На полшага впереди смерти

– Ты проверялся, прежде чем сюда заявиться? – гнул свое Питон.

Скорее всего, он когда-то работал в одной из спецслужб и теперь с нудной настойчивостью сельского учителя вдалбливал в голову Стройбата основы конспирации. И это было совершенно лишнее, поскольку киллер сам не лыком шит, да и с правоохранительной системой тоже был связан, правда, с другой стороны – был неоднократно судим за мелкие прегрешения. Мелкие – это по сравнению с тем, что ему довелось наворотить после последней отсидки, когда он вышел в люди.

– Не учи ученого, ибо не хрен… Кто за мной может топать? От кого прятаться?

– От всего мира, Мишаня. Мир жесток и хочет нас пожрать. – Питон любил дешевые сентенции.

Стройбат, ненавидевший пустопорожние разглагольствования, отрезал:

– Похрен. Задолбаются пыль глотать, суки.

– Это ты про кого?

– Про всех. Ибо не хрен.

– А, тогда понятно… Ты хоть не на машине приехал?

– Чего спрашивать ерунду? Я на встречи на своих двоих хожу… Чего-то ты мутный сегодня, Питон. Что за кипиш?

– Есть обстоятельства и опасения… Косяк за тобой, сам знаешь, Мишенька, по последнему заказу.

– Так же, как и за тобой. Надо точно наводку давать, а не сопли жевать. Оба лоханулись.

– Но заказчик на тебя стрелки решил перевести.

– Что за на хрен? – возмутился Стройбат, которому разговор нравился все меньше. – Это ты меня крайним решил сделать? Косяки общие, а ответ мне одному держать?

Раздражение и злость колыхнулись мутной жижей, и к горлу подкатил твердый комок. Возникло почти непреодолимое желание схватить Питона за горло, разорвать ему рот, чтобы кровь хлынула рекой, а потом бить, бить, бить…

– Если бы решил, сдал бы, – резонно возразил Питон. – Ты нам нужен, Миша. Живой, здоровый, готовый к труду и обороне. Поэтому по-дружески советую – вали из Москвы. Ненадолго, пока мы со всеми предъявами по твоему последнему сольному выходу не разберемся.

Стройбат сжал кулаки, прикрыл глаза, и комок отступил от горла. Глубоко вздохнул. Расслабился. Поймал на себе очень внимательный, напряженный, изучающий холодный взгляд собеседника.

– Нужен, значит, – улыбнулся недобро Стройбат. – Ну, спасибо, брат, что пику в бок не вогнал.

– Мы еще поработаем… Мишань, давно хотел спросить: а тебе кого-нибудь было жалко?

– Чего? – удивился Стройбат. – С хрена ли?

– Все же кровушка человечья не водица, ее лить тяжело.

– А чего они? Козлы все. Стобаксовыми купюрами прикуривают, на «Бентли» рассекают, а мне их жалеть? Меня кто когда жалел? И хрен с ними со всеми, покойничками… Ибо не хрен.

– И похрен. – Питон хохотнул, но как-то жестянно, натужно. Он словно выпал из разговора, задумавшись о чем-то другом.

– А чего, сам-то не такой?

– Нет, – покачал головой Питон. – Может, хуже. Но не такой.

– Психология, однако, – хмыкнул Стройбат. – Вопрос на засыпку, Питон, – на какие гроши мне из Москвы валить?

– Что, закрома истощились? Быстро ты бабки спускаешь. Профессионально.

– Кубышку на черный день не откладываю. Да и дольняшку с общака честно заработал. Право имею!

– Имеешь, – неожиданно покладисто согласился Питон. – Тогда двигаем сейчас до точки, выпишу тебе материальную помощь. И документы на месте ребята тебе выправят.

– Хрен там. Назначай новое место встречи, я подъеду.

– Не доверяешь? – искренне удивился Питон. – Мне?

– А ты как думал?

– Я предполагал, что ты чудить начнешь, и кое-какую цифру для тебя взял. – Посредник положил на стол портфель. – Но ксиву тебе новую все равно придется выправлять, фотографироваться. Со старыми документами спалишься. Ребята тебя серьезные ищут.

– В городе передашь.

– Столько от тебя забот, Мишаня, даже не представляешь. – Питон открыл портфель. Запустил туда руку. И резко выдернул ее.

Ствол был какой-то гомосячий, маленький, нормальные пацаны такими не пользуются. Но зато с аккуратненьким глушителем.

Стройбат понял, что этот ствол для него и сейчас Питон будет стрелять. Без лишних уговоров и разговоров.

Впрочем, то, что ему выписали черную метку, киллер понял за миг до того, как увидел пистолет. В голосе посредника звякнуло что-то едва уловимое – будто у него вначале еще были сомнения, мочить или нет старого кореша, но этот разговор решил все. И Питон с легкостью подписал смертный приговор человеку, который горбатился на него долгих три года.

К такому повороту событий Стройбат оказался готов. Как только палец посредника заскользил по спусковому крючку, киллер резким рывком опрокинул на своего противника стол. Послышался негромкий хлопок – как будто лопнул надутый целлофановый пакет. Пуля ушла вверх и снайперски расколола болтающуюся на проводе под потолком лампочку.

Питон распластался на полу. Попробовал приподняться и выстрелить еще раз. Но Стройбат ударил его ногой и наступил на руку с пистолетом. Потом склонился над противником. Блеснуло выкидное лезвие ножа – жить посреднику оставалась пара секунд, не больше. Стройбат не собирался вести дискуссии за жизнь и с пафосом вопрошать – зачем ты меня предал, иуда? Точный удар лезвием в горло – и все счета обнулены, все отношения прерваны, до встречи на том свете.

С грохотом вылетела входная дверь. И тут же в помещении стало очень тесно. Комната стала напоминать хлев, пространство которого полностью заполняют две бычьи туши – это были вышибалы из бригады, в которой верховодил Питон. Огромные, тупые торпеды без разумения и сомнений, в любой момент по команде «фас» готовые рвать врагов хозяина в клочья, бросились в бой.

– На пол, сука! – заорал первым влетевший в комнату вышибала, вскидывая пистолет Макарова.

«Черт, Питона страховали!» – мелькнула в голове Стройбата быстрая мысль. А тело действовало само собой, его движения опережали полет мысли.

Киллер ринулся к окну.

Баххх – оглушительно ударил гром, но не из тучи, а из вороненого ствола. Бахх – еще один выстрел.

Стройбат ощутил тупой удар в плечо. Выставил вперед локоть и всем телом впечатался в окно. Звон стекла, грохот. Эх, только бы не пропороть осколками лицо и шею.

Второй этаж. Высоко, черт возьми! А Стройбат никак не был акробатом. Земля болезненно ударила по ногам. Он упал и зарылся лицом в колючие кусты, росшие прямо под окном. Коленом приложился очень больно, но не время распускать нюни. Надо бороться за жизнь! Он тут же вскочил. И увидел перед собой еще одного отъевшегося быка-производителя, в бригаде его именовали Тормозом – он действительно туго соображал, поэтому его всегда использовали на страховке.

Тормоз выпучил глаза и с каким-то утробным хрюканьем попытался выдернуть из-под мышки пистолет «ТТ». Ему это даже удалось. Но передернуть затвор он не успел. Стройбат уже был на ногах. Сжимая в руке нож, который так и не выпустил при прыжке, он резким броском преодолел разделявшее их расстояние. И в очередной раз подтвердил истину – хороший нож в ближнем бою не хуже пистолета.

Не сбавляя скорости, Стройбат сместился влево и прочертил острым, как бритва, лезвием лоб своего противника. Кровь сразу потоком хлынула из раны и залила глаза. Боль была дикая, Тормоз завизжал, как свинья, выронил пистолет и схватился за лицо. Все, теперь он больше не боец и его можно оставить за спиной.

В стороне заурчал мотор, и несшийся вперед на всех парах Стройбат краем глаза заметил, как из глубины двора тронулась машина.