как цветной телевизор на полке со средневековыми книгами. Нет, не прогрессивно. Неуместно. Да и текст: «Мюнхен 1972. Добро пожаловать!» казался нелепым. Какой, к черту, Мюнхен, когда вокруг цветет и пахнет обласканная жарким майским ветром величественная, романтичная и прекрасная Барселона?! Как можно думать о чем-то постороннем, прогуливаясь по этим улицам и площадям, любуясь дворцами, парками и соборами, вдыхая этот волшебный средиземноморский воздух и буквально утопая в истории? Какие другие праздники жизни можно себе представить, попав на Ла Рамбла? Как заставить себя переключиться на посторонние проблемы или новости, окунувшись в богемную атмосферу многочисленных антикварных лавок, ресторанов и кафе района Ла Рибера?

Шуйский немного отстал от группы престарелых, но по-детски любознательных американских туристов и придержал за рукав Мартынова. Бригадир поднял на шефа вопросительный взгляд, но мастер уставился мимо него, на тараторящего, как пулемет, гида, игнорируя немой вопрос подчиненного. Мартынов понял мастера без слов и тоже с деланым интересом прислушался к тому, что говорит экскурсовод.

– Дамы и господа, мы находимся неподалеку от исторического центра Барселоны, на знаменитом проспекте Ла Рамбла. Он начинается от площади Каталонии и спускается к порту, минуя смотровую площадку «Колумб». Улица традиционно изобилует лавками, кафе и гостиницами. Справа от Ла Рамбла находится район Эл Равал, наиболее примечательными строениями которого являются культурный центр Антик Оспитал де ла Санта Креу пятнадцатого века и римская церковь одиннадцатого века Сант Пау дел Камп…

– В начале двенадцатого закончена, – негромко пробормотал Мартынов, взглядом указывая на ближайшее кафе: – Вон там хорошее заведение. Давно не был.

– В двенадцатом бенедиктинцы закончили весь монастырь, церковь чуть раньше, – также вполголоса возразил Шуйский. – Предлагаю зайти в следующее, ближе к Сан Жозеп, там уютнее.

– Сначала надо отвязаться от гида и обмануть топтунов.

– Ничего не надо, – Шуйский едва заметно покачал головой. – Просто состроим озабоченные физиономии и пойдем, куда нам захочется. У меня хорошая легенда. У вас, кстати сказать, тоже. Топтуны уверены, что вы главный резидент ЦРУ в Барселоне, а я ваш куратор.

– Куратор в составе туристической группы? Белыми нитками шито. Уж простите за откровенность.

– Полно вам, сеньор Мартинес, – Шуйский усмехнулся. – Давайте дослушаем нашего гида и, когда группа двинется дальше, отправимся по своим делам.

– Слева вы можете увидеть величественные строения древнего Барри Готик, – продолжал распыляться гид, – то есть Готического Квартала, который также является частью старого города, в пределах которого Барселона располагалась до конца прошлого века. Готический Квартал представляет собой средневековый архитектурный ансамбль, который до середины девятнадцатого века был окружен крепостными стенами. По лабиринту старинных улиц мы можем выйти к кафедральному собору, начало строительства которого датируется тринадцатым веком. Неподалеку от него находится площадь Пласа дел Рей с построенным в готическом стиле комплексом зданий Палау Мажор – исторической резиденции каталонских королей. Дамы и господа, предлагаю пройти немного дальше…

– Пора, – решил Шуйский и легонько подтолкнул бригадира в сторону примеченного кафе.

Топтуны, как и полагал мастер, маневр отследили, но не предприняли ничего, чтобы вернуть в стадо внезапно отколовшихся туристов. Вечные неторопливо, почти вразвалочку, дошли до дверей кафе, так же неспешно выбрали подходящий столик у окна и уселись спиной к остальным посетителям, всем своим видом изображая, что, кроме кофе и вида на рынок Ла Бокерия, в этом местечке их не интересует ровным счетом ничего.

– Как вам удалось обмануть фалангистов? – Мартынов взглядом указал на переминающихся в теньке неподалеку от ресторанчика агентов «наружки». – Вы въехали в страну по американскому паспорту?

– У меня много паспортов, – Шуйский пожал плечами. – В век тотального шпионажа это обычная практика.

– У каудильо хорошие спецслужбы, – с сомнением произнес бригадир. – Вы уверены, что они не знают, откуда вы приехали на самом деле?

– А вы знаете? – Шуйский усмехнулся.

– Думаю, да.

– Вы ошибаетесь. Я прилетел с юго-востока. Так что легенда надежна, не волнуйтесь. А что касается местной контрразведки, я не стал бы преувеличивать ее доблесть. Франко стар и уже не может в полной мере контролировать своих подчиненных. Они, откровенно говоря, расслабились. В сравнении с КГБ они натуральные лентяи.

– Сравнения с КГБ не выдержит никто, – Мартынов усмехнулся. – Разве что израильтяне. Не надоело вам жить в России, под этим постоянным контролем и давлением?

– Нет, бригадир. Я работаю в России седьмое столетие. Поверьте, сейчас там живется не тяжелее, чем по другую сторону кордона. Особенно здесь, в Испании. Идеология, конечно, утомляет, но в целом… привыкнуть можно.

– Западная пресса пишет ужасные вещи. Что народ голодает, бунтует, но восстания жестоко подавляются, а несогласных с режимом отправляют в психиатрические лечебницы, сажают в лагеря, как при Сталине, и ссылают в Сибирь.

– Запад всегда был настроен против России. Так было в прошлом, так будет и впредь. Мы занимаем слишком выгодный регион на стыке Европы и Азии. Слишком большой и богатый ресурсами. И не хотим ни с кем делиться, в первую очередь с англосаксами. Поэтому иной политики от них ожидать не приходится. Вспомните хотя бы русско-турецкие войны. Во всех мы воевали не столько с Османской империей, сколько с Британией. Теперь за спиной наших противников так или иначе стоит Америка. Ничего не меняется. Поэтому не имеет значения, какой в России режим. Большевики, капиталисты, кто-то еще… Кто бы у нас ни правил, Запад все равно найдет, за что уцепиться. Впрочем, довольно о политике, бригадир. Эта тема изрядно наскучила мне еще дома. По старой доброй традиции расскажите для начала о чем-нибудь занятном.

– Зная ваше увлечение новинками прогресса… – Мартынов сунул руку в карман, но передумал. – Нет, обойдусь без бумаг, чтобы не вызывать лишних подозрений.

– Верно, – Шуйский одобрительно кивнул.

– Голландская фирма «Филипс» предложила очередную новинку: кассетный видеомагнитофон. Весьма удобная вещь. Как и в прежних моделях, можно вести запись с телекамеры на пленку, тут ничего нового, но теперь нет нужды возиться с бобинами. Кассеты размером с книгу, не больше. Да и сам аппарат исключительно компактен. Я договорился с нужными людьми в Амстердаме, партию аппаратов в ваше отделение Цеха они поставят в самое ближайшее время по линии «Внешторга».

– Не забудьте договориться и о партии кассет, – Шуйский усмехнулся. – Технологии в современном мире развиваются быстрее всего, это радует. Есть что-то еще?

– В плане технологий? Да, имеется. К примеру, карманные счетные машинки. Незаменимая вещь для разъездных торговцев.

– Ну, с этим тоже к внешторговцам, – Шуйский поморщился. – А если взять более перспективные изобретения?

– Эксперты считают, что неплохие перспективы имеет продукт американской фирмы «Корнин Глассворкс», так называемое оптическое волокно. По нему можно передавать весьма качественное телевизионное изображение. А компания «Интел» наладила серийное производство так называемого микропроцессора. При размерах кремниевой подложки всего-то семь на семь миллиметров он заменяет 2300 транзисторов. Думается, если совершенствование электроники пойдет и дальше в таком темпе, очень скоро вычислительные машины станут предельно компактными, не крупнее среднего дорожного чемодана. Эксперты в один голос твердят, что это многократно увеличит возможности электронных систем самолетов, судов и космических кораблей.

– Неплохо, – Шуйский задумчиво побарабанил пальцами по столу. – И одновременно не очень-то хорошо.

– Почему?

– Потому, что не только гражданские, но и военные машины станут совершеннее. Ведь ЭВМ таких размеров уже вполне поместится, скажем, в танке. А боевая техника с электронной начинкой – это уже не образцы времен Второй мировой, это оружие на порядок могущественнее.

– Жизнь в СССР все-таки накладывает свой отпечаток даже на вас, мастер. – Мартынов слегка усмехнулся. – Вы в первую очередь думаете о военном применении новинок.

– Восьмого дня Никсон отдал приказ о минировании вьетнамских портов и нанесении ударов по внутренним водным путям, железным дорогам и прочим коммуникациям Северного Вьетнама. Слышали об этом?

– Да, конечно. Мы, как и все, еще три года назад делегировали нескольких Вечных в помощь юго-восточному отделению Цеха. В американской армии много Хамелеонов, пришлось поддержать наших братьев оружием и бойцами.

– А что произошло в Сайгоне через два дня после начала майских бомбардировок, вам известно?

– Погибли двое Вечных, – Мартынов кивнул. – Они были вашими?

– Нашими, бригадир, – Шуйский неодобрительно покачал головой. – И вашими, кстати сказать, тоже. Они были Вечными. Одной крови и со мной, и с вами.

– Простите, мастер, – Мартынов стушевался. – Запад меня испортил. Вся эта пропаганда… порой забываю, что я не человек. Простите.

– Ничего страшного, бригадир, – Шуйский похлопал его по руке. – В России тоже по уши пропаганды, и порой я сам ловлю себя на мысли, что принимаю проблемы смертных слишком близко к сердцу. Таков текущий век. Информация становится оружием. И, если честно, я убежден, что это к лучшему. В баталиях на информационном поле боя хотя бы никто не погибает. По мне – пусть так и будет. Пусть войны ведутся в эфире и на полосах газет, а силой люди мерятся на спортивных аренах. Утопия, конечно, однако мечтать не зазорно.

– Согласен, мастер, – Мартынов кивнул. – К тому же мечты, как оказалось, со временем сбываются. Но я позволю себе уточнить подробности того, что произошло в Сайгоне. Откуда там взялся Хамелеон? И как ему удалось застать врасплох сразу двоих наших ребят?

– Хамелеон? – Шуйский невесело усмехнулся. – Нет, мой друг, это был не Хамелеон. Помните дело 1785 года? Вы расследовали его вместе с Лукьяновым.

– Черт побери! – Мартынов вскинул брови и удивленно вытаращился на мастера. – Всплыл тот выродок? Через столько лет! А ведь мы были совершенно уверены, что он не выжил. Все следы оборвались на границе с Восточной Пруссией. Получается, мы оплошали?

– Теперь поздно себя корить, – сказал Шуйский. – Да и ни к чему. Почти двести лет – это серьезный срок давности. И потом, нельзя утверждать, что это сделал именно тот выродок. Чокнутые любовники могли встретиться снова, и в них могла разгореться былая страсть.

– Сомневаюсь, мастер. Версия здравая, но я почему-то сомневаюсь.

– Я тоже, – Шуйский вынул из кармана небольшой листок. – Особенно после того, как мне в руки попал исключительно любопытный документ. По степени любопытности он вполне может соперничать с тем памятным донесением Лукьянова. Собственно, это и есть первая причина, по которой я приехал к вам, несмотря на все сложности.

– Первая? – Мартынов пристально посмотрел в глаза мастеру, словно надеясь прочитать в его взгляде то, что Шуйский оставил недосказанным.

– Да, бригадир, – спокойно ответил мастер. – В целом их три. Эта первая. Прочтите.

Мартынов взял записку и бегло пробежал взглядом по машинописному тексту на бланке с устрашающей шапкой«КГБ СССР. Совершенно секретно». На чтение ушло не более минуты, но за это короткое время на лице у бригадира отразилась целая гамма эмоций. В большинстве своем негативных. Шуйского такая реакция не удивила. Он и сам пережил целую бурю чувств, прочитав документ. Ведь значилось в нем следующее:

«Докладываю, что использование агента Генриха против Вечных в последнее время было затруднено. Он не шел на контакты, мотивируя это намерением выйти из игры и начать новую жизнь по стандартам смертных. В январе 1969 года он вместе с молодой женой (смертной) исчез из поля нашего зрения и не появлялся до апреля текущего года. В конце апреля в Ленинграде агент Малик вступил с Генрихом в контакт и предложил ему провести одну из операций в зоне ответственности нашей службы. Генрих не принял предложения, но от повторной встречи не отказался. В следующую встречу Малик расширил список возможных операций, увеличил сумму вознаграждения и предложил новые гарантии. Генрих проявил интерес к операции „Лотос“. Во время третьей встречи было достигнуто окончательное согласие, были обсуждены детали и время проведения операции. В начале мая текущего года Генрих прибыл в Северный Вьетнам, но немедленно приступить к операции „Лотос“ ему помешали наступательные действия американских войск. Через неделю после прибытия Генрих доложил об уничтожении двух Вечных (сведения подтверждены ГРУ) и после этого на связь не выходил. Все попытки установить с ним контакт закончились безрезультатно. Скорее всего, Генрих спланировал такой ход заранее, поставив себе истинной целью выбраться с нашей помощью из страны и обосноваться на Западе. Версию подтверждает тот факт, что семья Генриха исчезла из поля нашего зрения одновременно с самим агентом. Кроме варианта с побегом на Запад, есть вероятность, что семья обосновалась в Москве, но так ли это и живет ли Генрих со своей семьей – неизвестно. Женщину и ребенка, похожих на жену и сына агента, видели в столице, но в нашем распоряжении имеются только младенческие фотографии ребенка, которому сейчас около трех лет, а женщина могла изменить внешность. К тому же с ними был мужчина, абсолютно непохожий на Генриха, зато имевший сильное сходство с ребенком. Прошу рассмотреть вопрос о целесообразности продолжения поисков Генриха и его повторного привлечения в случае успеха поисков к оперативной работе. 21 мая 1972 г . Волков».

– Невероятно, – Мартынов вернул бумагу мастеру. – Просто невероятно! Правда, извините, мастер, я не нашел подтверждения тому, что это тот самый выродок, но в целом документ очень и очень настораживает. Особенно беспокоит факт, что люди знают о Цехе. Они знают, кто мы на самом деле, они знают, кто способен нас уничтожить, и они пользуются этим! Это может обернуться катастрофой!

– Успокойтесь, бригадир, – невозмутимо попросил Шуйский. – На самом деле люди ничего не знают. Правда, легче от этого не становится.

– Не понимаю вас, мастер.

– Все просто. Эта записка отправлена одним Хамелеоном другому. По состоянию дел на декабрь прошлого года, в Конторе служили целых шесть особей этого гнусного вида, трое мужчин в Москве, двое в Киеве и одна женщина в Ленинграде. Традиционная охота на Вечных была их первоочередной, но нештатной задачей. Они очень ловко использовали ресурсы КГБ в личных целях, но с людьми своими секретами не делились. В точности как это делаем и мы. Это обычная практика.

– Да-да, помню, – согласился Мартынов немного растерянно. – В конце тридцатых было что-то похожее. Сначала они проникли в высшие эшелоны НКВД, потом мы… чем закончились эти игры, не хочется вспоминать.

– И не вспоминайте, нервы дороже, – Шуйский усмехнулся. – Так что люди ничего не знают ни о Цехе, ни о Хамелеонах.

– Вы говорите о врагах в прошедшем времени, они устранены?

– Да, бригадир. Все шестеро. Однако не устранен выродок. Более того, как сообщил перед смертью последний из этой шестерки Хамелеонов, след нашего подопечного все же отыскался. Угадайте, где.

– Здесь? – предположил Мартынов, невольно озираясь. – В Испании?

– Верно, бригадир. И это третья причина, по которой я приехал к вам. Вы должны быть предельно внимательны и осторожны. Я уже предупредил Службу безопасности вашего отделения Цеха. Но я сказал, что на вашей территории появился обычный Хамелеон. Только вы знаете правду.

– Спасибо, мастер, я учту, – бригадир заметно сник. – Вы сказали, это третья причина. Почему третья? В чем же суть второй?

– В том, мой друг, что одним из убитых в Сайгоне был ваш давний товарищ Лукьянов, – Шуйский взял паузу.

Мартынов несколько секунд молчал, осмысливая информацию, а затем понимающе кивнул.

– Вы считаете, что выродок знает о нашем особом интересе к его персоне?

– Я допускаю такой вариант. Судите сами. Он отказывался охотиться на Вечных внутри страны и в Европе, пытался остепениться, даже завел семью. Однако, едва подвернулась возможность, он без колебаний отправился во Вьетнам – практически по собственной инициативе! Почему?

– Он знал, что там сможет найти Лукьянова?

– И не только его. Как я уже сказал, с начала мая в Сайгоне находился и я. Если наша троица представляет для выродка особый интерес, устоять против такого искушения он не мог. Ну, а частичный успех первой операции вдохновил его на новые подвиги, и он направился сюда. Возможно, по моим следам, а возможно, прямиком по вашу душу.

– Но постойте, мастер! – Мартынов вдруг схватил Шуйского за рукав. – Откуда он узнал наши имена, откуда узнал, что вы с Лукьяновым работали в Сайгоне, а я нахожусь здесь, в Испании?!

– Не имею представления, бригадир, – Шуйский покачал головой. – Первое, что приходит в голову, – выродок каким-то образом нашел своего папашу в Цехе и припугнул его разоблачением. Незадачливому родителю не оставалось ничего иного, как пойти ему навстречу. Вполне возможно, это произошло давно, и некоторые необъяснимые провалы и неудачи нашей Службы безопасности обусловлены именно этим обстоятельством. Гадать можно бесконечно. Но если опираться исключительно на факты и сопоставить нашу информацию с содержанием записки Хамелеонов, утверждать можно лишь одно: выродок намерен убрать тех, кто в курсе его существования. Этим он обезопасит и себя, и своего родителя в Цехе.

– Но ведь после Сайгона мы начеку. Если он убьет еще хотя бы одного Вечного, безопасности ему не видать. Цех будет преследовать его, как любого другого Хамелеона.

– Видимо, заговорщики учли этот момент. Например, договорились, что после нашего устранения выродок надолго ляжет на дно. Почему бы нет? Хамелеоны по своей сути агрессивные и вспыльчивые твари, им трудно обуздать свой инстинкт гнева, однако мы имеем дело с помесью. Он наполовину Вечный, а значит, способен контролировать свои эмоции не хуже нас с вами. То есть он способен прислушиваться к голосу разума и дельным советам. Например, к советам своего родителя. Я допускаю, что и прежде он выполнял указания конторских Хамелеонов только после консультаций с родителем из Цеха. Подытоживаю: один труп – не доказательство моей мрачной теории, но лучше принять меры, бригадир. Будьте бдительны.

Мартынов, собираясь с мыслями, нервно потер виски и кивнул:

– Я постараюсь, мастер.

– Всего хорошего, сеньор Мартинес. Еще раз – будьте осторожны.

Шуйский ободряюще похлопал бригадира по плечу, встал и неторопливо направился к выходу…

…Больше они не встречались. Бригадир испанского отделения Цеха Мартынов был убит неизвестным Хамелеоном при невыясненных обстоятельствах неподалеку от своего дома в Барселоне вечером 26 августа 1972 года. Улик или следов Хамелеон не оставил, а свидетелей происшествия найти не удалось, несмотря на относительно ранний час. Даже тело бригадира было обнаружено не сразу, а лишь после того, как закончилась трансляция открытия Мюнхенской Олимпиады. Самой богатой на рекорды и самой кровавой Олимпиады в истории игр.

Бывает, провинциалы обиженно восклицают: «Москва – не вся Россия!» Слышали, наверное? Так вот, они не правы. Именно вся. Здесь и сейчас. Все лучшее и все лучшие находятся здесь. Живут ли, проездом ли, в командировке, на отдыхе, «покоряют» или пресмыкаются – не имеет значения. Они здесь – и это главное. Москва – это вся Россия, весь ее сок. А города и веси, соединенные со столицей лишь тонкими ниточками железных дорог, пунктирами шоссе и эфемерными воздушными трассами, – это центры добычи сырья, заводы и узловые станции в огромном краю лесов, полей и рек. Колонии на собственной территории. Парадокс, но так всегда было, так всегда и будет. Таков уж бестолковый и расточительный национальный колорит. Ведь известно, что умом наше государство не понять, аршином не измерить и никакими руками не объять. Впрочем, есть и плюс: зато и победить невозможно. Рухнет все, оно останется. Хотя бы в виде Москвы.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

1

Моя вина (лат .).

2

Беременность (лат.).