На полшага впереди смерти

Рубакин насмешливо посмотрел на бизнесмена:

– А что, мысль. Давай закопаем ее в огороде. И ты сразу становишься первым подозреваемым, Леня. А ты в курсе, как менты выбивают показания?

Лелик побледнел и зашарил рукой в поисках кружки.

– А ты не думал, что если она причастна к исчезновению нашего друга, то в этой истории не на первых ролях, – продолжил Рубакин. – И за ней кто-то стоит гораздо более серьезный, который пришлет тебе ответку.

– Кто пришлет?

– Кто решил отжать бизнес, активы, клиентов, да что угодно.

– Ну, у нас много партнеров и конкурентов, – обескураженно произнес Лелик. – Но все они с виду вполне приличные люди.

– Ох, святая простота. Как ты дела ведешь, Леня? Есть множество людей, кто заинтересован в смерти Гольдина.

– Даже так? И ты все знаешь и молчишь.

– Если бы я все знал. Кому-то не поздоровилось бы. – Рубакин мрачно посмотрел на присутствующих, и кое-кто нервно отвел взгляд.

Глава 6

– Это что, полиция? – вздохнул Капанадзе, озирая кабинет и присутствовавших в нем сотрудников. – Это международная лига аутистов.

За три дня отгулов, от щедрот кинутых начальством после успеха очередного внедрения, он отоспался, потом слегка загулял с друзьями, снова отоспался. И теперь новым взором окинул столь привычный кабинет.

Всегда возвращаясь после странствий и отлучек в родное подразделение и окидывая его свежим взором, он не переставал удивляться тому, что представало перед ним. Бравое отделение убойного отдела, сливки, так сказать, криминальной полиции, выглядело феерично.

Действительно, все как аутисты были погружены в свой богатый внутренний мир.

Худосочный очкастый Айфоныч, что-то нашептывая себе под нос, возился с планшетником и даже не обратил внимания на начальника – ему все было сугубо до фонаря и лампочки в придачу. Похожий на одесского биндюжника румяный и высокий Йог медитировал, тупо глядя в одну точку, а может, и придуривался – кажется, это одно и то же. Стройная, как тополь, натурально блондинистая Принцесса, сонно позевывая, красила ногти лаком с таким ядовитым запахом, как от аварийного химкомбината, и, похоже, вспоминала очередную экскурсию по ночным клубам, которые она знала как свои пять пальцев.

Отделение у Капанадзе было, можно сказать, экспериментальное. За какие-то грехи, ведомые лишь руководству, ему дали в подчинение толпу детишек важных родителей. У Йога папаша генерал, руководитель одного ГУВД на юге страны. У Айфоныча родословная включает длинную череду сотрудников госбезопасности, но в чекисты он сам идти наотрез отказался, занесла его нелегкая в полицию – сначала в информцентр, а потом в МУР. У Принцессы папаша вообще депутат, и все ее окружение – это суровое московское гламурье.

– За что ты меня так, Николаич? – спросил Капанадзе у начальника убойного отдела после того, как ознакомился со своим воинством.

– Сережа, толку с них все равно никакого нигде не будет. А ты показатели и в одиночку вытянешь, я в тебя верю. Ну, будут они у тебя на побегушках. Пора тебе кем-то руководить. Не век же в операх ходить будешь.

– Ты не начальник убойного цеха. Ты сам убийца, – вздохнул Капанадзе.

И после этого погрузился в атмосферу легкого безумия и сюрреализма. Потому что компашка вся оказалась не просто из блатных, а со странностями.

Но что удивительно, ему быстро удалось их заставить работать, притом порой достаточно эффективно. Кроме того, через некоторое время он понял, что эта компания ему по душе. От подчиненных исходил какой-то бесшабашный задор, не проходило ощущение вечной буффонады. Если разобраться, вся жизнь – театр, а жизнь в полиции – цирк, так что ребята вполне вписались.

Принцесса первая отреагировала на появление Капанадзе и даже оторвалась от стула со словами:

– Здравия желаю, товарищ подполковник.

Она была единственный член коллектива, который не чурался устава. Похоже, это у нее игра такая. И в детстве она играла не в куклы, а в солдатики.

– Эх, сатириков на вас нет, – посетовал Капанадзе, присаживаясь за свой самый просторный, как положено начальнику, и самый пустой стол у окна. – Жванецкий нервно курит в сторонке.

– А, привет, шеф, – проснулся Йог.

– Здравствуйте. – Айфоныч тоже вынырнул из Интернета и ошарашенно глядел на начальство. Покраснел – он всегда краснел, где надо и где не надо. – Извините.

– Работать будем? – спросил Капанадзе.

– Конечно. – Принцесса воодушевилась. – Когда возьмете на задержание?

Это у нее была такая идея фикс. Хотя папа депутат запретил давать ей держать что-то тяжелее карандаша для ресниц и выходить дальше КПП в рабочий день, внутри Принцессы кипела нерастраченная атомная энергия, толкавшая ее на подвиги и разрушения.

– Сначала найдите, кого задерживать, – сказал Капанадзе. – Смотрю, тут без меня какая-то расслабуха.

– Не, мы работаем. Вон бумаг сколько. – Принцесса поднесла ему папку с документами и положила на стол.

– Эх, тяжела доля каторжанская. – С этими словами Капанадзе принялся разгребать ненавистные бумаги.

Жалоба – одна штука. Айфонычу ее – пусть поработает. Сводки происшествий – одно убийство в Выхино поставлено на контроль. Капанадзе слышал о нем, там подозреваемые есть, остается только задержать, для чего необходимо попинать местных оперативников. Пускай этим Йог занимается, у него почему-то разнос нижестоящих подразделений получается на пять баллов, умеет на себя напустить загадочно важный вид, который земельных сотрудников вводит в ступор… Так, методические рекомендации по ведению документации – это пусть Принцесса читает, все равно, кроме нее, в этой канцелярии никто ничего не сечет.

– Сводки телефонных переговоров Гурама получил? – обратился Капанадзе к Йогу.

– Вестимо, – ввернул Йог новое в его лексиконе словечко.

– Что есть там ценного?

– Да треп о погоде, – отмахнулся Йог. – Мне кажется, он знает, что его телефон слушают. Хоть бы один разговор по теме был.

– Значит, у него еще одна мобила должна быть. Встреться с кем-нибудь толковым с Управления специальных технических мероприятий, узнай, могут ли они вычислить другие мобилы, которыми он пользуется.

– Могут они все, если захотят, – сказал Йог. – Им задание нужно.

– Афанасий, что по Текстилям? – обернулся Капанадзе к Айфонычу.

– Возбудили сто пятую.

– Кто порешил негодяя?

– Да разборка какая-то бомжовая.

– Фигуранты есть?

– Пока нет.

– Контролируй.

Надавав указаний, Капанадзе понял, что отведенные ему на весь рабочий день силы иссякли за десять минут. Ну, кто скажет, как заставить себя работать после удачной реализации и бурного отдыха? А никак!

Больше всего ему хотелось смыться с работы. Но куда? Куда еще смыться оперу? Конечно, на встречу с агентом. На них, незримых борцов, вся надежда… Только завтра придется агентурную записку отписать. И что писать? А, придумаем. Не впервой.