Что я хочу от Бога. Книга о живой вере

Однако то, что было простительно, например, древним египтянам, эллинам или римлянам, непростительно нам, современным христианам. Ведь в этом случае Церковь в нашем сознании неизбежно превращается в своеобразный «комбинат духовно-бытовых услуг», в котором, согласно Закону о защите прав потребителей, все оплаченные услуги должны быть оказаны качественно, в срок и в полном объеме.

Подобное отношение может распространяться даже на Святые Таинства, совершающиеся в храме, если человек воспринимает их в качестве предмета торга или мены.

Люди придумали материальный эквивалент духовным ценностям, и эквивалент этот, как водится, оказался деньгами… В результате главным местом храма для многих стал не алтарь, где совершается самое важное (поскольку то, что там совершается, большинству присутствующих непонятно, а вследствие этого и не очень интересно), а свечной ящик! Именно вокруг него кипит жизнь в церкви, именно там происходит все «самое интересное». Именно там тебе могут что-то доходчиво объяснить, о чем-то рассказать и куда-то направить, именно там человек узнает, к какой иконе следует приложиться, какому святому в каком случае следует молиться, где поставить свечку «за здравие», где – «за упокой», сколько стоит сорокоуст…[3 - Сорокоуст — ежедневное молитвенное поминовение в течение сорока дней в Русской Православной Церкви.] К несчастью, именно лишь удовлетворение таких запросов становится средоточием и смыслом храмовой жизни для огромного количества людей.

Однако, когда мы начинаем относиться к вере глубже и серьезнее, образ Церкви как «комбината по обслуживанию религиозных потребностей населения» перестает нас устраивать; исполнение установленных правил без глубокого понимания их смысла не дает ответов на самые существенные, самые важные наши вопросы. Осознав это, человек вполне может задуматься: «А зачем мне вообще нужна Церковь? Мне не нужна святая вода: я могу и без нее обойтись. Мне не нужно подавать какие-то записки: я и сам помолюсь. Зажгу ли я свечу перед иконой в храме или лампадку у себя дома – разница невелика. Мне не нужно от Господа ничего внешнего, потому что если я по-настоящему верю в Бога, то могу и без Церкви, самостоятельно сказать Ему самые главные слова, почитать Его Святое Евангелие и понять, как мне следует жить. Зачем же тогда мне Церковь?»

Этот вопрос надо почаще ставить перед собой и неустанно искать на него ответ. Потому что ответ есть. Но поиски его придется начинать издалека.

В нашей Церкви до сих пор существует порочная практика оплаты молебнов и даже некоторых Таинств. Слава Богу, сейчас положение улучшается. Открытость Церкви по отношению к человеку начинает превалировать, приходя в соответствие с евангельскими словами: Созвав же двенадцать, дал силу и власть над всеми бесами и врачевать от болезней, и послал их проповедовать Царствие Божие и исцелять больных (Лк. 9:1–2).

Дар Духа Святого священники обретают через благодать рукоположения. Это дает людям возможность примирения с Богом посредством Таинства покаяния. Они могут креститься и получить благодать Святого Духа в Таинстве крещения и миропомазания, получить благодатный дар любви в Таинстве венчания. Это – бесценные дары Божии, о которых Христос говорил Своим ученикам: Больных исцеляйте, прокаженных очищайте, мертвых воскрешайте, бесов изгоняйте; даром получили, даром давайте (Мф. 10: 8).

Полное и глубокое осознание Церковью этих слов Спасителя, несомненно, поможет множеству людей, не воспитанных в христианских традициях, чуждых церковной культуре, чья религиозность, по сути, интуитивна, а следовательно, неизбежно тяготеет к язычеству. В противном случае у такого человека могут возникнуть претензии к Церкви, как, например, к ресторану, где его плохо накормили. В другой раз он просто туда не придет, а заглянет куда-нибудь по соседству или будет ориентироваться на отзывы, выложенные в Интернете. Но мы не выбираем Церковь по Интернету, мы отправляемся в ближайший открытый храм и ожидаем, что там нас встретят с искренней любовью.

* * *

На самом деле в Церкви ничего нельзя купить по одной простой причине: Церковь – это место, в котором раздаются дары. Не гуманитарная помощь, не заказы или спецпайки, а именно дары Христовы. Здесь не надо выстраиваться в очередь, занимать места заранее, не нужно прорываться в какие-то VIP-зоны. Господь не требует, чтобы за это Ему платили, ведь нельзя заплатить за милость Божию, за Его любовь, за возможность быть услышанным и прощенным. Никакими деньгами нельзя расплатиться за то, что ты соединяешься со Христом!

Вот только дары Божии не похожи на то, что нам так хотелось бы приобрести. На какое-то время, пока это действительно необходимо, Господь может даровать нам и счастье, и здоровье, и благополучие, но вообще-то в мир Он пришел вовсе не за этим. Внимательно вчитываясь в Евангелие, человек неожиданно для себя узнает, что ничего подобного Спаситель никому не обещает. Какие же дары мы с вами в таком случае можем получить от Бога и желаем ли мы этих даров на самом деле? Или от Господа мы всегда хотим получить лишь то, в чем, по нашему представлению, нуждаемся в данный момент, по принципу: «Дай мне то, что я хочу получить сегодня, а дальше в мою жизнь не вмешивайся, ко мне не стучись и не докучай мне»?

Вездесущий Господь слышит человека везде и не обязательно заходить в храм, чтобы быть услышанным. И в летящем самолете, и в глубокой шахте, и в подводной лодке, и в тюрьме, и на заморском курорте Бог услышит его, потому что Он пребывает рядом с человеком всегда и везде. Вопрос следует ставить иначе: Господь-то тебя слышит, а вот слышишь ли ты Его? Действительно ли ты жаждешь расслышать голос Божий или, если твои потребности удовлетворены, то тебе и желать более не о чем?

Если это так, если христианин не задается вопросами: что значит слышать Бога, идти к Нему, что значит жить по вере? – то для него церковь действительно делается лишь «местом торговли», а бо?льшая часть происходящего в ней – непонятным и скучным. Но если эти вопросы все же ставятся, то постепенно приходит осознание того, что Господь встречает в церкви человека вовсе не для того, чтобы тот заказывал Ему молебны, не для того, чтобы тот ставил свечи перед иконами. В церкви Бог дарует нам Самого Себя, а это – нестерпимый, тяжелейший, невозможный для каждого отдельного человека дар. Это великое Таинство совершается только в церкви и больше нигде, потому что церковь – обиталище Божественных даров и то единственное на земле место, где люди могут эти дары принять.

Вспомним, как на Тайной вечере Христос молитвенно обращается к Своему Отцу: все – Мое Твое и Твое – Мое (Ин. 17: 10). Эти самые главные слова и христианин должен сказать Богу, предавая себя в Его руки, вручая себя Ему, и услышать от Господа в ответ: «Все Мое – твое».

Вот так в свое время пришел в Церковь князь Владимир Святославович (+1015) – воин, женолюб и любитель шумных пиров, ставший со временем святым равноапостольным князем Владимиром, прозванным в народе Красным Солнышком. Так пришла отъявленная блудница, ставшая впоследствии преподобной Марией Египетской… Именно ради таких людей Церковь и существует. Ради людей, отважившихся сказать Богу: «Господи, хоть я и не совершенен и, больше того, ужасен, отвратителен, но я хочу быть с Тобой! Все мое – Твое, Господи!» – а в ответ готовых принять Христа.

Но многие в этот момент испуганно останавливаются: «А мне всего Твоего не надо! Мне хочется получить от Тебя только это и это. А все—это слишком тяжело. Это – слишком страшно. Это – невыносимо». Но ведь все – это и есть истинные дары Божии! Они не покупаются в магазине, а раздаются – своим родным и близким. Церковь – это

Божий Дом, но не только, это еще и Дом для каждого из нас, Дом, где каждый из нас «прописан».

Понятие о родном доме у каждого из нас, прежде всего, связано с другим дорогим образом – с семьей. Семьи бывают разные, но чем они должны быть (и, слава Богу, если таковыми они и становятся!) – так это любовью, передающейся из поколения в поколение. Образ семьи связан с образом отцовства и материнства. Если человек ищет в отношениях с Богом именно этого, если узнает в Боге своего Отца, то тогда и Церковь для него становится Домом.

Не случайно говорят: «Кому Церковь не Мать, тому Бог не Отец». Я думаю, можно было бы переиначить эти слова так: кому Бог не Отец, тому Церковь никогда не откроется, как Отчий Дом. Тот, кто Господа воспринимает иначе, тот, кто ограничивает свое общение с Ним отношениями «купли-продажи», никогда не сможет почувствовать материнской заботы, с какой Церковь покрывает своих детей, детей Божиих, и никогда не сможет понять, что такое Церковь на самом деле.

* * *

Всегда следует помнить о том, что, принимая дар, который дается нам в Церкви, – Самого Христа, – мы приобщаемся не только ликующей радости Его Воскресения, но и Его Распятию. Это действительно так. Чего обычно ищет человек в Таинстве покаяния? Очень часто – освобождения от груза греха, который тяготил. Но ведь на самом деле прощение – это бремя, это тяжкий дар и огромная ответственность, без осознания которой никакого прощения быть не может. Если человек способен с легкостью забыть о том, что был прощен, то он не изменится к лучшему, никогда не станет другим.

Всякое принятие дара предполагает ответную любовь, желание не просто принимать и пользоваться, но стремление сделаться достойным этого дара, желание становиться похожим на Христа, а значит – следовать за Ним так, как этому учит Евангелие. То же самое справедливо и в отношении Причащения Святых Таин. Мы знаем, зачем нам необходимо Причастие: мы освящаемся и исполняемся благодатью. Так Господь подает нам силы, так Он приходит к нам, чтобы очистить нас от греха и соединить с Собой. При этом мы подчас не слышим главного, а именно слов Спасителя: Тело Мое, за вас ломимое (1 Кор. и: 24), и Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая во оставление грехов (Мф. 26: 28). Мы не понимаем и даже не хотим понять, что причащаемся страданиям Христовым, Его Кресту, смерти, сошествию в ад и Воскресению.

Перед Причастием читается молитва Иоанна Златоуста: «Верую, Господи, и исповедую, яко Ты еси воистину Христос, Сын Бога живаго…» Таким образом, причастники исповедуют Христа Сыном Божиим, как это сделал в свое время святой апостол Петр[4 - См.: Мф. 16: 15-19]. Но нельзя при этом не вспомнить и других слов первоверховного Апостола: Господи! с Тобою я готов и в темницу, и на смерть идти (Лк. 22: зз). Ведь если я причастился страданий Христовых, значит, вместе с этим Причастием Спаситель отдает мне всего Себя! Не ту малую часть, которую мне хотелось бы получить, а самое главное, что за этим стоит, – путь к Воскресению через Крест, страдания и ад, чего нам зачастую совсем не хочется. Но именно этого ждет от человека Господь.

За «белых» или за «красных»?

Для того чтобы избежать разочарований, мы должны четко определить для себя, чем Церковь на самом деле не является. Прежде всего, ее ни в коем случае нельзя воспринимать в качестве службы, оказывающей эксклюзивные услуги населению. Кроме того, Церковь не является могущественной политической организацией, как это может показаться на первый взгляд. Такое впечатление создается у несведущих людей потому, что чаще всего Церковь упоминается в новостных блоках в тех случаях, когда ее иерархи участвую т в неких важных событиях национального, а порой и мирового масштаба. Скажем, мы видим, как Патриарх встречается с руководителями светских государств или как кто-либо из епископов делает ответственные заявления от лица Церкви. Периодически транслируются особо торжественные богослужения, избыточная пышность и помпезность которых вызывают неизбежные ассоциации с официальными государственными символами и праздниками, сопровождающимися парадами и демонстрациями. Внешних совпадений действительно немало. Скажем, президент страны обращается к народу на Новый год, а Патриарх – на Рождество…

Между тем, не являясь политической организацией, Церковь структурирована достаточно жестко. В ней существует иерархическая вертикаль, возглавляемая Патриархом, существует подчинение одного уровня другому. Мы можем говорить об определенной экономической политике Церкви и, разумеется, о политике социальной. Церковь вынуждена заниматься очень многими проблемами, которые волнуют общество. Ее оценки и инициативы могут совпадать с общественными, но могут и идти вразрез с ними. Церковь имеет специальные подразделения для работы с молодежью, с заключенными, с социально незащищенными слоями населения. Кроме того, она занимается образовательной деятельностью и стремится к своему присутствию в армии. Как видим, все это не относится непосредственно к религиозной жизни, но в полной мере относится к жизни общественной.

Уподобившись политической партии, в которую можно вступить, разделяя ее идеологию, Церковь поневоле втянулась бы в конфликт с определенной частью общества. С кем ты сегодня? С каким из существующих ныне движений? Поддерживаешь ли ты действующую власть или находишься в оппозиции к ней? Ближе ли тебе убеждения либералов или консерваторов? Ты с теми, кто пропагандирует патриотические и даже националистические воззрения, или отдаешь предпочтение общечеловеческим ценностям? Считаешь ли ты, что экономическое процветание страны возможно лишь при поддержке успешного бизнеса или ты сторонник идеи имущественного равенства граждан при жестком планировании экономики? За кого ты: за «белых» или за «красных»?..

В этом случае Церковь была бы вынуждена от кого-то защищаться и на кого-то нападать и оказалась бы под прицельным обстрелом партий и общественно-политических союзов, непрестанно конкурирующих между собой и враждующих друг с другом.

Так что же представляет собой наша Церковь? Это организация? И да, и нет… Она отвечает на запросы приходящих в нее людей, принимает участие в их судьбах и никому не отказывает в молитве, удовлетворяя человеческую жажду общения с Богом. Однако «комбинатом по оказанию духовных услуг» она определенно не является.

Путем зерна

Начнем с того, что Церковь Христова – вовсе не человеческое изобретение и уже тем самым принципиально отличается от всех религиозных объединений, которые существовали, существуют или будут существовать. Словом «церковь» нельзя назвать сообщество людей, исповедующих, например, иудаизм, ислам или буддизм. Нельзя сказать «иудейская церковь», «мусульманская церковь» или «буддистская церковь». Церковь может быть только христианской. Почему? Потому что Христос основал ее как собрание свободных людей, стремящихся не получать от Бога все новые и новые блага, а отдавать Ему свои жизни, приносить Ему свои сердца. Ведь первым, Кто пожертвовал Собой ради людей, был Сам Иисус. Итак, Церковь – это то место, где Бог отдает Себя людям, а человек, принимая Господа, в ответ отдает Ему всего себя.

Господь не предлагает человеку какую-то малость – Его дар всеобъемлющ, человек же то и дело разменивается на пустяки. При этом, как сказал один святой подвижник, нам надо не Божьего, а Самого Бога, потому что Господь хочет не нашего, а нас.

Еще античные философы писали о том, что Бог доступен сознанию человека лишь опосредованно. И это самое важное из того, что совершается в Церкви: бесконечный, невидимый, непостижимый, вездесущий и всемогущий Бог, Которого невозможно ни понять, ни представить, в лице Второй Ипостаси Святой Троицы, в лице Сына Божия, ставшего Сыном Человеческим, дарует нам возможность не просто что-то получить от Него, а соединиться с Ним непостижимым образом, уподобиться Ему и стать достойными Его. По слову Афанасия Великого (ок. 298–373), Бог стал человеком для того, чтобы человек стал Богом.

В этом обо?жении, в уподоблении нас Господу и состоит главная задача Церкви Христовой. Цель эта, однако, достигается лишь в том случае, если человек приходит в Церковь не как в магазин, а как в собственный дом, как в родную семью, соединяясь с этим удивительным богочеловеческим организмом. Только при этом условии все мы, независимо от того, кем бы мы ни были, с каким бы цветом кожи ни родились и в какой культурной среде ни воспитывались, сможем сделаться по-настоящему близкими и Богу, и друг другу. Именно в Церкви происходит становление нового человечества и каждого нового человека. Итак, кто во Христе, – говорит апостол Павел, – [тот] новая тварь; древнее прошло, теперь все новое (2 Кор. 5: 17).

Мы не становимся другими людьми, просто крестившись в Церкви, миропомазавшись, исповедовавшись и причастившись. Это – долгий путь длиной во всю нашу жизнь, на котором Бог и человек неустанно движутся навстречу друг другу.

Человек призван преодолеть свои немощи и искажения, приближаясь к Господу как к источнику бесконечного света, ослепительному и страшному огню, который, с одной стороны, может обжечь, а с другой – может и переплавить.

Вдумаемся в слова Апостола: Страшно впасть в руки Бога живаго! (Евр. 10: 31). Это значит: страшно оказаться в его объятиях, страшно именно потому, что не сгореть в огне может только сам огонь. Если, продвигаясь по этому пути, идя в объятия Божии, мы сами становимся огнем, то тогда никогда и не сгорим. Как сказано у Редьярда Киплинга (1865–1936), «мы с тобой – одной крови!».

Апостол Павел учит: В вас должны быть те же чувствования, какие и во Христе Иисусе (Флп. 2: 5). Вы можете представить себе такое? Апостол призывает нас чувствовать, как Христос, любить, как Христос, огорчаться, как Христос, гневаться, но как Христос, слышать, как Христос, видеть, как Христос, плакать, как Христос, смеяться, как Христос… Одно из важнейших предназначений Церкви и состоит именно в том, чтобы подготовить человека к этому удивительному состоянию.

Уже в силу этого Церковь не похожа ни на одну другую организацию, потому что самые разные люди могут сосуществовать в ней до тех пор, пока готовы жить во Христе, ибо если они идут ко Христу, то непременно и встретятся в Нем. Если же их политические взгляды или эстетические предпочтения перевешивают любовь к Господу, диалог становится невозможным. Такие люди перестают принадлежать Церкви, хотя вполне могут прикрываться хоругвями, как транспарантами.

Христос никого не заставляет менять политические убеждения и отказываться от своих культурных корней, не призывает становиться националистами или, наоборот, записываться в космополиты. Будь тем, кем ты можешь и хочешь быть. Если ты – во Христе, все прочее сразу же отодвигается на третий и даже четвертый план и начинает относиться к области нашей социальной и культурной самоидентификации, но отнюдь не к нашему христианству.

Кстати, в этом кроется одна из причин того, что воспринять Церковь вне всевозможных внешних симуляторов современному человеку оказывается непросто. Мы привыкли жить и мыслить категориями, разделяющими нас по культурным, национальным, социальным и политическим признакам, в то время как Церковь – это место, где все складывается воедино. Люди же яростно не желают объединиться и возлюбить друг друга, потому что искажены грехом. Человеческая природа тяготеет к индивидуализму, каждый стремится быть «сам по себе».

И сказал Господь: Симон! Симон! се, сатана просил, чтобы сеять вас как пшеницу (Лк. 22: 31).

Этот евангельский образ, как всегда, не случаен! Ведь что такое пшеница? Маленькое твердое зерно, наглухо отделенное от своих собратьев. Сатане не составит ни малейшего труда исклевать их по одному…

С другой стороны, Христос так говорит о зернах: Вышел сеятель сеять семя свое, и когда он сеял, иное упало при дороге и было потоптано, и птицы небесные поклевали его; а иное упало на камень и, взойдя, засохло, потому что не имело влаги; а иное упало между тернием, и выросло терние и заглушило его; а иное упало на добрую землю и, взойдя, принесло плод вторичный. Сказав сие, возгласил: кто имеет уши слышать, да слышит! Ученики же Его спросили у Него: что бы значила притча сия? Он сказал: вам дано знать тайны Царствия Божия, а прочим в притчах, так что они, видя, не видят и, слыша, не разумеют. Вот что значит притча сия: семя есть слово Божие; а упавшее при пути, это суть слушающие, к которым потом приходит диавол и уносит слово из сердца их, чтобы они не уверовали и не спаслись; а упавшее на камень, это те, которые, когда услышат слово, с радостью принимают, но которые не имеют корня, и временем веруют, а во время искушения отпадают; а упавшее в терние, это те, которые слушают слово, но, отходя, заботами, богатством и наслаждениями житейскими подавляются и не приносят плода; а упавшее на добрую землю, это те, которые, услышав слово, хранят его в добром и чистом сердце и приносят плод в терпении. Сказав это, Он возгласил: кто имеет уши слышать, да слышит! (Лк. 8: 5-15).

Когда перечитываешь этот евангельский отрывок, невольно задумываешься: «Господи, ну кто же будет в здравом уме сеять на дороге, на камнях или в терновнике? Не лучше было бы, потратив некоторое время, подыскать для начала подходящую почву?» А ведь нет ее – этой плодородной почвы, и это относится ко всем нам без исключения! Кто-то из нас подобен затоптанной дороге, кто-то уподобился камню, а кто-то – терновнику. Человек должен сам неустанно трудиться над своей душой, постепенно превращая ее в плодородную почву, как это делает крестьянин, которому достается в надел плохой участок земли. Он и камни уберет, и сорняки выполет, он вспашет это неудобье глубоким плугом. Так и нам предстоит погрузиться в глубину наших сердец, чтобы освободиться от того, что делает наши души каменными, оросить их слезами искреннего покаяния, удобрить надеждой на спасение и верой в неизреченную милость Божию.

Концом I – началом II века датируется апокрифический текст «Дидахё» или «Учение Господа, < переданное > народам чрез двенадцать апостолов», который содержит такие молитвенные строки, посвященные Таинству Евхаристии[5 - Евхаристия (греч. ?????????? – «благодарение») – главное Таинство Церкви, заключающееся в освящении хлеба и вина. При этом христиане приобщаются Тела и Крови Иисуса Христа Искупителя и напрямую соединяются с Богом. Иногда употребляется как синоним Литургии – богослужения, за которым совершается Причащение Святых Христовых Таин.]: «Как сей преломляемый хлеб был рассеян по холмам и собранный вместе стал единым, так и Церковь Твоя от концев земли да соберется в Царствие Твое, ибо Твоя есть слава и сила чрез Иисуса Христа во веки».

Иными словами, что необходимо предпринять для того, чтобы пшеница сделалась хлебом? Каждое зернышко, твердое, как камень, и абсолютно обособленное, должно быть смолото вместе с другими зернами и превратиться в порошок, в муку. К этой муке следует добавить воды, чтобы получилось тесто. Тесто предстоит терпеливо замешивать руками, а потом запекать на огне до тех пор, пока оно не превратится в румяный, душистый хлеб, который потом на Божественной литургии по молитве всей Церкви станет Телом Христовым.

Священник призывает Святой Дух сойти на обычный хлеб и на обычное вино, чтобы они сделались совершенно сверхъестественными – истинными Телом и Кровью Христовыми. Он молится и о том, чтобы Дух сделал и нас Телом Господним, чтобы человек и Бог стали едины. Господь учит:

Истинно, истинно говорю вам: если пшеничное зерно, пав в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода (Ин. 12: 24).

У Владислава Ходасевича (1886–1939) есть прекрасное стихотворение, написанное в роковом для России 1917 году, которое называется «Путем зерна»: