Новогодние сказки

– Моя очередь! – подскочил бельчонок. – Моя родная тетка, между прочим, провожала Грампи всю его дорогу до Школы Добра.

Он оттолкнулся от батута и подпрыгнул выше всех, но так и не достал до звезды. Только ухватил луну за краешек платья и рухнул в сугроб.

– Школы Добра? – переспросил зайчонок. – Что это?

– О-о-о, – протянули остальные дети, – это самое лучшее, что случалось в лесу. После закатного солнца, конечно.

– А мне кажется, что нет ничего прекраснее новогодней ёлки, – задумчиво сказал зайчонок.

Он тоже влез на батут и сперва неуверенно покачнулся. Он никогда прежде не прыгал на батуте и едва ли считался самым прыгучим в своей семье, но зайчонок был твердо уверен, что новогодняя ёлка достойна своей звезды.

Он внимательно всмотрелся в темное небо. Молодая луна погрозила ему кулаком и запахнула остатки платья пролетавшей мимо тучей. Звезды горели одна ярче другой, и все казались такими далекими.

Как же мог зайчонок достать хотя бы одну из них? Как вообще можно было выбрать из множества звезд ту самую, что сядет сегодня на макушку новогоднего дерева? Зайчонок смотрел долго, пока не увидел, как одна из звезд сорвалась с неба и полетела кубарем вниз.

– Лови! – крикнули ему зверята, но зайчонок и сам уже понял. Он оттолкнулся от батута, потом еще и еще раз, распрыгался, перевернулся, оттолкнулся ушами, лапами, хвостом, закрутился в воздухе, но ни на миг не упускал из вида свою единственную звездочку.

Наконец, он подобрался, взлетел в последний раз, раскинул лапы в разные стороны и повис в воздухе, словно сам был новогодней снежинкой.

Вскоре звездочка опустилась ниже, и зайчонок поймал ее, обнял. Вместе они рухнули в сугроб, и зайчонок скрылся с головой.

– Тяни его за уши, – проговорил кто-то, и зайчонок почувствовал, как его тянут наверх.

Звезда была ужасно горячей. Он обжег свою шкурку, снег вокруг шипел и таял, поднимая облака пара. Зайчонок едва не плакал от боли, но держал свою звездочку крепко.

– Тише, милая, – прошептал он, когда ребята вытянули его из сугроба. – Ты упала, чтобы попасть на ёлку, верно?

– Ш-ш-ш, – ответила звездочка, и зайчонок кивнул.

– Я так и знал. Пойдем скорее.

Ребята всей гурьбой поспешили к новогодней ёлке. Мышки закрепили гирлянду и закончили вешать игрушки и шарики. Хеджи фыркал, подсказывая, как лучше повесить имбирный пряник, а ежата суетились вокруг, меряясь, у кого иголки острее.

Дети выскочили на поляну, вслед за ними поднимался горячий пар, но зайчонок не отпускал звездочку.

– Скорее, она хочет наверх! – закричал он, подбегая к высоченной ёлке. – Помогите мне посадить ее на макушку!

– Пи-пи-пи-пирамидка! – воскликнули мыши и встали одна на другую.

Внизу их было множество, но чем выше они вставали на плечи друг другу, тем меньше оставалось мышей. И получилось им создать мышиную пирамиду. И по спинкам мышиным поднялся зайчонок до самого верха и посадил новогоднюю звездочку на самую красивую ёлку во всем лесу.

* * *

Шпишок для Штарого года

– Мама, я потеряла шпишок! – заплакала пятилетняя Вера.

Совсем недавно у Веры выпали молочные зубы. А перед этим она сама сшила котенка. А до того подарила свою куклу бедной подружке Кате.

Родители Кати жили бедно, и единственной игрушкой ее была старая деревянная лошадь. Теперь деревянная лошадь могла катать вечерами куклу, а кукла могла расчесывать лошадиную гриву.

Словом, все были счастливы, если бы не пропажа списка.

– Дочка, солнышко, мне так жаль.

Мама Веры присела перед ней на колени и погладила по заплаканной щеке.

– Хочешь, я помогу тебе вспомнить твои достижения, и мы вместе напишем список заново?

– Неть, мам, – отвернулась Вера к новогодней ёлке.

Ёлка в этом году была особенно нарядна. Высокая, до потолка, пушистая, обвитая лентами и огнями. Под ёлкой стояли фигурки снегурочки и деда мороза.

– Штарый год хочет мой первый шпишок, – зашмыгала Вера носом.

– Чем же ему не угодил другой список, если в нем будет все то же самое?

Мама Веры искренне удивилась. Она, конечно, верила в Деда Мороза и что он лично приносил им каждый год подарки, но фантазия Веры про Старый год казалась ей просто выдумкой.

– Потому што Штарый год штарый! – всплеснула руками Вера.

И то верно. Как можно было не понимать такой очевидной вещи? Даже бабушка с дедушкой любили все старое. Сколько раз Вера приходила к ним в гости, у них всегда пахло старостью, а их скрипучий проигрыватель для пластинок помнил времена, когда они сами были детьми.

– Я напишала шпишок на штаром платочке, мама, – объяснила Вера. – Он такой штарый, что у него даже дырки ешть. Где другой платочек? Нетю.

Вера развела руками, потом смахнула слезу и села под ёлкой. Красивое розовое платье распахнулось под ней, и Вера стала похожа на пчелку в окружении лепестков. Ярко-желтые ленты в волосах загрустили вместе с хозяйкой и потянулись к полу.

– Поищем вместе? – предложила мама.

Вера кивнула.

Они искали весь вечер, но ничего не нашли. Вскоре с работы пришел папа. Они искали список втроем, но ничего не нашли. Близилась ночь, в гости приехали бабушка с дедушкой и тоже стали искать. Даже кошка Рыся тянулась к новогодней ёлке в поисках старого списка.

Часы пробили двенадцать, и все упали на пол без сил. Наступило 31 декабря, завтра они должны были накрыть на стол, собраться всей семьей и долго шутить, пока не придет новогодняя ночь. Потом они пошли бы гулять, слепили снеговика, зажгли бенгальские огни и вернулись домой.

Потом Вера легла бы спать, а ночью Дедушка Мороз принес бы подарки.

Но Вера знала. Дед Мороз приносит лишь подарки тем, кто балует Старый год списком хороших дел. Если за год ты ничего не сделал, Старый год печалится, жалуется Деду Морозу.

– Вот ешли бы Штарый год умел шлушать, я бы вщё ему рашкажала, – пробормотала Вера и уснула прямо под ёлкой.

Родители бережно подняли малышку с пола и отнесли на кровать. Сняли башмачки, поцеловали в пухлые щечки и накрыли одеялом. Они вышли, выключив свет, и не заметили, что в складках одеяла притаился дырявый платок.

А когда все легли спать, из окошка потянуло холодом. Открылась форточка, подул ветерок, качнул белую занавеску и опустился на пол приземистым старичком.

Старичок подошел к кроватке Веры, достал из складок одеяла старый платочек и начал медленно читать, жамкая губами.

– Узнала буквы…