Иногда сподобит.
Словно нож по аорте,
Словно шкуру скоблить
И срывать со святого
Принялися ab uovo!
И, словесные пяльцы
Обронивши, я пальцы
В оглушенные ушки
Погрузил, но старушки
Я услышал смешок:
– Закололи, сынок!
Закололи спросонья
Мы девицу Хавронью!
Сколько чистого шмальца,
Сколько хлебного сальца,
И печенки, и почек:
Уж горшочков и бочек
Мы наполнили ряд! —
И так хищно горят
У старушки глазенки,
Словно куцый скелет
И сморчочки-печенки
Никогда для котлет
Не назначены были
Червячонку в могиле.
А за стенкою хрящ
И костишки дробят.
Я, в шутовский свой плащ
Завернувшись, назад
Не взирая, пошел.
Окровавлен был пол,
И висели кишочки,
И лежали кусочки
Неповинных мощей,
И с десяток чертей
Из девичьего мяса
Мастерили колбасы.
Я бежал без оглядки,
Но подсчитывал, гадкий,
Сколько сальных рублей
На прелестницы сало
Обменять мне скорей,
И решил, что немало.
Февраль
Феодосия
Яблочко. Молитва
Закатятся когда-нибудь бельма
Окровавленных дедушки глаз;
Императора будут Вильгельма
Катафалк выставлять напоказ.
Мой папаша – наследный кронпринец,
И я сам буду скоро как он;
Принеси мне, Христосик, гостинец,
Оловянных солдат миллион.
Я к тебе обращаюсь, бедняжка,
На соломе родившийся в свет, —
У меня на атласике шпажка
И отличий висел винегрет,
Я к тебе обращаюсь, малютка,
Потому что таков этикет;
Да и старому Богу не шутка
Приказать, – я покамест не дед!
Положи же мне, грязный мальчишка,
На Сочельник под царскую ель
Для обстрела с людьми городишко
И соборов высокую цель.
И заполни саженный подносик
Несожженных еще государств,
И жестоких, жестоких, Христосик,
Принеси мне пилюль и лекарств;
Принеси мне мортиры, Спаситель,
Но в четыреста двадцать модель, —
Я пороков земную обитель
Искуплю, превратя в вермишель!
7 февраля
Феодосия
Гороскоп
С великой и счастливою планидою
Ты обручен навек, младенец Толюшка!
Пустое, что продрог ты под хламидою
И что гниет твое грудное донышко,
Пустое, что питаешься акридою,
Что не видна в гряди твоя коронушка:
Ты пощажен кровавой Немезидою,
Тебя баюкают Эвксина волнышки,
Ты обойден бесплодия обидою,