Как найти работу

– Немедленно убери руку, – прошипела тихо, вцепившись ногтями ему в запястье.

Мутный взор опустился на ее пальцы, но сам Константин продолжал стоять, немного качаясь из стороны в сторону.

– Кость, ты бы девушку отпустил. Не хочет она танцевать, – нетрезвый Дмитрий приподнялся, хмуря брови и недобро глядя на коллегу.

Программист Виталий, сидящий подле него, выпил еще сто грамм водки и весело хихикнул.

– Димон, брось, пусть голубки разберутся сами.

– Костян, не хочет Кира танцевать. Лучше завязывай пить, еле стоишь на ногах, – начальник лаборатории, Григорий Данилович, подошел и осторожно похлопал Жданова по спине, пытаясь привлечь его внимание.

К сожалению, он не понимал, что творит. Или понимал, но не до конца. Горло сжалось от страха, тело будто налилось свинцом – странная реакция, совсем несвойственная Кире. Пальцы Жданова сильнее сдавили ее запястье, отчего она вскрикнула от боли, а вторая рука легла на талию. Под дружные ахи, охи и вздохи, Константин попытался обнять Леонову, намереваясь смачно поцеловать в губы на глазах у всего дружного коллектива. Краем глаза она увидела, как Лана дернулась в очередной попытке спасти ее, но не успела. Неведомая сила оторвала Костю от Киры, толкнув в толпу танцующих парочек.

– Львеночек! Вот ты где, а я тебя обыскался! – радостно оповестил о своем появлении Паша, шагнув к ошарашенной подруге с раскрытыми объятиями. Он так крепко обнял ее, обдавая ароматом любимого одеколона, что на секунду Леонова выпала из реальности. Сердце застучало в даже быстрее, чем, когда ей угрожала реальная опасность.

Дамы за столом издали дружный вздох, а Неверова рядом громко икнула и сразу же извинилась.

– Ты что здесь делаешь? Это букет? – выдохнула Кира, разглядывая костюм Павла, идеально сидящий на нем, розы и умопомрачительную улыбку на лице. К первому она как-то привыкла все-таки, Павел часто расхаживал перед ней в пиджаках и галстуке. Даже улыбка не вызывала столько подозрений, как огромный букет у него в руке. Их Леонова сроду не видела. Канарейкин и цветы – две параллельные прямые, которые никогда не пересекались.

Кенар же только наклонился к ее уху, обжигая горячим дыханием кожу:

– Сюрприз. Я взял лекарства. И закрой рот, иначе спалишь всю контору. Быстро возьми в руки веник и начинай вешаться на мою шею, как приличная верная женщина.

Паша выпрямился и кивнул Неверовой в знак приветствия, вручая Кире цветы, пока она стояла, точно истукан.

– Лана? – неуверенно спросил он, на что подруга Леоновой громко хмыкнула.

– И тебе привет, парень Киры, – поприветствовала ехидно, бросая торжествующий взгляд на остальных коллег.

Мужчины притихли и скукожились при виде Павла. Сан Саныч, инженер-проектировщик, невольно дернул ворот своего свитера, словно пытаясь его поправить. Виталик резко сдулся, отставляя недопитую стопку, а Дмитрий осторожно присел рядом с Леонидом Георгиевичем, главным инженером, который переводил удивленный взгляд с Леоновой на Пашу. Константин внезапно прекратил хорохориться и пытаться предъявить права на Киру. Он скромно отступил, делая вид, будто не понимает, что произошло.

– Любимая! – громко произнес Кенар, отчего Кира вздрогнула, едва не подпрыгнув на месте, крепче прижимая букет. – Представишь меня коллективу? А то мы с тобой уже два года живем счастливой семьей под одной крышей, а ты все меня стесняешься, – на этих словах Канарейкин страстно прижал Леонову к себе и улыбнулся еще шире.

– Да, Кир, а кто это? – озадаченно похлопала ресницами Настя.

– Кира? – послышался голос Кости, такой жалостливо-надрывный.

Паша резко повернулся, продолжая придерживать Леонову за талию, и вскинул брови, заинтересованно наклонив голову. Оглядывая пьяного геодезиста, он презрительно поморщился и заставил Жданова снова съежиться.

– А ты вообще кто? Официант? – спросил Кенар. Взяв со стола одну из бутылок коньяка, Канарейкин пригляделся к остаткам жидкости на дне, взболтал, а затем хмуро покосился на испуганного Костю.

– Принеси выпивки на стол. Чего встал, – один жесткий приказ заставил Жданова вздрогнуть и сразу же броситься в сторону бара. Сам Павел сменил суровое выражение лица на благодушное, поворачивая голову к мрачной Кире.

– Ты должен лежать в кровати и болеть, – она подозрительно прищурилась и осмотрела его, будто сканируя на наличие температуры.

— Кое-кто обещал меня со всеми познакомить, – обиженно ответил Паша и повернулся к остальным, указывая на возмущенную Леонову. – Видите какая она? Стесняется меня, богиня.

– Кира, ну ты и скромница, – захихикала пьяно Вера Владимировна, кокетливо поправляя вырез платья.

Сам Кенар чуть заметно скривился и отпустил подругу, дабы сразу сесть за стол под дружное одобрение.

– Павел Канарейкин, приятно познакомиться. Почти муж этой богини, – промурлыкал он, на что Екатерина, одарив невозмутимую Киру разъяренным взглядом, поинтересовалась:

– А почему «почти»?

Паша вновь вздохнул, игнорируя тычки вбок от возмущенной Леоновой, и усадил подругу на стул, вставая позади нее. Букет пришлось отдать официанту, дабы он не завял. Было даже немного жаль расставаться с такой красотой, хоть умом Кира понимала, что это просто знак внимания ради помощи ей. Только все равно приятно, тем более кустовые розы источали такой утонченный аромат – грех не помечтать о чем-то большем.

– Она мне отказывает. Зову замуж, но все не идет, – Канарейкин сжал плечи Киры, удерживая на месте. Рядом с ней села Лана, явно желая насладиться происходящим фарсом сполна.

– О, так ты почти замужем, – хихикнул Виталик радостно, потянувшись к бутылке водки, вопросительно посмотрев на Павла. Тот мотнул головой.

– Ангина, – сокрушенно отозвался он на возмущенные взоры мужчин.

– Так ты выпей и все пройдет, – заверил Сан Саныч и уже взял чистую рюмку, но остановился, стоило Леоновой окинуть его недовольным взглядом. Инженер-проектировщик озадаченно оглянулся на Павла, получая в ответ отрицательное покачивание головы. Пожав плечами, он больше не пытался предлагать алкоголь.

– Нельзя, ты болеешь, – Кира повернула голову и подозвала очередного официанта, попросив принести теплый чай.

Паша хмыкнул, озорно улыбнувшись, и пододвинул к себе один из стульев. Стоило ему сесть, а официанту подтвердить заказ Леоновой, ладонь Канарейкина сразу же коснулась ее оголенного колена. Он переместил руку выше, заставляя Леонову содрогнуться и судорожно вцепиться в край стола, обжигая его разъярённым взглядом. Сквозь тонкую ткань чулка Кира прекрасно все чувствовала, поэтому сцепив зубы, пыталась вдохнуть кислорода, которого вдруг стало катастрофически мало.

– Паша! – зашипела она, задыхаясь от гнева и восторга.

Виталик подавился водкой, а Катерина огурцом. Сидящая рядом Настя принялась обмахиваться салфеткой, стоило Павлу наклониться чересчур близко. Одна только Лана тактично отвернулась, делая вид, будто ее очень интересует печеный картофель на тарелке. Кира покраснела от стыда, едва ладонь передвинулась еще на несколько сантиметров, оказавшись в опасной близости от края чулка.

– Не настолько я болен, – проговорил Паша хрипло, поглаживая подушечкой большого пальца кружево борта, с шумом втягивая носом аромат ее волос. На долю секунды он так заигрался, что подцепил подвязку и услышал тихий вздох Леоновой. Поймав ее взгляд на своих губах, усмехнулся, целуя кончик носа, но руку переместил обратно на колено.

– Ой, как мило. Вы прекрасная пара, – пьяно хихикнула Василиса, под одобрительные выкрики. Кира судорожно выдохнула и схватила бокал вина, залпом выпив остатки, дабы немного успокоить расшатанные нервы.

Мысли и чувства пребывали в полнейшем раздрае, а близость Паши нисколько не способствовала улучшению возникшей ситуации. Кенар перехватил ее пальцы, коснувшись их в легком поцелуе, заставляя судорожно сглотнуть образовавшийся ком в горле. Ведущий со сцены объявил об очередном конкурсе танца, заиграла музыка, и полупьяные парочки принялись выходить из-за столов на танцпол, вяло двигаясь в такт.

Кира вздрогнула, когда Канарейкин решительно поднялся и потянул за собой, делая вид, будто ничем двусмысленным не занимался.

– Пошли, Львенок, поиграем, – весело проговорил он, шагая прямо в гущу пляшущих людей.

Они не старались точно следовать ритму. Одна ладонь Киры оказалась на плече Павла, а другую он сжал в своей руке и притянул подругу ближе, сокращая между ними расстояние. В эту секунду их пара словно осталась на танцполе в гордом одиночестве. Ничего, кроме вспышек яркого света, отдаленных аккордов, доносящихся сквозь вату, окружившую пространство вокруг них. Леонову больше не волновали коллеги, Костя, даже будущие вопросы, которыми ее завалят в понедельник. Другие люди сейчас не имели никакого значения.

– Злишься?

Она покачала головой и посмотрела ему в глаза, заметив в них настоящую нежность. И это чувство грело в десятки раз сильнее, чем любая страсть.

– Ни капли, – улыбнулась в ответ.

Все неприятное, что случилось в этот вечер, стало неважным. Ни сейчас, ни когда-либо в будущем. Они продолжали двигаться в своем ритме, не оглядываясь ни на кого вокруг и наслаждаясь компанией друг друга.

– Давай встряхнем твой улей, – предложил вдруг Паша, наклонившись к ее уху.

– Как? – вместо ответа он прижался к ее губам в поцелуе, окончательно разрывая связь с реальностью.

Поначалу Кира не знала, как реагировать: оттолкнуть или продолжить изображать статую? Но постепенно эмоции взяли верх над разумом. Ладони скользнули по гладкой ткани рубашки, перебираясь на шею Павла. Ловко пальцы коснулись каштановых прядей на затылке, будто желая притянуть его голову ближе. Она ответила на поцелуй, раскрыла губы, впуская ловкий язык, заставляющий каждым своим движением дрожать от восторга. Из груди вырвался низкий стон, а руки Паши плавно переместились на талию Леоновой, сминая мягкую ткань платья. Настолько хорошо просто не бывает, или до сего момента Кира ничего не знала о настоящем счастье.