Тоната

Тоната
Алексей Андреевич Коробко

Короткий рассказ о молодости, стремлении к высшему, азарте и смерти. Таинственно.

Ваня всегда был хорошим горнолыжником.

Да. Я точно могу сказать: он не помнил себя новичком или дилетантом. Он начал кататься, когда ему было всего 3 года отроду. Своим друзьям он хвастливо рассказывает, что встал на лыжи раньше, чем сел на горшок!

Все выходные Ваня проводил на искусственной горе в Летово, отрабатывая технические элементы. Он катался на лучших лыжах, каждый год обновляя модель. Ваня всегда очень тщательно подходил к выбору снаряжения, так что все ассистенты в «Спортмастере» просто боялись к нему подходить: он разбирался в ассортименте магазина лучше них! В общем, Иван был идеальным горнолыжником. Посвящал все свободное и несвободное время этому спорту.

Сошкин (такова была его фамилия) всегда ждал лишь одного – поездки в горы. Два раза в год он с семьей отправлялся в Альпы, где ему выпадала возможность использовать отработанные в Летово навыки на крутых, холодных, покрытых мраком черных трассах.

Ваня очень педантично относился к каждому спуску. Быстро и отточено бросал взгляд на специальные часы со спидометром и таймером, кротким движением поправлял очки, острым глазом опытного охотника отмечал каждого плетущегося «горнопляжника». Затем глубоко вздыхал, направлял носы лыж к следующему подъемнику и в один присест пролетал всю трассу на скорости сто километров в час!

Заканчивая свой рывок, Иван еще на ходу проверял показатели часов, конечно же, неизменно расстраивался слишком низкой скорости, а затем доставал смартфон и записывал замеченные им ошибкой. Через десять – пятнадцать минут подъезжала семья.

Ваня не любил говорить о семье.

У него, кажется, была любимая трасса… Да-да! Припоминаю что-то такое… Широкая…длинная…солнечная. Она была похожа на Волгу в зареве апрельского заката… В меру крутая, никогда не давала лыжам соскользнуть, никогда не выкидывала тебе под ноги сугроб или упавшего «фуфлыжника». Гладкая! Быстрая! Резкая! О! Он любил ее! Любил тихой любовью ученого. Восхищался ей, как поэт. Тысячу раз он спускался по «Тонате» (так он называл ее. Сказал, что это местные так ее кличут).

Каждый год он кружился в быстром танце с Тонатой тысячи раз, изучая ее сантиметр за сантиметром. Черт возьми! Вместе они были великолепны! Каждый раз, когда он был с ней, люди восхищенно наблюдали за его ездой, не в силах скрыть восторг. Даже могучий альпийский фён затихал, когда Ваня скользил по Тонате.

Десять лет: часы, очки, взгляд – Тоната. С каждым новым спуском он становился холоднее, строже, жестче. Он не улыбался при Тонате. Потом он в принципе перестал улыбаться. Ваня был одержим одним – проехать так быстро, как не проезжал и не проедет никто.

То был прекрасный день. Солнце, на небе ни облачка! Температура -1 по Цельсию – лучшей погоды для горнолыжника не существует! 8:45 утра. Открываются подъемники. Первый человек, зашедший на склон – Иван Сошкин! Острый, вытянутый нос, маленькие губы и серые глаза-пуговки, вокруг которых не видно светлых бровей. Черный минималистичный шлем со встроенными очками и облегающий темный костюм. Все в нем говорило о скорости и аэродинамике!

Вот она! О, прекрасная Тоната! Она так жестоко неприветлива со своими многочисленными ухажерами!

Иван все сделал по привычному алгоритму – часы, очки… вот только орлиный взгляд никого не поймал… На трассе было тихо и пусто. Ни души. Около секунды он неподвижно вслушивался в шум подъемника за своей спиной и все-таки услышал привычные шаги тяжелых лыжных ботинок. В столь ранний час он был не одинок на склоне, что немного успокаивало.

Сошкин обернулся. Незнакомец был весь в черном. Все на нем было темнее горной ночи, лишь красная лента на вычищенном шлеме бросалась в глаза кровавой рекой на выжженной земле. Жуткий вид… Но кого только не встретишь на трассе!

Бросок! И вот уже Иван стремится вниз с ошеломительной скоростью! Мимо пролетают столбы! Снега! Дни! Месяцы! Годы! Ничего не может его остановить! Ни один спуск не заставит его ударить по тормозам! А Тоната? Тоната станет его рабыней, его трофеем и символом непревзойденной скорости и техники Сошкина!

И тут у Вани самопроизвольно открылся рот… от удивления, ведь буквально в нескольких сантиметрах от его правой лыжи пролетел таинственный незнакомец! Причем тот даже не пригибался для увеличение аэродинамики, а расслаблено стоял во весь рост на лыжах. Такого провала Сошкин потерпеть не мог! Он бы обязательно расспросил незнакомца о секрете такой скорости, но тот скрылся за поворотом и пропал из виду!

О, ужас! Жизнь Вани стала просто невыносимой. Он вдруг осознал тщету всех своих усилий. Годы! Годы изнурительных тренировок ради Тонаты были стерты в пыль этим выскочкой! Этим… непонятным выпендрежником! Ну для кого он ехал с такой скоростью? Он ведь мог и сбить! Они могли столкнуться, и что тогда? О чем он вообще думал? Вы видели как он держит спину? Да у него еще и две палки в одной руке! Нет, ну вы видели?

Настал конец прежней жизни Ивана. Каждое утро он выходил на склон, чтобы вступить в гонку с незнакомцем, и постоянно проигрывал. Неизменно. Без шансов. Сошкин составлял стратегии, точил лыжи, менял их и переодевал с ноги на ногу. Он купил новый костюм – нет эффекта. Убрал крепление для камеры со шлема – безрезультатно. Что там говорить? Он даже очки себе другие взял. Темный незнакомец все так же впереди.

Наконец, упрямство уступило разуму, и Ваня решил все же поговорить с таинственным гонщиком. Но тот ускользал! Фортуна повернулась спиной к Сошкину, так что его соперник постоянно оказывался на шаг впереди, будто бы избегал встреч.

Когда вы скользите по трассе, вы думаете только о лыжах и о трассе. Именно за это миллионы людей по всему миру любят горнолыжный спорт! В каждую новую дугу вы вкладываете все ваши мысли, силы, все ваше вдохновение. И рождаете на свет маленький личный шедевр. Ни один уважающий себя горнолыжник не станет ехать по прямой. В этом нет эстетики, нет поэзии. Ставя лыжи плашмя, вы противоречите сакральной лыжной философии. Но. Во всем всегда найдется «Но». Очевидно, что поставив лыжи плашмя, вам наверняка удасться достичь большей скорости и меньшего времени на прямом отрезке! Но это безумие! Бесконтрольный полет. Без дуги. По Тонате? Это настоящее безумие! Иван Сошкин был как раз тем безумцем. Мечтателем!

Это был последний день в горах! Последний шанс покорить Тонату! Вырвать ее из лап зловещего незнакомца! И вот они уже на склоне. Так непривычно смотреть на часы. Так непривычно привычное. Это он. Тот самый темный незнакомец. Вон он – стоит, будто бы ухмыляется сквозь черную флисовую маску. Его глаза смеются за непроницаемо-черными очками. На горе метель. На горе – буран. Но поздно сворачивать назад! « Ты моя Тоната! Моя!» – Громом било в голове Сошкина! Он ринулся вниз с небывалой скоростью, поставив лыжи плашмя. 100. 110. 120. 140! Носы! Носы лыж трясутся! Но эта тварь сзади! Он позади! Ха-ха! Эта сука осталась сзади!

И тут… нашего друга опять постигла неудача. Он полностью потерял контроль над лыжами, носы наехали друг на друга. На довольно внушительной скорости Иван кубарем покатился по склону. Ему повезло. Вылетев за трассу, Ваня угодил в сугроб и отделался только небольшими ушибами и полными штанами снега. Глазами, полными слез, мечтатель проводил красную ленту до поворота.

Трассы, семья, дом, всё потеряло смысл в жизни нашего смельчака. Да, Ваня. Я знаю, какого это, быть вторым. Останавливаться в шаге от победы, когда мечта умирает на твоих руках. Каждый, наверное, знает.

Он скинул с кровати одеяло. Семь утра. Они уезжали через три часа, но Сошкин знал, что успеет, и ему не жалко было опоздать, не страшно было получить пендель от отца или выговор от матери. Он успеет. Конечно, успеет!

Подъемник – снега – скала – гора. Тоната. Сверлит его своими желтыми, змеиными глазами. Приглашает его на смертельный танец холодной, безжалостной скорости. Опять он. Стоит. Незнакомец смеется над ним. Незнакомец открыто, бессовестно глумится над ним, смотрит, как Ванька – дилетант – надевает лыжи. Черными перчатками поправляет алую ленту, все ярче краснеющую от Ваненой ненависти.

«Ты этого хотел, сука? Для этого ты спускаешься один раз в день именно в это время? Я всю жизнь мечтаю об этом рекорде! Всю жизнь! За что? За что ты так безжалостно отбираешь его у меня?! Я ненавижу тебя! Ненавижу!» – Иван кричал, и вены на его шее раздувались от гнева. Перчатки упали. Палки замело снегом. Черный человек стоял неподвижно. И тогда Ваня кинулся на него с кулаками. Раз удар. Второй. Третий… и никакого ответа. Незнакомец лежал, как манекен, в жутко неестественной позе, а через несколько мгновений вовсе рассыпался в пепел, который тут же унесло нарастающей метелью.

Сошкин разразился безумным смехом. Который сопровождал его, пока он неторопливо надевал лыжи, палки, очки… «Не было никакого незнакомца! Ха! Не было! Я – покорил Тонату! Это была глупая иллюзия. Рекорд мой. Осталось лишь его с чистой совестью подтвердить.» – И, поставив лыжи плашмя, он воссоединился с Тонатой. Она заботливо укрыла его труп снегом-пухляком – лучшим для фрирайда.

Алексей Коробко