А что будет с нами дальше?.. (сборник)

– Меня зовут Даша…

Пятница, 27 августа 1999 года. Нью-Йорк

Подлетали к Нью-Йорку. Темнокожая стюардесса помогла Максу заполнить въездную декларацию.

Сели в JFK. Это аэропорт имени Джона Фитцджеральда Кеннеди. Багаж пришлось ждать минут сорок. Чёрный таможенник спросил только одно: как долго Макс собирается быть в Штатах?

– Three weeks, – довольно уверенно.

Таможенник посмотрел Максу в глаза, потом ещё раз – на красную обложку заграничного паспорта с советским ещё гербом, хмыкнул и резким ударом проштамповал визу. Макс же, прежде чем сунуть паспорт в поясную сумку, внимательно рассмотрел визу и с удовлетворением осознал, что на благословенной земле Америки он вполне законно может пребывать шесть месяцев кряду.

Было поздно, что-то около часа, и Макс решил остаться на ночь в порту. Устроился в мягком кресле в окружении таких же, как он, пассажиров. Хотел вздремнуть, но не вышло. Помешал соотечественник. Точнее, бывший соотечественник, а ныне гражданин Украины – небритый дядечка лет сорока с взъерошенными редкими кудрями и взглядом человека, охваченного нешуточной паникой.

Звали его Эдиком. Прилетел из Варшавы, с опозданием на сутки. По-английски – ни слова. Его никто не мог понять, хотя он пытался поставить на уши все справочные службы.

А лететь ему надо было в Детройт. Поскольку Макс скоренько выяснил, что до утра рейсов в Детройт быть не может, он предложил Эдику не дёргаться. Они ушли в бар и коротали ночь с баночным пивом, чипсами и разговорами ни о чём.

Утром Макс помог бывшему соотечественнику разобраться с билетами. Когда у Эдика на руках был билет, Макс ему наказал не отлучаться от стойки регистрации дальше туалета.

Утро над JFK выдалось тёплое и солнечное. В начале девятого Макс отправился на «подземке» до World Trade Center (знаменитые «Близнецы», их не стало одиннадцатого сентября две тысячи первого). Под землёй же пересел на Path-train и направился до Jersey-city.

Наверху довольно легко нашел 65, Tonnele Avenue. Правда, там вместо искомого Mayflawer Hotel теперь находился Best inn. Suits. На reception Максу неспешно и толково объяснили, что теперь здесь нет комнат дешевле полутора сотен баксов за ночь.

Максу всё это очень даже не понравилось. Мало того, он был слегка ошарашен, когда прикинул, что двадцать ночевок в Best inn. Suits обойдутся без малого в три тысячи американских долларов. Таких денег на гостиницу у него не было. Тем более что округа выглядела так себе – загород он и есть загород. Далеко не то место, где проживают исключительно вежливые и добропорядочные американские буржуа. Проще сказать, впечатление такое, что по ночам в таком районе лучше не появляться.

Макс пошёл до ближайшего магазина. Купил телефонную карту. На станции Gornal square торговец сувенирами, чёрный и пожилой, минут двадцать помогал Максу позвонить по купленной карте. И ни фига. Смахивая со лба капли пота, пожилой афроамериканец сказал, чтобы Макс отправился в магазин и вернул карту.

Хозяин магазина, латинос с ясными карими глазками, пробовал звонить сам, но в итоге сказал, что вероятнее всего Макс даёт неправильные цифры. Ерунда какая-то. Макс даже успел слегка взмокнуть и разволноваться. Попросил у хозяина пепси из холодильника. Сделал несколько жадных глотков и буквально приказал себе: только без паники, дедушка, т-твою мать…

Тут случилось то, что и должно было случиться. Хозяин ещё раз попробовал набрать номер и… получилось. Макс приложил к уху трубку и наконец-то услышал родную речь. Понимая, что он находится в стране, где буквально всё стоит денег, Макс начал скороговоркой объяснять в общем-то незнакомому человеку, что с ним случилось. При этом Макс, разумеется, надеялся на понимание. Хотя…

Пару недель назад Макс уже разговаривал с Игорем Бабичем. Из Питера. Его телефон дала одна хорошая знакомая одного хорошего знакомого. Пару лет назад она останавливалась в Нью-Йорке у Бабичей, и «осталась-таки очень довольна». Тот разговор с Игорем что-то не очень понравился Максу. Особенно когда Игорь предложил встретить его в JFK и шутливым тоном уточнил, что это обойдётся Максу в «каких-то пятьдесят долларов». На что Макс таким же шутливым тоном ответил, что лично он за пятьдесят долларов в Нью-Йорке до любой точки доползет на животе. Закончился тот разговор тем, что Игорь пожелал Максу в Нью-Йорке всяческих успехов, но при этом вскользь и уже на полном серьёзе рекомендовал никуда и ни на чём не ползать, а действовать исключительно осмотрительно и не прибегать к услугам незнакомых людей.

– Особенно соотечественников? – шутливо уточнил Макс.

В трубке послышались короткие гудки, и Макс тогда так и не понял – это Игорь бросил трубку без ответа или связь внезапно нарушилась.

Теперь Максу было не до шутливого тона. Он объяснял Игорю своё положение так, что со стороны это выглядело, будто он только что провалился в яму с дерьмом и не знает, как из неё выкарабкаться.

Игорь выслушал Макса. Ни разу не перебил. Но при этом Максу казалось, что на другом конце трубки нет-нет да и раздаётся что-то вроде хихиканья. Когда Макс закончил, возникла пауза. Тут у Макса со лба сорвалась большая капля пота и звучно упала на зеркальный прилавок.

– Смею заверить, – наконец раздался уверенный голос Бабича, – что в любом случае вы не останетесь в Нью-Йорке один на один с вашими проблемами.

После чего Игорь предложил Максу подъехать к нему в офис. Это в Бруклине, на 18-й Avenue.

На дорогу у Макса ушло часа полтора. Офис находился от станции подземки в двух сотнях метров. Вокруг – двух-трёхэтажные дома, завешанные цветастыми вывесками – вперемешку на английском и русском языках. Макс читал вывески, точно первоклассник букварь – медленно и с чувством понятной радости, и за себя тоже.

В офисе Игоря не оказалось. В соседней комнате говорили по-русски. Макс вежливо постучал. Круглолицая брюнетка с весёлыми глазами сказала, что Игорь оставил для Макса свежую русскую газету со словами, что скоро и сам появится.

Макс устроился в коридоре на продавленном кожаном диванчике и развернул незнакомый для себя еженедельник «В Новом Свете». Его внимание почему-то привлекла страничка с брачными объявлениями типа «Симпатичная тридцатилетняя еврейка познакомится с чистоплотным евреем не старше сорока для самых серьёзных отношений».

Минут через двадцать появился Игорь. Это был среднего роста крепыш лет пятидесяти с короткими густыми волосами. На ухоженном, чуть полноватом лице посверкивали небольшие смешливые глаза. Над пухлой верхней губой – щёточка жёстких рыжеватых усов. Рядом стояла молодая женщина с неброской внешностью, но очень толковыми и выразительными глазами. «Инна… Моя правая рука», – представил Игорь уже в офисе.

– Так вот вы какой… – произнес Игорь, не уточняя, впрочем, какой. Затем протянул правую руку для пожатия, а левой рукой похлопал Макса по плечу. – Милости просим, господин писатель… – всё шутливо, кивая в сторону дверей офиса.

Внутри небольшой, но достаточно просторной комнаты Игорь усадил гостя в кресло, предложил минеральной воды из холодильника. После чего попросил Макса ещё раз пересказать историю его приключений в Нью-Йорке.

Теперь Макс начал издалека. Сказал, что в Питере он живёт за городом. Что он в общем-то неплохой и достаточно известный журналист. Автор нескольких популярных книжек. Что нынешней весной у него вышел том избранной прозы под общим названием «Страсть». Это два «романчика» (именно так Макс называл свою крупноформатную прозу), повесть и с десяток рассказов.

– Эта книга у вас с собой? – спросил Игорь, закуривая и продолжая внимательно разглядывать Макса.

– Да, конечно, – ответил Макс и достал из дорожной сумки пухлый том в твёрдой обложке.

Игорь взял книгу крепкими пальцами. Попробовал на вес. И, глядя на дорогую матовую обложку, украшенную живописным изображением шута, закивал:

– Солидно.

После чего отдал книгу Инне. Та сидела за рабочим столом, закинув нога на ногу. Стройные ноги были оголены до розовых трусиков. Инна начала листать книгу, одновременно при этом курила и прихлёбывала из белой кружки дымящийся кофе.

Макс продолжал рассказывать, как один знакомый журналист из Львова заверил его, что лучше, чем в Mayflawer Hotel, ему в Нью-Йорке не будет. Что он снимет двухместный номер, договорится об оплате за одного, а через недельку знакомый журналист тоже прилетит, и они заживут весело, беззаботно и недорого.

– Недорого – это сколько? – уточнил Игорь.

– Сто пятьдесят долларов за ночь.

Возникшую паузу заполнила Инна. Всё это время она продолжала листать подаренную книгу.

– Можно я вслух? – спросила, не отрывая глаз от страницы. Не дожидаясь непонятно чьего разрешения, начала читать с выражением:

– «Все утро пытался ответить на вопрос, чем отличается умная женщина от глупой?» – «И как, ответил?» – «Пожалуй». – «Это любопытно». – Я молчу. – «Не хочешь говорить?» – «Умная женщина сосредоточивает внимание на достоинствах мужчины, а глупая – на недостатках».

– Неплохо, – отреагировал Игорь, выпуская дым из губ, сложенных трубочкой.

– А вот ещё, – не унималась Инна. – «Ночью мне снится сон: ты целуешь меня в анус, сплёвываешь и говоришь: „Господи, какая мерзость!..“».

– Куда-куда целуешь? – переспросил Игорь, точно плохо расслышал. Хотя переспросил, едва сдерживая смех.

– В анус!.. – Инна не произнесла, а воскликнула, захлопав в ладоши.

Макс старался не выражать эмоций. Ему почему-то стало так стыдно за себя, точнее, за телефонный разговор с Игорем из Питера. И так захотелось, чтобы он действительно не оставил его в Нью-Йорке один на один ни с чем и ни с кем.

Инна закрыла книгу и хотела положить её в бежевую дамскую сумочку, такую, что носят через плечо.

– Нет уж, сначала мы с Натальей почитаем, – остановил её Игорь. И шутливо прибавил: – Ты ещё маленькая читать такие серьёзные книги. – И, обращаясь к Максу: – Да вы у нас, похоже, не только талантливый, но и смелый писатель, – с неприкрытой иронией.

Макс откинулся на спинку кресла и негромко парировал:

– Писатели – это Чехов, Бунин. Я же делаю тексты. Их можно читать. А можно и не читать. Всё равно ничего не изменится.