Шарлотта. Последняя любовь Генриха IV

– Есть средство очень простое – я увезу ее подальше от двора…

Он остановился посмотреть, какое действие произведут его слова, и потупил голову, как будто ожидал, что разразится громовой удар. Действительно, король подпрыгнул при этих словах и запальчиво схватил его за руку.

– Я запрещаю тебе увозить ее… Запрещаю, слышишь ли ты меня?

– Увы, государь, теперь я понимаю все…

Он имел такой покорный вид, что Генрих после минутной нерешимости пожал ему руку.

– Тем лучше… потому что ты мне друг, Бассомпьер…

– Вы очень добры, государь… но…

– Что такое?.. Говори.

– Простите мне, государь, откровенность моего вопроса… Вы твердо решились?..

– Совершенно… Я влюблен, как не был никогда…

– И тогда, если бы я женился… решительно не было бы надежды избегнуть?..

– И не помышляй… Поставь себя на мое место.

– Поставьте себя на мое, государь…

Король смутился и думал с минуту.

– Это для твоей пользы, поверь…

– Для моей пользы!.. Если вы так понимаете это, государь, то я предпочел бы, чтобы вы менее заботились обо мне…

– Ты нерассудителен…

– Мне кажется, напротив…

– Я предупреждаю тебя заранее, я говорю тебе: не женись… когда я ведь мог ничего тебе не сказать…

– И вы думаете, что это должно доставить мне большое удовольствие?

– Не совсем. Но ты все-таки свободен жениться…

– Очень благодарен, государь… Пусть другим достается эта роль… Я хочу жениться для самого себя… Но, впрочем, ведь вы только даете мне предостережение, а не приказание, государь?

– Как приказание?

– То есть вы предоставляете мне свободу защищаться и не намерены насиловать госпожу де Бассомпьер.

– Да, конечно…

– Ну! Когда так, я рискну…

– Стало быть, ты очень уверен, что тебя любят?

Бассомпьер ответил только улыбкой торжества и начал гладить свои усы с победоносным видом. Это раздражило короля, лицо его подернулось, и он ответил тоном почти строгим:

– Выслушай внимательно, что я тебе скажу, Бассомпьер… Ты знаешь, как горячо я к тебе привязан, ты участвуешь во всех моих удовольствиях, я сделал тебя полковником моих швейцарцев… Но я чувствую, что если ты отнимешь у меня любовь Шарлотты де Монморанси, то я возненавижу тебя.

– Увы! Государь, это очень печально для меня, но ни для какой женщины на свете не соглашусь я подвергнуться неудовольствию вашего величества… Однако, если вы позволите сделать вам почтительное замечание…

– Сделай.

– Ваше величество, уверены ли вы, что это я похищаю у вас любовь Шарлотты де Монморанси, а не сама ли она?

– Она тебя не любит…

– Однако все говорят противное.

– Все ошибаются.

– Это вопрос…

V

Бассомпьер принял вид оскорбленного достоинства. Он хотел ответить – без сомнения, жестоко, – и спор становился колким. Стук в дверь прервал его.

– Что там такое?

Голос дежурного камер-лакея отвечал:

– Герцогиня Ангулемская спрашивает о здоровье вашего величества.

– Скажите, что ночь я провел лучше… Почему она не приходит сама, по обыкновению?

– Она извиняется, что не может нанести визит вашему величеству, потому что она со своей племянницей, которую ведет к королеве.

– Со своей племянницей!

Генрих взглянул на Бассомпьера и, ударив себя по лбу, как будто ему пришла чудесная мысль, закричал:

– Скажите герцогине Ангулемской, чтобы она пришла сюда со своей племянницей. Слышите ли, с племянницей! Я хочу говорить с ними обеими. Ступайте скорее.

Камер-лакей бегом кинулся исполнять приказ.

Бассомпьер не говорил ничего – он смотрел на короля испуганными глазами.

– Ты онемел… Это тебя ошеломило?

– Я не понимаю…