Отравленная совесть (пьеса)

Людмила Александровна. Послушайте… пускай я буду гадкая, ужасная, но в?дь им?ла я, им?ла право убить его?

Сердецкiй (твердо). Да. Им?ли.

Людмила Александровна. А!.. Благодарю васъ!.. благодарю!..

Сердецкiй. Объ одномъ жал?ю, что вы это сд?лали, а не я за васъ.

Людмила Александровна (робко приближается къ нему). Я, можетъ быть, противна вамъ?

Сердецкiй. Людмила!

Людмила Александровна. А! не перебивайте! Это не отъ васъ зависитъ! это инстинктивно бываетъ… В?дь кровь на мн?… Но вы не презираете меня? н?тъ? не правда ли?

Сердецкiй. Я васъ люблю, какъ любилъ всю жизнь.

Людмила Александровна. Да, всю жизнь… А знаете ли? В?дь и я васъ любила когда-то… Да… Можетъ быть, если бы… а! что толковать! Снявши голову, по волосамъ не плачутъ.

Беретъ Серд?цкаго об?ими руками за голову и кр?пко ц?луетъ его въ губы.

Это въ первый и посл?днiй разъ между нами, голубчикъ. Прощайте. Это вамъ отъ покойницы. И больше не любите меня: не стою.

Сердецкiй. Что вы хотите д?лать съ собою?

Людмила Александровна. Не все ли равно? Не все ли равно?

Быстро уходить,

Олимпiада Алекс?евна (входить справа). Батюшки, какой мрачный! Что съ вами? или въ л?су знакомый медв?дь умеръ?

Сердецкiй. Вотъ что, Олимпiада Алекс?евна. Я возлагаю на васъ большую надежду – на счетъ Людмилы Александровны…

Олимпiада Алекс?евна. Ну-съ?

Сердецкiй. Она, въ посл?днiе дни, изъ вс?хъ своихъ только къ вамъ и относится дружелюбно, только васъ одну еще и любитъ.

Олимпiада Алекс?евна. Умная женщина, – потому меня и любитъ. Степанъ Ильичъ, супругъ мой, даже Петька Синевъ вс? норовятъ осудить меня за мой веселый нравъ, вс? мораль мн? читаютъ. А Людмила – ни-ни! И умна. Не судитъ и судима не будетъ. Ну что? Кому надо? В?дь это посл?днее пламя: доживаю свой в?къ. Доживу, и кончено. Уйду въ благотворительность, стану дамою-патронессою. Такое лицем?рiе на себя напущу, – чертямъ тошно будетъ. Знаете поговорку: «когда чортъ стар?етъ, онъ идетъ въ монахи». Такъ и я. Много-много, если иной разъ съ?зжу за границу инкогнито и припасу тамъ себ? на голодные зубы, какого-нибудь тореадора.

Сердецкiй. Простите, голубушка, разстроенъ я, не до шутокъ мн?. Вотъ что: приглядите вы за Людмилою Александровною, не оставляйте ее одну…

Олимпiада Алекс?евна. Я и то уже глазъ съ нея не свожу.

Сердецкiй. Можетъ быть, ваше общество развлечетъ ее немного.

Уходить. Входятъ Лида, Митя и Синевъ – ведутъ Лиду за руки y Синева – отнятый портфель.

Синевъ. Ура! поб?дилъ и овлад?лъ трофеемъ… Митяй! благодарю за вооруженную помощь.

Лида. Да, когда вдвоемъ на одну, да еще я поскользнулась…

Уб?гаетъ.

Олимпiада Алекс?евна. Разыграться изволили, Петръ Дмитрiевичъ? Вотъ ужъ пословица-то в?рно говоритъ: связался чортъ съ младенцомъ.

Синевъ. Митя! кланяйся и благодари: тутъ и на твою долю досталось!

Mитя. Н?тъ, я, кажется, тебя, въ самомъ д?л?, скальпирую.

Синевъ. Не сверкай взорами: я только два слова…

Отводить Олимпiаду Алекс?евну въ сторону.

Тетушка…

Олимпiада Алекс?евна. Секретъ?

Синевъ. Строжайшiй.

Олимпiада Алекс?евна. Денегъ, что ли, надо?

Синевъ. Тьфу! когда я y васъ просилъ? Вотъ что: Людмила Александровна…

Олимпiада Алекс?евна. И этотъ! Да что вы пом?шались вс? на Людмил? Александровн??

Синевъ. Пишетъ она вамъ иногда?

Олимпiада Алекс?евна. Почти каждый день обм?няемся запискою, а то двумя…

Синевъ. Голубые листки?

Олимпiада Алекс?евна. Да, y нея всегда такая бумага… Да на что теб??

Синевъ. Квадратики? да?

Олимпiада Алекс?евна. Господи! Вотъ присталъ!.. Ну, да!.. Мистификацiю, что ли, зат?ваешь?

Синевъ. Н?тъ, скор?е распутываю… Благодарю васъ, тетя Липа!

Олимпiада Алекс?евна. Больше ничего?

Синевъ. Ничего.

Олимпiада Алекс?евна. Стоило красивую женщину въ уголъ уводить! Только любопытство раздразнилъ!

Митя. Кончились ваши таинственности?

Синевъ. Кончились, братъ! Совс?мъ… Теперь вс? таинственности кончились!

Олимпiада Алекс?евна и Митя уходятъ.