Столб словесного огня. Стихотворения и поэмы. Материалы архива Л. Леончини. Том 2

Столб словесного огня. Стихотворения и поэмы. Материалы архива Л. Леончини. Том 2
Анатолий Соломонович Гейнцельман

В настоящем издании представлено поэтическое наследие поэта Анатолия Гейнцельмана (Шабо, 1879 – Флоренция, 1953), прожившего большую часть жизни в Италии (главным образом, во Флоренции). Писать стихи Гейнцельман начал еще в конце XIX в. и в 1903 г. в Одессе опубликовал первую книгу, так и оставшуюся в России единственной. Находясь в стороне от литературных кругов русской эмиграции, Гейнцельман продолжал писать, по его словам, для себя и для жены, стараниями которой наследие поэта было сохранено и архив передан Флорентийскому университету.

Второй том впервые представляет читателю рукописные книги А. Гейнцельмана, недавно найденные во флорентийском архиве проф. Луиджи Леончини. Они позволяют ознакомиться с творчеством поэта в переломные периоды его биографии: во время Первой мировой войны и революции, в пору скитаний на юге России, в годы Второй мировой войны, и служат существенным дополнением к изданным поэтическим сборникам.

Анатолий Соломонович Гейнцельман

Столб словесного огня. Стихотворения и поэмы. Материалы архива Л. Леончини. Том 2

Водолей

Universit? di Pisa

Pisa – Москва, 2012

Порто Венере. 1950

Стихотворения

1917

Руина

Я древний храм. Безжалостное время
И человек преступной пятерней
Царапают мне паросское темя,
И выжигает мне метопы зной

Полуденный немеркнущего солнца, —
И раскрошился царственный фронтон,
Что окровавленного зрел Колоннца
И дочери-сестры невинной стон.

Я периптер дорийский на вершине
Червонным дроком крытого холма,
А подо мной бесплодные пустыни
И океана синяя кайма.

Две сотни раз сменялись поколенья,
И вереницей долгою века,
Как корибанты, с хриплым песнопеньем
Неслися вдаль, как вечная река.

Но никогда еще Дианы жрицы
И Аполлона пастырь не всходил
Во глубь моей мистической светлицы
В пьянящих облаках своих кадил;

Но никогда святое Аллилуйя
Через меня к далекому творцу,
Как звуковая, мечевая туя,
Не поднималась к звездному венцу.

И храм, и бог, и песнь, и пророки —
Цветы пустыни, желтоликий дрок;
И их целует в пламенные щеки,
Кто навсегда остался одинок;

Кто только истины своей минутной
Чуть-чуть в словах предвидит волшебство;
Кто, уходя из жизни многотрудной,
Улыбки детской ведал торжество.

Руина я, руина в желтом дроке,
Маяк, оберегающий моря, —
И только Музы строгой и высокой
Молилась тень под сенью алтаря;

Да ласточек стрельчатые короны
Со щебетанием мне нижут грудь,
И плющ по обезглавленным колоннам
Всё выше к небу пролагает путь.

20 января

Феодосия

Нетленность

В безбережном просторе вод
Меня благословил Господь
Незапятнимою мечтой
Невоплотимости святой,
Которую не сотворил
По слабости среди могил
Мой нерасчетливый творец,
Алмазно-радужный венец
Надвинувший на горький лоб,
Но зла не водворивший в гроб.
И я, открыв алтарь зениц,
Влюбился в белоснежных птиц
Неукоснительный полет,
И в Розы пурпуровый рот,
И в колокольню над селом,
В ее торжественный псалом;
И я поклялся никогда
Лицеприятного суда
Не быть слугою, а нести