На полшага впереди смерти

– Ну, рассказывай, друг мой, кто уделал твоего приятеля, – потребовал Капанадзе, когда официантка ушла за заказом.

– Ха, вопрос интересный. Жаль, пока без ответа, – ответил Кунар.

– Ты его вообще давно знал?

– Даже страшно сказать сколько. Люди столько не живут… Еще с лохматых коммунистических времен.

– На чем сошлись?

– На деньгах. На чем еще можно было сойтись с Мопсом?

Из разговора выяснилось, что Гольдин еще при советах твердо решил посвятить себя, свое здоровье, творческие силы и душевные порывы делу всей своей жизни – заколачиванию денег. В СССР с этим было туговато, излишнее обременение граждан дензнаками не приветствовалось, а ряд способов их зарабатывания не поощрялся, а то и пресекался в уголовном порядке. Но Мопса уже не смущали препятствия на тернистом пути личного обогащения. Как все начинающие бизнесмены, покрывшие неувядаемой славой Россию в девяностые годы и героически приватизировавшие имущество старой империи, начинал он со спекуляции джинсами. А потом нашел себе нишу куда более солидную, но вместе с тем и опасную – стал ломщиком у «Березки». А потом и бригадиром.

«Березка» – одно из специфических явлений социалистической экономики. Валюта в Советском Союзе к обращению была запрещена, но вместе с тем многие граждане работали за границей, зарабатывали там фунты с долларами. Эта валюта по их возвращении менялась на чеки Внешпосылторга. В Москве было несколько магазинов «Березка», где на эти чеки можно было купить совершенно нереальный по тем временам дефицит, начиная от кока-колы, джинсов и жвачек, кончая видиками и автомобилями. Формально по курсу чеки приравнивались к рублям, но на черном рынке стоили гораздо дороже. Около каждой «Березки» слонялись ушлые ребята, предлагавшие на продажу эту эрзац-валюту. При этом различными способами, с ловкостью рук при пересчетах всучивали «куклы» – резаную бумагу с парой чеков для вида, мошенничали, как только могли. Потерпевшие понимали, что сами нарушили закон, потому в милицию обращались редко. Все это приносило приличный доход.

Естественно, нужно было договариваться с милицией и бандитами. На дворе стояли восьмидесятые, и бандиты уже стали входить в силу, заявлять о себе, подгребать под себя теневой бизнес.

Кунар, уволившийся по здоровью из армии, но не растерявший боевых навыков и куража, пристроился на работу в бригаду спортсменов, решавших различные вопросы. В числе прочего бравые парни крышевали ломщиков у одного из валютных магазинов сети «Березка».

Потом Кунар сел по статье о хулиганстве за участие в одной из эпических битв с конкурентами. Мопс тоже чуть не сел за валютные операции и смылся из Москвы куда-то на север. И встретились они снова в Москве девяностых.

– Были тогда делишки у нас общие, не скрою, – поведал Кунар. – Мне кажется, тебе их знать не обязательно.

– А потом? – спросил Капанадзе.

– Потом у Мопса появилась небольшая империя. Акции, несколько фирм, недвижимость в Москве, на Ямале и в Питере.

– Много всего?

– Миллионов двести бакинских, по моим скромным подсчетам. Может, больше. Мопс умел скрывать свои финансовые возможности. Вообще он фигурой стал. Расчетливый, умный, он всегда просчитывал все риски. И упорно шел в гору. Только у него была одна ахиллесова пята.

– Какая?

– Бабы. Он просто дурел с них. И умудрялся влипать в бесконечные истории. И в женитьбы.

– Кому выгодна его смерть?

– Три варианта. Конкуренты или партнеры по бизнесу. Старая жена. И новая жена.

– Есть смысл его убивать?

– Смысл один – деньги. Кроме них, смысла сейчас в жизни нет… Ну с конкурентами и партнерами все ясно – перевести на себя денежные потоки. Первая жена Танюша Полубогатова. У них странные отношения – то неразлейвода, то собачились, как бультерьеры, и тогда Мопс развлекался тем, что переписывал завещание и лишал всех наследства, в том числе своего сына, которому сейчас уже двадцать пять. Новая жена Маргарита – время от времени он тоже с ней разругивался вдрызг и обещал дать от ворот поворот, в результате чего она останется на мели. А лишить ее бутиков, элитных отелей и драгоценностей равносильно тому, чтобы глубоководную рыбу выкинуть на берег. Без гламура она просто не сможет дышать.

– А что касается его финансовых дел?

– Ну, этого в двух словах не расскажешь. И обо всех делах знал только он сам. Я тебе кое-какую аналитику дам. Особенно по конкурентам…

– Сильно облегчишь мне жизнь.

– Да не вопрос… Есть еще один интересный нюанс. У Мопса была заначка. В сейфе на работе саквояж стоял – там элитные драгоценности были и несколько предметов антиквариата типа портсигара Фаберже стоимостью четыреста тысяч долларов.

– И где теперь это богатство?

– А нет его. Сейф на работе комиссионно вскрыли, пришлось вызывать мастера из фирмы, потому что ключей не нашли. Вещей там нет.

– Жена могла увести?

– Маргарита? Не знаю. Кто угодно мог, у кого был допуск к сейфу.

– Уже интересно. Список?

– Ну, там две хлебниковские иконы, притом одна из них не меньше двух сотен тысяч долларов весит. Кое-какой Фаберже. Еще мелочевка. Я тебе список приготовил. – Кунар протянул флешку. – Пользуйся.

– То есть не только грохнули, но и ограбили.

– Да. Ляма на два-три зелени этот антиквариат потянет. Но что интересно – формально это не было собственностью Мопса. Принадлежало антикварному магазину на Пречистенке, где у него доля.

– Все интереснее. А чего следователю не сказал?

– Ты бы видел этого следователя. Мне нужен человек, который бы все это раскрутил. А там детский сад.

– Ясно с тобой все… А сам-то он не проявлял беспокойства в последнее время?

– Проявлял.

– Были причины?

– Были.

– Григорий, ну что я тебя за язык тяну?

Кунар посмотрел в чашку кофе, выискивая узоры в кофейной гуще. И буднично сообщил:

– На него уже было покушение.

– Что?!

– Месяц назад.

– В деле ничего нет.

– Он не заявлял в полицию.

– И как теперь обстоятельства узнать?

– С водителем надо переговорить. Он его спас.

Глава 9