Чистый голос духовной свободы

Чистый голос духовной свободы
Vysheslav Filevsky

«Чистый голос» – книга в ряду работ В. Филевского о его собственном исповедании – вышеславии. Оно, полагает автор, может быть единым исповеданием, объединяющим всех землян. Его суть – горение в пламени сердечной любви к Высшему, сущему и благоговение перед ними. В «Чистом голосе» автор обращает особое внимание на божественность душевной чистоты и небесной Правды.

Чистый голос духовной свободы

Vysheslav Filevsky

Посвящается Бразилии,

подарившей мне ни с чем не сравнимую духовную свободу и

воистину неземное счастье

© Vysheslav Filevsky, 2019

ISBN 978-5-0050-2939-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Белу-Оризонти 2019

Свобода и счастье

(Первое предисловие)

Свобода суть возможно полная независимость от культуры, обычаев Земли и общественного мнения при яром горении сердца души любовью к безымянной Причине и последствиям её действий… – Так я её понимаю… Эта – настоящая! – свобода то же, что и всеобщая Правда. Они (Свобода и Правда) суть нечто ошеломляющее, сокрушающее основы дольного и суетного мира сего и дающие основание мира иного, совершенного. Они – разверстое Небо, «воздух» вечности, дыхание бессмертием – ростки новой, безмерно счастливой жизни… Быть этим ростком – высокая ответственность.

А счастье – обретение своего пути и следование ему, каким бы безумным этот путь ни казался. И эти обретение и следование – тоже свобода.

Бесконечно свободный, я определённо неправ, но очень счастлив, простите меня. Эта книга – ещё одно ведро счастья и духовной свободы, которое я выплёскиваю в ноосферу… Есть ли в этом какой-то смысл – кто знает?..

Вышеслав Филевский.

Бред или откровения?

(Второе предисловие)

Чистое безумие не хуже грязного здравомыслия.

    В. Ф.

Знакомясь с моими поэтическими работами и думая, что это – просто поэзия, люди чувствуют недоумение… Первое, что приходит в голову: моё творчество – история болезни безумца. Но при желании возможен и иной взгляд.

Прежде всего, я пишу в рамках другого, непривычного для землян мировоззрения. Мне пришлось его создать, потому что обычное мировоззрение, принятые культурные основы мышления меня не устраивают. И это не каприз, а острое ощущение опасности для моей души и здоровья, исходящее от них. А кроме того, обычное мировоззрение и культуру Земли не принимает моя совесть… Это серьёзно, не правда ли? И я счёл за благо отвергнуть общепринятое, чтобы тихо бытийствовать с чистой совестью… Оказалось, это более, чем приятно.

У меня своё исповедание, не имеющее, пожалуй, общего ни с Библией, ни с Кораном, ни с верованиями предков-славян, ни… ни… И мне хорошо, покойно, и я счастлив.

Ни в коем случае не хочу сказать, что привычных людям богов нет. Они есть, и прежде всего это Бог-Деньги, правитель земного мира. Временами Бог-Деньги нападает на меня вкупе с кем-то из прочих богов. И я сопротивляюсь им огнём сердечной любви – чистым «голосом» этого огня – объясняюсь в любви к ним. Ибо спасительно гореть любовью ко всему видимому и невидимому… Такая любовь и благо, и непобедимое оружие.

Голоса у огня сердца души, понятно, нет. Это метафора. Голос духовного огня – он выражение небесной чистоты, почти недосягаемой на Земле. Он – выражение Правды Неба…

На Земле много правд, гораздо больше, чем богов, – едва и не столько, сколько людей. И все они неистинны уже потому, что их много. Думаю, никто никогда не докажет всеобщую истинность своей правды. Такую частную, или земную, то есть, ложную в общечеловеческом смысле правду можно навязать, в том числе огнём и мечом. Но не навсегда.

Ни одна из религий мира никогда не докажет своей правоты. Однако исповедующие ту или иную религию могут задавить прочих своим количеством… Например, когда мусульман в Европе станет больше, чем христиан, то мусульмане возобладают, это понятно. Но кроме мусульман есть ещё буддисты и индусы, и их ещё больше…

Человечеству остаётся ждать, кто кого численно пережмёт. Но можно объединиться в новом едином исповедании… Как кажется, последнее было бы проще. И в вышеславии никто не будет чувствовать себя ущемлённым. Ибо оно не требует отказа от традиционных религий и обычаев, сосуществуя с ними… Хотя некоторые религиозные положения вышеславие и отвергает: например, легенды о сотворении мира… По-моему, лучше обходиться без догадок и сказок в таком серьёзном деле, как исповедание Истины. Честнее сказать: я не знаю… никто не знает… В этом – благодатная скромность, не так ли?..

Истинна не сказка, а то, что внутри меня, горящего любовью к Высшему и сущему, то, что я ощущаю, а значит, могу, так сказать, чувственно потрогать.

Я не мудрец. Не умничаю, а только описываю мой духовный, молитвенный опыт: то, что сам переживаю.

Считаю моим серьёзным достижением возжжение в сердце души пламени любви к Высшему и сущему. Этот огонь можно назвать божеством. Потому что он даёт Закон, подобный тому, какой получил Моисей на горе Синай.

Закон пламени предельно сжат: гореть сердцем души любовью к Высшему и сущему. Потому что все прочие, частные, поведенческие законы вытекают из него. Поэтому их и нет нужды излагать. Ибо горящее пламя внутри исповедника определяет неизменно правильное поведение его…

Скромность посыла объясняет и однообразность стихотворного изложения. Но пламя, которое горит внутри меня, настолько прекрасно, что хочется рифмованно петь о нём вновь и вновь так, подобно птице…

Вот, иной человек, казалось бы, живёт строго по Библии-Евангелю или, скажем, Шариату. Но душа его черства и крепко спит. А поэтому таковой вольно или невольно ошибается и, получается, нечестив…

Человек же с сердцем души, горящим любовью, будет верен в поступках даже тогда, когда эти поступки как будто противоречат Пятикнижию или Шариату на первый взгляд. Но проходит время, и показывает, что принимаемый за нечестивца, оказался ангелом… Потому что Истина в сердечном огне, а не в своде правил. Тем более, что на каждый случай жизни правило не напишешь, а любое писаное правило можно по-разному истолковать…

Рождение стихов вышеславия отдалённо напоминает рождение сур святого Корана. Но я поднимаюсь только на небольшой холм в нашем городе, а не на гору Хира, как Великий Пророк. И сразу, только вступая на путь, чувствую: что откровение начинает посещать меня… Или начинается бред, если кому-то так кажется правильнее определить происходящее со мной. Ибо если назвать проявлением сумасшествия всё чистое и высокое, то есть, унизить его, жить становится проще, не так ли?… А ещё приятнее думать, что Небо это скопление газов…

Критики Пророка говорят, мол, странно: как только возникала некая духовная нужда, в скором времени по этому поводу Мухаммад рождал соответствущую суру…

Находясь как будто в сходном положении, возможно, понимаю состояние Великого Пророка. Чувствуя необходимость дать ответ самому себе на некий духовный вопрос, я именно с этим чувством в подсознании и выхожу из дому. Выхожу, тщательно заткнув уши, чтобы звуки мира не затемняли сознание моё. Выхожу с сердцем души, горящим любовью. – И Всевышнее милостиво даёт мне разъяснение по желаемому поводу…

Главное – гореть. Ибо вне огня любви к Нему самому и к сущему Всевышнее не объяснит никогда никому ничего, не обольщайтесь на этот счёт… Любое знание вне огня любви в конечном счёте бессмысленно…

Так кто же всё-таки написал книги о вышеславии, я или Всевышнее?.. – На этот вопрос нет ответа. Сказать, я – скромно, но верно только отчасти, потому что откровение имеет место… И это именно откровение, а не вдохновение. Потому что вдохновение страстно, а откровение сопровождается ослепительным покоем.