Как найти работу

– Это?

– Кира, – огрызнулся Паша, перебирая покупки в корзине. – Не мели короче чепухи, – он с равнодушием продвинулся еще на шаг, пока очередь неторопливо двигалась. Ярослав же только покачал головой, цокая языком и поражаясь подобной наивности.

– Вот умный ты мужик, Кенар. А в бабах нихера не разбираешься по сей день. Особенно когда дело касается твоей, – усмехнулся Тасманов, из-за чего Кенар удивленно посмотрел на него, прекратив перекладывать коробки и бутылки в тележке.

– В смысле?

– Ай, наивный ребеночек. Давай-ка дядя Яра тебе кое-что прояснит на тему баб, а ты внимай и молчи, – патетично заявил Ярослав, подняв указательный палец. Паша несколько секунд смотрел, а затем перехватил руку друга, украшенную серебряными кольцами, отводя в сторону и отпуская.

– Твоя Кира начнет сравнивать себя с высокой, успешной брюнеткой. У той, что ноги ушей и фигура близка к идеалу. Адски сексуальной. А она ведь именно такая. Верно, Паш? – Тасманов подался вперед, поправив ворот зимнего пальто Канарейкина. СО стороны подобная картина могла кому-то показаться странной, они общались словно давние влюбленные. Некоторые мужчины даже повернули головы и отступили подальше, подозрительно щурясь.

– Ну, так вот. Когда Кира ее увидит, сравнит, придя к неутешительным выводам – все. Отказ и отлучение от порога ее спальни тебе обеспечен, – весело закончил Ярик, и Паша цыкнул, пихнул его в плечо, отворачиваясь обратно к тележке.

– Не будет такого, – буркнул он, и Ярик вскинул брови.

– Это почему же?

– Потому что Кире нет смысла себя с кем-то сравнивать. Она не какая-то неуверенная дурочка, чтобы зажаться на фоне другой девушки. Пусть более успешной, – отмахнулся Кенар, и Ярослав усмехнулся.

– Уверен на все сто? И дело ведь не в самооценке, а в том, что она почувствует, увидев вас вдвоем. Это, знаешь ли, значительно убавляет твои очки в ее глазах.

Паша покачал головой, устало вздыхая. Он даже не понимал, о чем конкретно толковал сейчас Тасманов. Какие еще очки? Если Кира увидит их вдвоем, это ничего не изменит. Между ним и Кристиной исключительно дружба, не больше. Даже не будь Сергея, Павел давно понял, что они друг другу не пара. Почему? Сам не знал. Наверное, были слишком похожи – оба экспрессивные, эмоциональные, доминантные. К тому же Кира много значила для него, пусть пока Паша не разобрался до конца в собственных чувствах. Однако его охватывала уверенность в том, что он поступает правильно. Ярик закатил глаза, покосившись на одну из девиц в очереди, и подмигнул ей, заставляя покраснеть. Паша только фыркнул, не обратив никакого внимания ни на девушку, ни на ее подругу, что пыталась его заинтересовать собой.

– Ты просто кобелина, – проворчал Кенар, и Ярик ослепительно улыбнулся.

– Завидуй молча, я же не влюбленный идиот, как ты.

– С чего взял-то, что влюбленные – идиоты? – насмешливо спросил Паша, проигнорировав намек, и Яр отмахнулся равнодушно, потеряв к девицам интерес. Он вновь повернулся к другу.

– Любовь для дураков, – заявил коротко.

– С чего бы?

– Всем известная присказка, дружище. Пока ты весь в слащавом раю от любви к Кире, не мешай мне веселиться.

– Хотел сказать: трахаться?

– «Вонзать свой яростный меч в шелковые ножны красавицы, пока ее тело содрогалось в огне пылающей страсти», – процитировал Ярик с таким серьезным видом строчку из какого-то любовного романа. Паша прыснул от смеха, уткнувшись лицом в ладони, склоняясь над тележкой. Он все никак не мог успокоиться, лишь спустя минуту выпрямился, утирая выступившие слезы.

– Боже, ты читаешь такую херню?

– Чего херню-то, – обиженно отозвался Тасманов, кивнув на девушек. Пригладив волосы, Ярик хвастливо добавил:

– Бабы прутся. А вообще, это я вчера у Ангелины нашел на туалетном столике, пока она в ванной откисала после нашей горячей ночи.

– Кто такая Ангелина? – на этом вопросе он задумался и пожал плечами. – Черт его знает. Мы вчера случайно познакомились в парке, когда я Пусю выгуливал. Знаю только имя, адрес и что она читает эти сопливые бульварные романы.

Паша закатил глаза, качая головой.

– И почему я не удивлен?

– Потому что я классный и всем нравлюсь?

– Скромный еще.

– Вот, верно мыслишь. О, наша очередь. Здрасьте, девушка, нам три больших пакета, пачку «Стиморол» со вкусом мяты и ваш телефончик. Что вы делаете сегодня вечером после смены?

– Ярик мать твою! – рявкнул Павел.

Но друг никак не отреагировал, просто повис на перегородке, отделяющей кассовый аппарат и работника от покупателей. Несчастная девушка краснела, боясь посмотреть в их сторону, а Тасманов продолжил ее уговаривать сдать бастионы. Настоящий идиот.

Глава 34. Важней всего на свете

Павел Канарейкин никогда не был романтиком, да и в отношении праздников у него всегда имелось с десяток предубеждений, корни которых уходили в далекое детство. Кенар подарки не любил, предпочитая деньги. Совсем не из-за врожденной меркантильности, пусть она и присутствовала в некоторой доле его характера. Он просто не привык к ним и дать чуда перестал с самого детства.

На свой первый день рождения в семь лет мама не позволила ему пригласить друзей, зато позвала кучу малознакомых родственников. Они трепали именинника за щечку, дарили конфеты и уходили на кухню болтать о важных взрослых проблемах, в которых детям не было места, – его оставляли одного в окружении ненужного хлама. Зачем семилетнему мальчику томик «Юного сталевара» или жуткий, колючий свитер «на вырост»? Кулек ирисок для уничтожения пломб или шоколадные конфеты, если Паша их даже не ел. Маленький мальчик просто хотел выпить газировку с друзьями, поиграть с новенькой машинкой, но никак не привечать кучу людей, которых не помнил даже по именам.

Так Кенар невзлюбил праздники, ведь те приносили кучу неприятностей, и ненавидел родственников – люто и отчаянно. Они все что-то хотели, особенно пожрать на халяву, пока именинник вынужденно помогал на кухне: ведь гости! Мамины, никак не Паши. Кого это волновало? Свой первый нормальный праздник Кенар отметил только в восемнадцать лет с кучей приятелей, прямо заявив матери, что больше никого из родственников к себе не позовет. Она уговаривала, это же важно – общение с семьей. Укрепление семейного союза и прочие ценности, до которых Павлу не было никакого дела.

Преподносить дорогим людям настоящие подарки Паша научился тоже не сразу. Своей матери он всегда перечислял деньги, периодически присылал цветы: весной – любимые ею ландыши, летом – полевые, на остальные праздники – всегда большой букет. Но что-то по-настоящему ценное выбрать не получалось, слишком много противоречий присутствовало в их отношениях. Аналогично с отцом, ведь сколько ни старался Кенар и его родители, никакого взаимопонимания у них не выходило. Может из-за того, что в свое время ему уделяли слишком мало внимания, как любому ребенку из девяностых. Или причина была в непростом характере Паши. Его проблемы никогда не ставили во главу угла, а сам Павел вскорости перестал ждать помощи от своей семьи. В десять лет он хотел перевестись в другую школу из-за травли со стороны одноклассников, но никто не внял его просьбам. И тогда Кенар взял школьную жизнь в свои руки, действуя по принципу: «Не можешь подавить бунт – возглавь его».

Учителя наперебой стенали о буйном нраве юного Канарейкина, директриса уговаривала повлиять на сына, поскольку он доставлял слишком много хлопот, сотрясая размеренную жизнь школы ссорами с одноклассниками. Паша продолжил безобразничать и заботиться о себе так, как умел. Ровесники для него были неинтересны, Кенар считал их слишком скучными и примитивными существами. С друзьями тоже возникла проблема: выдержать Павла мог не каждый. Исключением стал только Сергей Радов, да и тот уехал после одиннадцатого класса. Откуда взяться новым? Девушки же для него всегда оставались сложной системой, разобраться в которой мог не каждый. Они хотели любви, а у Кенара с этим чувством никогда не складывалось.

В университете существовали свои порядки и правила общения. На первых курсах Паша познакомился с веселым парнем – Максом Летовым. Поскольку на экономическом факультете училось много девушек и всего три молодых человека, они с Максом быстро влились в эту среду. Привыкший быть лидером, Паша и здесь взял бразды правления, которые ему отдали ребята. Собрал вокруг себя веселую компанию, став впервые по-настоящему счастливым. Что еще нужно для счастья? У Канарейкина появились друзья, намек на серьезные отношения, – но беда прилетела, откуда не ждали.

Ему казалось: он влюблен. Хотя сейчас Павел осознавал, как глупо выглядел тогда и каким наивным оказался, считая, что друзья никогда не предают доверия. В тот месяц кто-то выкрал из кабинета заведующего кафедрой контрольные тесты, из-за чего начались разбирательства. Паша в одночасье стал подозреваемым, поскольку взял на этот день отгул, дабы решить проблему с визой, правда сказал об этом только Максу. Не посчитал нужным. Никто не мог объяснить, где он был, и еще вчерашние друзья резко отвернулись от него. Не прям сразу, но отношения охладели. Его прекратили звать на вечеринки в клубы и в кино. Постепенная изоляция превратила Павла из популярного парня в изгоя, а девушка ушла, не оглянувшись, к его другу Максиму. Это уже потом выяснилось, что тесты украл он, и слухи о Паше – его рук дело. Жаль, понимание приходило с горьким опытом, когда прыгаешь на грабли с разбега.

Говорят, сердце разбивается сразу на тысячу осколков. Паша был убежден, что это не так. Оно лишь покрывалось трещинами, отламываясь по кусочку. Но каждый новый удар наносил непоправимый ущерб без возможности восстановления. Предательство – разрушительная сила, которая разъедала душу и убивала веру в людей. Их худшие пороки выходят на первый план, загораживая собой достоинства. Возможно, именно это сроднило его с Тасмановым. Но если Паша еще чувствовал, что его сердце способно на нечто большее, то в случае Ярослава такого сказать нельзя.

В столице наступил вечер и солнце давно покинуло горизонт, решив, что нечего людей зимой радовать ярким светом – обойдутся. Магазины начали закрываться, а Паша продолжал забег по антикварным, ювелирным, сувенирным и прочим бутикам, ища нечто особенное. Подарок, способный дать толчок их зарождающимся отношениям в следующем году. В тот день они с Яриком ничего не нашли. Тасманов постоянно подкалывал друга, смеясь над его упорством и заявляя, что тот придает слишком большое значение празднику, который даже не любил.

– Купи подвеску, в чем проблема? – фыркал Ярослав тогда, но Паша только качал головой. Для него это было важно, ведь подарки для Павла всегда считались чем-то особенным. Он редко делал подобные презенты посторонним людям, исключительно тем, кто много значил для него. И чем тщательнее отбирал какую-то вещи среди сотен других, тем глубже были его чувства.

Когда на кону стоит все, люди способны на многое. Тем более, когда это касается отношений с дорогим человеком, и ты хочешь сделать для него все. Например, найти презент на Новый год, способный вызвать у возлюбленной искреннюю радость.

Подарок для Киры, который так долго искал Кенар, нашелся случайно и совсем не там, где он ожидал. Точнее, тот сам пришел. Маленький котенок выкатился Павлу под ноги пушистым комком – дрожащий и тихо мяукающий в панике. Страх овладел этим крошечным существом перед огромным миром, в который его безжалостно выбросили. Он вывалился из размякшей картонной коробки под фрукты, совершенно не приспособленной для защиты от холода, снега и пронизывающего ветра.

Серая шубка с белыми носочками на передних лапках, крохотное светлое пятнышко на левой щечке и большие голубые глаза. Прижатые к голове ушки говорили о принадлежности к породе шотландской вислоухой. Странно, что его выбросили столь безжалостно на улицу зимой. Паша наклонился и осторожно поднял мяукающего котика, с удивлением оглядывая тихий переулочек между домами. Животное выбросили неподалеку от помойки, совсем недавно, иначе он бы замерз.

– Поверить не могу, что теперь с тобой делать, морда? – проворчал Канарейкин и расстегнул пальто, чтобы сунуть вопящего найденыша за пазуху, предварительно укутав в теплый шарф.

– Ладно, успокойся. Сейчас гляну ближайшую ветклинику. Будем надеяться, она еще работает, – буркнул Кенар, выудив осторожно смартфон. Котенок согрелся и затих на время, а Паша негромко выругался. Единственная ветеринарная клиника, работающая круглосуточно, находилась аж на другом конце города.

– Блеск, – цыкнул Канарейкин, вызывая такси через приложение.

Ему еще предстоя разговор с хозяйкой квартиры, ведь та категорически запрещала держать каких-либо животных. Из-за этого Кира так и не завела кошку, как мечтала. В принципе, Пашу такой расклад устраивал: коты портят мебель и обои, еще могут нагадить в ботинки. Безусловно, он бы не стал требовать выбросить животное на улицу – подобные поступки Кенар считал бесчеловечными. Братьев меньших надо уважать, ведь они такие беззащитные.

Сидя в теплом салоне, Паша выдохнул и набрал номер Марии Степановны, невольно скрестив пальцы. Он опустил взгляд на уснувшего котенка, убеждаясь в правильности своего решения.