Трибунал для комдивов. 41-й

В мае 1945 года Салихов был задержан в Чехословакии, при попытке перейти в американскую зону оккупации. Его этапировали в Москву, где объявили приговор Военной коллегии и повесили 1 августа 1946 года[51 - Черушев Н. Удар по своим. Красная Армия 1938—1941. М. 2003. С. 463.].

Между тем, розыск М. Б. Салихова органы госбезопасности прекратили только в январе 1955 года. На этом основании можно предположить – у них не было полной уверенности, что именно Салихов был задержан в мае 45-го и понес заслуженное наказание. Эти сведения согласуются с версией, выдвинутой историком К. М. Александровым. Он утверждает, что М. Б. Салихов в СССР не репатриировался и еще в 1953 г. проживал в эмиграции под именем Мирходжа Бикмуловича Ерели, оставив мемуары о событиях 41-го года, которые хранятся в Гуверовском архиве Стэнфордского университета»[52 - К. М. Александров. Офицерский корпус армии генерал-лейтенанта А. А. Власова. 1944—1945. Биографический словарь. М. «Посев». 2009; Армия генерала Власова 1944—1945. – М.: Яуза, Эксмо, 2006.]…

Об осуждении генерала-майора С. Г. Галактионова до издания автором книги «Война на весах Фемиды» в исторических работах также практически ничего не сообщалось. Да и сегодня сведения об этих малоизвестных страницах военной истории крайне скупы и отрывочны. Одна из причин в том, что многие судьи военных трибуналов, рассматривавшие дела в отношении окруженцев и командиров, отступивших без приказа, сами вскоре оказались в окружении. И не всем удалось из него выбраться, а тем более вывезти следственно-судебные дела.

22 июня 1941 30-я горнострелковая дивизия генерала Галактионова приняла первый бой. Произошло это у местечка Скулень, в месте форсирования немцами реки Прут. После напряженных оборонительных боев через две недели от дивизии осталась одна треть личного состава.

5 июля С. Г. Галактионов и И. К. Елисеев были отстранены от должностей и вскоре арестованы. Перед военным трибуналом Южного фронта они предстали в тот же день, что и Салихов с Курочкиным – 21 июля 1941 года. Председательствовал тот же Доценко. Обвинялись по той же статье 206—17 УК УССР в бездействии, которое привело к дезорганизации частей дивизии и значительным потерям в людях и технике.

Согласно приговору осужденные, «получив боевой приказ об обороне государственной границы СССР на реке Прут и, в частности, о занятии местечка Скулень, не обеспечили его выполнение, в боях с противником проявили растерянность и нераспорядительность в управлении частями дивизии»[53 - Архив военной коллегии, надзорное производство №2н-595.].

С. Г. Галактионов вину в совершении преступления не признал и показал, что неудачи частей дивизии были обусловлены в основном плохой связью и нехваткой боеприпасов, о чем он своевременно докладывал вышестоящему командованию.

Генерал просил суд допросить по этим и другим обстоятельствам ряд свидетелей из числа лиц командного состава, а также провести соответствующую экспертизу. Но трибунал отклонил все ходатайства, посчитав достаточным доказательством приобщенную к делу справку «О боевых действиях 30-й СД», составленную сержантом госбезопасности Пащенко и подписанную начальником 3-го отдела армии бригадным комиссаром Вяземским.

За совершение воинского преступления, предусмотренного ст. 206—17 п. «б» УК УССР военный трибунал приговорил Галактионова к расстрелу с конфискацией имущества и лишением генеральского звания, Елисеева – к 10 годам лишения свободы, с отсрочкой исполнения приговора и направлением на фронт.

Экспертиза, о проведении которой так настаивал Галактионов, была проведена только в 1960—1961 годах, когда это дело пересматривалось в Главной военной прокуратуре. Там сразу обратили внимание на куцую справку Пащенко и Вяземского, посчитав сомнительной «компетентность указанных лиц давать анализ боевых действий дивизии» и обратились в военно-научное управление Генерального штаба. По заключению последнего, «в сложных условиях, когда противник значительно превосходил в силах и средствах, и на ход боевых действий влияла, в частности, неполная укомплектованность 30-й стрелковой дивизии, эта дивизия в первые дни войны сражалась храбро и мужественно…, упорной обороной сдерживала натиск 5 пехотных дивизий противника»[54 - Там же, с. 7.].

29 мая 1961 года Галактионов и Елисеев были полностью реабилитированы Военной коллегией.

И. К. Елисеев встретил Победу в должности заместителя командира по политчасти 99-й стрелковой дивизии. Скончался он в 1958 году, так и не дождавшись своей реабилитации.

Документов о приведении в исполнение приговора в отношении генерала Галактионова найти не удалось.

Проживавшая в Магнитогорске его дочь, Антонина Сергеевна, неоднократно обращалась в высшую судебную инстанцию с просьбой о выдаче ей справки о смерти отца. Работники Военной коллегии провели в этой связи собственное расследование, проверив учетные данные в КГБ СССР, 1 спецотделе МВД РСФСР, управлении местами заключения МВД УССР. Изучили, кроме того, материалы секретного делопроизводства Особого отдела 30-й дивизии, 9-й армии, Южного фронта и всю переписку Военной коллегии за 1941 год по делам в отношении осужденных к расстрелу. Но донесения о приведении приговора в исполнение нигде не обнаружили.

Было установлено, что после провозглашения приговора Галактионов содержался в КПЗ г. Первомайска, а потом был переведен в тюрьму г. Вознесенска. Нашли также отношение о немедленном приведении приговора в исполнение, после утверждения приговора Военным советом. На основании этих данных дочери Галактионова сообщили в феврале 1962 года, что приговор в отношении генерала был приведен в исполнение, но место и дата расстрела неизвестны…

Завершая эту главу, надо сказать еще об одном комдиве из нашего расстрельного списка, поскольку он тоже возглавлял горнострелковую дивизию и место его расстрела и захоронения также неизвестны. Впрочем, точнее сказать – о нем вообще практически мало что известно.

Это командир 83-й горнострелковой дивизии генерал-майор Сергей Артемьевич Байдалинов.

В 1941 году таких дивизий было 19. Они предназначались для ведения боевых действий на горных направлениях. 83-я Туркестанская горнострелковая дивизия генерала С. А. Байдалинова дислоцировалась в г. Красноводске (Туркмения).

После начала войны дивизия приняла участие в совместной англо-советской операции по оккупации Ирана. Операция преследовала цель защитить иранские нефтяные промыслы от возможного их захвата германскими войсками, а также обеспечить южный транспортный коридор для поставок в СССР по ленд-лизу.

С советской стороны в Иранской операции участвовало несколько армий, в том числе части 53-й армии, сформированной в Средне-Азиатском военном округе в июле 1941 года. В их числе – 83-я Туркестанская горнострелковая дивизия, входившая в состав 58-го стрелкового корпуса генерала М. Ф. Григоровича.

С. А. Байдалинов был арестован 12 июля 1941 года по обвинению в совершении контрреволюционного преступления[55 - Черушев Н. С., Черушев Ю. Н. Расстрелянная элита РККА (командармы 1-го и 2-го рангов, комкоры, комдивы и им равные). 1937—1941. Биографический словарь. М., 2012, с. 445.]. Предположительное место ареста – Северный Иран. Когда состоялся суд, и был ли он вообще – неизвестно. Известно лишь, что генерал был расстрелян, а в октябре 1958 года полностью реабилитирован.

Других фактических данных не имеется, поскольку надзорных производств по делу С. А. Байдалинова автор не обнаружил ни в Главной военной прокуратуре, ни в Военной коллегии.

Остаются лишь догадки и предположения.

За что же расстреляли генерала С. А. Байдалинова?

Вариантов не так много.

Допустил утечку секретных сведений, которые были расценены как измена родине, вел антисоветские разговоры. Кто-то мог просто написать донос без всяких на то причин и оснований…

При попытках проследить судьбу генерала Байдалинова появляется ощущение, что его имя кто-то настойчиво пытался заретушировать, вычеркнуть из исторического формуляра минувшей войны.

Причины на то также могли быть разные.

Иранская операция проводилась в августе-сентябре 1941 года. Однако, судя по дате и месту ареста генерала, 83-ю дивизию могли ввести в Северный Иран не в конце августа, а значительно раньше.

В ряде источников почему-то отмечается, что с апреля 1941 года 83-й горнострелковой дивизией командовал полковник А. А. Лучинский. Так, М. И. Казаков, вспоминая в своих мемуарах работников штаба Средне-Азиатского округа в Ташкенте («старых азиатов»), в числе других тепло отзывался о «начальнике отдела боевой подготовки С. А. Байдалинове». Но далее он писал, что в составе 53-й отдельной среднеазиатской армии, начальником штаба которой М. И. Казаков был назначен в период ввода частей армии в Северный Иран, 83-й горнострелковой дивизией командовал полковник А. А. Лучинский[56 - Казаков М. И. Над картой былых сражений. М. Воениздат. 1971. с. 71—77.]. Между тем, по документам С. А. Байдалинов командовал дивизией с 5 мая 1939 г. по 1 ноября 1941 г., а А. А. Лучинский – со 2 ноября 1941 г. по 4 марта 1943 г.

Следующий момент. Кому-то понадобилось перенести дату ареста Байдалинова и суда над ним с июля 1941, на июль 1942 года. Об этом сказано в известной публикации А. А. Степанова[57 - Военно-исторический журнал. №12. 2008.]. Вряд ли это случайная опечатка.

М. Черепанов связывает секретность и наличие «белых пятен» в деле С. Г. Байдалинова с тем обстоятельством, что советские войска, по его мнению, фактически вошли в Иран не в конце августа, а 22 июня 1941 года, сразу после нападения немцев на СССР[58 - Черепанов М. «Параллельная» война, или Белое солнце иранской пустыни (на сайте – https://www.business-gazeta.ru/article/314967).]. При этом он ссылается на воспоминания военнослужащего 83-й горнострелковой дивизии Ф. Галимова, которые опубликованы в книге «Дороги солдатские» (Казань. 1998).

М. Черепанов писал: «Могла ли советская дивизия по личной инициативе своего командира перейти границу Ирана без приказа? Конечно, нет. Тем не менее, генерал-майор С. А. Байдалинов был арестован уже на территории Ирана 12 июля 1941 года. Ему было предъявлено обвинение в нарушении приказа и вынесен приговор – высшая мера наказания. Расстрелян комдив был незамедлительно (реабилитирован 30 октября 1958 года)».

4. За сдачу в плен без сопротивления

Генерал-майор ЦирульниковПётр Гаврилович (1900—1985) – род. в дер. Кирилловка Калужской губернии. В Красной армии – с 1919 г. Участник гражданской, советско-польской и советско-финской войн. В 1939 г. назначен командиром 51-й стрелковой дивизии. В октябре 1941 г. попал в плен, но вскоре бежал. 18 февраля 1942 г. был арестован по обвинению в преступном руководстве войсками и потере управления дивизией. 29 января 1944 г. уволен из рядов РККА. В течение десяти лет без суда и следствия находился в заключении. В 1952 г. осужден Военной коллегией по ст. 193—17 п. «б» УК РСФСР на 12 лет лишения свободы. В августе 1953 г. – реабилитирован, восстановлен в звании и в рядах Вооружённых сил.

Самая большая проблема, с которой командование Красной армии столкнулось в начальный период войны, – это паническое бегство с поля боя, массовое дезертирство бойцов и командиров. Убегали в одиночку, группами и целыми подразделениями.

То, что произошло в июне 41-го, явилось для многих бойцов и командиров шоком. Долгие годы говорить об этом было не принято. Известны слова Г. К. Жукова о том, что газеты стесняются писать о неустойчивости и бегстве наших войск, заменяя все термином «вынужденный отход». Это не так – говорил маршал – войска были и неустойчивыми, бежали, впадали в панику[59 - Об этом Г. К. Жуков в 1965 г. рассказал преподавателю Академии Генштаба В. Анфилову. Интервью впервые опубликовано в газете «Коммерсантъ» 20.06.1998.]. В первом издании мемуаров другого маршала, К. К. Рокоссовского, цензура убрала из текста слова о «шоке», которому подверглись наши войска в 1941 году, и о том, что потребовалось длительное время для вывода их из этого состояния. Добавим – не только время, но и чрезвычайные репрессивные меры. Спектр их был довольно широк. Бежавших с поля боя расстреливали во исполнение приговоров военных трибуналов, решений командования или военных советов, стреляли бойцы заградительных отрядов, активно действовали сотрудники особых отделов. Широко были распространены вообще никем не санкционированные и беспричинные расстрелы.