Свеча на ветру. Избранное. Повести

Длинные тонкие пальцы Нади плавно опускаются на кнопки с цифрами: 5… 3… 1…

На этажах, за сеткой шахты лифта, мелькают лица соседей, ожидающих лифт.

В новом жилом массиве города затесался аккуратный трехэтажный домик с табличкой на двери: «ЗАГС». К площадке перед дверью то и дело подъезжают нарядные автомобили, убранные цветами, лентами, куклами. В двери ЗАГСа входят влюбленные пары, а выходят – супружеские. Молодые женихи с неестественно напряженными лицами подходят к заветной двери, оборачиваются к своим нарядным невестам и, встретив их улыбки, застывают на доли секунды, прежде чем откроют заветную дверь…

Сюда приходят Надя и Сергей. Обняв ее за плечи, он подводит ее к ЗАГСу. Надя растерянно озирается по сторонам.

– Ну что ты, смелее, – обнимает ее Сергей.

Резкий скрежет автомобильных шин, громкий хохот, возгласы «Горько!». Надя вздрагивает, оборачивается на шум. Подъезжают Джексон, Белка, Малыш… Чья-то рука машет им шапочкой-кубанкой. Это Барменша из машины. Вся доммодовская компания выскакивает из машины, позвякивая металлической бижутерией и скандируя: – Се-ре-жа! На-дя! Горь-ко!

В центре всей какофонии – Барменша.

Вмиг собирается толпа любопытных. Их окружают кольцом. Женихи, невесты… Фотографы… щелкают фотоаппараты. Свист, улюлюканье, смех…

Темные глаза-вишенки Нади впились в толпу. В них были ужас и страх одновременно. И только сейчас она замечает подъехавшую черную «Волгу». Машина была, как и положено, разукрашена лентами. На переднем бампере красовалась большая кукла. Надя отчетливо видела, что кукла была почему-то с разорванными руками и ногами… Из торса куклы торчали концы разорванной резинки… Гул голосов толпы… Торс куклы… Пухлая рука Барменши… Скрежет автомобильных шин… Это Надя чуть не угодила под колеса очередной «Волги».

Вмиг замолкает толпа.

Оставшись без невесты у дверей ЗАГСа, Сергей замечает, как на противоположной стороне улицы мелькнула и тут же исчезла убегавшая Надя. Все с любопытством наблюдают разыгравшуюся на их глазах «семейную сцену» досемейной жизни.

Мгновенно оправившись от смущения, Сергей легко сбегает вниз по ступенькам и подходит к поджидавшей его компании.

– Кончен бал, погасли свечи! – объявляет он сухо.

Заключив Сергея в свои объятия, Барменша очень ловко бросает его на заднее сиденье машины.

– Ништя-а-к… – аплодирует Белка.

Машина разворачивается и выезжает на шоссе, набирая скорость.

1970 год

В небольшой полупустой комнатке за длинным узким столом сидят двое: следователь – по одну сторону стола и допрашиваемый, грузный мужчина с темным ежиком волос, – по другую. Черные беспокойные глаза его с надеждой смотрят на следователя.

– За что вы избили мальчика, Сашу Стахова? – задает вопрос следователь.

Секунду-другую Ежик колеблется с ответом. Потом нехотя отвечает:

– Он взрослой женщине сказал: «Ты».

– А следы крови на рубахе?

– Это не мои кулаки… Это он, наверное, кошку убил…

– Что же вы схватились за ружье? Мальчика испугались?

– Нет, я только попугать хотел. И потом нас с женой соседка Нюра предупредила: «…Идет к вам с кодлой ребят»… Я за ружье и схватился… Думал, хулиганы за дверью притаились, а пацана того на разведку прислали… Я не хотел нажимать на курок… Так получилось… Само собой…

Мужчину на допросе сменяет женщина. Изможденное лицо, грустные темные глаза. Следователь задает ей вопрос:

– Свидетельница Сизова Наталья Ивановна. Знали вы, когда впускали в свой дом мальчика, Сашу Стахова, знали вы тогда, что ваш муж ждал его с охотничьим ружьем?

– Нет! Нет! Муж взял ружье, когда мальчик бросился к окну, к хулиганам… К дружкам своим… Муж мой хотел их припугнуть… Он не хотел убивать. Ружье выстрелило случайно.

Женщина нервно проводит рукой по лицу, продолжает:

– Это все свадьба виновата, Володька тогда выпил… Нет! Нет! Это все Нюрка виновата. Нюрка с первого этажа. Плачет.

Несколько секунд следователь терпеливо ждет, пока женщина закончит плакать. Наконец она откидывает голову, смотрит перед собой, начинает вспоминать…

…В комнате на стене висит большая фотография. На ней – спокойное лицо мужчины с темным ежиком волос. Под фотографией в кресле сидит его жена Наташа. Она взволнованно говорит по телефону. Темные глаза ее застыли на аппарате. В трубке слышен грубый женский голос.

Наталья рассказывает следователю о событиях той трагической ночи. Тогда соседка Нюра позвонила ей…

– Что тут непонятного! К вам поднимается! Слышь? Алло! Пацан, тот самый, ну которого Володька пришиб во дворе. А за ним, за пацаном этим, кодла его. Любера они, слышь? Вон, Колька мой подсказывает… Лю-бе-ра. У них знаешь, как поставлено? Мальца такого вот вперед пускают, чтоб все было… Ну, сама понимаешь… Наивного такого… А потом свистнут – орава налетает… И глазом не моргнете, все разнесут! Чем? Чем-чем, чем говоришь, Коль? А! Во! Я и говорю ей… Разнесут все к той самой матери… Металлическими прутами. Ты Володьку своего упреди… Алло! Слышь? Наташ!

Наталья бросает телефонную трубку, кидается в коридор… Потом на кухню… выглядывает в окно… возвращается в комнату.

– Володька! Володька!

Она бросается в спальню, быстро открывает дверь

на балкон. Возвращается оттуда с охотничьим ружьем в руке.

Муж сидит на кровати. Заспанный, недовольный… Протирает глаза, смотрит на жену. Пустая бутылка рядом с кроватью…

– Опять нажрался? Мало ему на свадьбе… Он еще сюда притащил!

Мутными глазами смотрит он на жену. Неожиданно вздрагивает от резкого звонка в дверь. Наталья наклоняется к нему, как бы боясь, что их услышат:

– Там малец, которого ты избил во дворе… Нюрка звонила, она видела… Он с кодлой своей пришел… Отомстить хотят… На, припугни, чтоб не лезли… Загонишь в ванну, пока я милицию вызову!

Наталья сует ему в руки охотничье ружье. Муж растерянно рассматривает ружье…

…Проходя через прихожую, мальчик не чувствовал, как ноги его касались пола, он вообще ничего не чувствовал, он делал все механически… Вот он останавливается в дверях, смотрит на блестящий паркет комнаты, на свои грязные туфли… Наклоняется, начинает расшнуровывать их… разуваться… потом выпрямляется, смотрит по сторонам.

Наталья устремляется к мужу. Мальчик идет за ней, останавливается. За окном раздается пронзительный свист. Казалось, свистели с разных концов улицы. В комнату из спальни вышел всклокоченный хозяин дома с ружьем в руке. Мальчик обращается к нему с надеждой в голосе:

– Дядя Володя, давайте разберемся.

– Нам нечего разбираться! Мотай отсюда, пока цел!

Ежик вскинул ружье, прицелился в темноту окна.

Мальчик замер – он только что заметил ружье в руках хозяина дома. Свист за окном повторился.

– Сигнал подают, – зло прошипела Наталья.