Серебряный бумеранг

– Что имеется в виду под термином «максимальная легализация»?

Девушка лукаво улыбнулась и слегка покраснела.

– Вас ведь, правда, немного удивляло, что я всем встречным и поперечным рассказывала об обнаруженных у вас симптомах классической цинги? Так вот, это было составной частью заранее сформированной легенды…. Не понимаете? Прямо сейчас мы возвращаемся в скучный и провинциальный Лонгьир. Да, на десять дней раньше запланированного срока. Ну и что? Всё это объясняется просто: у вас, как всем известно, была цинга в её начальной стадии, а тут десять дней горячего и страстного «медового месяца»…. Не рассчитали свои скудные силы, болезнь начала стремительно прогрессировать, – Анхен залилась краской уже до самых кончиков ушей и не отрывала взгляда от земли. – Поэтому пришлось срочно вернуться…. Когда дойдём до этого заброшенного американского лагеря, где спрятан наш баркас, я вам дам хитрую таблетку, проглотите. Она уже через час с небольшим подействуют. Ещё доплыть до Лонгьира не успеем, а у вас уже волосы начнут клочьями выпадать, изо рта такой натуральной гнилью запахнет, что никто не усомнится в вашей болезни…

– А это обязательно? Ну, выпадающие волосы, вонь изо рта? – хмуро спросил Денис, стараясь не смотреть на девушку.

– При создании по-настоящему серьёзной легенды важна каждая мелочь, – очень грустно вздохнула Анхен. – Для полной достоверности таблетку, всё же, придётся принять…. Я подниму стандартную панику, сопровождаемую слезливой истерикой. После этого соберу расширенный врачебный консилиум. И поедите вы, как миленький, на излечение в симпатичный городишко Вольгаст – в сопровождении важных и авторитетных бумаг…. В тех местах, на морском побережье, располагается множество ведомственных санаториев и авторитетных частных клиник, так что всё будет выглядеть максимально достоверно. Заселитесь в самом шикарном санатории, процедуры лечебные попринимаете, встретитесь с резидентом…. Что дальше? Это вам решать…

После минутной паузы Денис усмехнулся:

– Судя по всему, эта легенда разрабатывалась давно и вдумчиво. Способные нынче в Москве сценаристы, талантливые такие…. Искренне преклоняюсь!

Анхен с вызовом посмотрела ему прямо в глаза:

– Я, вообще, очень способная девушка. А ещё – крайне симпатичная и морально устойчивая…

Перед отплытием в Лонгьир предстояло сделать ещё несколько дел.

Одно из наиважнейших – разобраться с телом несчастного Лукаша Пушенига.

Было понятно, что оберштурмбанфюрера СС очень скоро хватятся и начнут усиленно искать. Причём, кто-нибудь из его подчинённых наверняка в курсе, куда означенный оберштурмбанфюрер намеревался отправиться. Если найдут труп со следами насильственной смерти, то могут связать их наличие с фактом недавних неудачных испытаний суперсекретного летательного аппарата. Потом могут засомневаться и в естественной причине данной катастрофы. А этого не хотелось бы…. Если причина аварии связана с конструктивными недостатками, то всегда найдутся рачительные чиновники, призывающие к полному свёртыванию проекта. Если же будет установлено, что имела место коварная диверсия, то, наоборот, работы по ФАУ-3 могут быть активизированы…

Анхен предложила следующее решение вопроса:

– Неплохо было бы обставить смерть герра Пушенига – как банальный несчастный случай. Например, как падение с большой высоты…. Затаскиваем труп оберштурмбанфюрера на ближайшие скалы, надеваем на его (трупа) плечи рюкзак, карабин вешаем на шею, сильно раскачиваем за руки и за ноги, сбрасываем вниз. Высота там вполне приличная – метров двести пятьдесят – поэтому при падении мёртвое тело будет очень сильно изуродовано: попробуй, разгляди на шее отверстия от тонкой арбалетной стрелы…. А вот ещё такой интересный вариант, – глаза девушки азартно заблестели. – Вы, командир, убиваете белого медведя: они же вас не боятся, совсем близко подпускают…. Вот, значит, вы берёте карабин бедного Лукаша, осторожно подходите к зверю поближе, стреляете прямо в сердце. Потом мы тело незадачливого герра Пушенига подносим к убитому медведю, кладём прямо на тушу. Вместе поднимаем лапу медведя – она, наверное, очень тяжёлая – и раз, раз, раз! Лапой по лицу и шее покойника…. У белых медведей когти острые – словно двусторонние кинжалы: одно сплошное месиво получится, никаких следов от стрелы не останется. Так всё и бросим…. Перед теми, кто придёт после нас на это место, предстанет однозначная картина: злой белый медведь напал на храброго оберштурмбанфюрера, завязалась кровавая схватка, оба её участника погибли. Несчастный случай на охоте, так сказать! Как вам, командир, мой план?

Денис только поморщился: к белым медведям он всегда испытывал тёплые – где-то даже братские – чувства, и перспектива застрелить одного из своих «братьев» ему совершенно не улыбалась.

«Да, а Катерина-то – настоящая дочь своего отца: совершенно не боится крови! Лаврентий Павлович должен быть доволен…», – подумалось – почему-то – с сожалением…

Судьбу тела герра Пушенига Денис решил просто: подтащили его к самому краю высокого обрыва, нависающего над морской ангельской гладью, на широкие плечи покойнику повесили брезентовый рюкзак, плотно набитый круглыми булыжниками, лямки рюкзака, на всякий случай, толстыми верёвками крепко привязали к мёртвому телу, и – совместными усилиями – столкнули труп с обрыва. Громкий «бульк», широкие круги по воде…

Карабин оберштурмбанфюрера и холщовый мешок с прочими его вещами, также утяжелённый прибрежными камнями, последовал за телом хозяина.

– Вариант, конечно же, далеко не идеальный, да Бог с ним, и так сойдёт, – резюмировал Денис.

После этого они отправились в Синюю долину. Денис забрал из тайной каверны нужные ему вещи: оружие, боеприпасы, кинокамеру и киноплёнку с заснятым на ней взлётом летающей «тарелки». Всё ненужное он сложили в каверне, и с помощью остатков специального клея окончательно замуровал вход в тайник, навёл снаружи должный маскировочный макияж.

К вечеру они вышли на «опорную точку»: несколько однотипных, слегка обшарпанных сборно-щитовых домиков под тёмно-синими крышами, крохотная прямоугольная бухта с низенькой искусственной подземной выработкой в торце, где и было спрятано их славное судно – уже без мачты, естественно.

– Жалко, конечно. Чем-то на кастрацию похоже, – прокомментировала прямолинейная Анхен, тем не менее, чуть покраснев при этом. – Зато с самолёта не разглядят…

Они собрали и сложили в рюкзаки вещи, тщательно уничтожили все следы недавнего пребывания человека в этом «Богом забытом уголке», легли спать. В разных домиках, естественно, легли.

Утором загрузились в свой «кастрированный» баркас. Перед тем, как завести мотор, Денис негромко пробормотал, обращаясь неизвестно к кому:

– Эх, лишь бы до Лонгьира по-тихому добраться, без всяких лишних происшествий…

Не получилось – по-тихому.

Только вышли из тиши фьорда на морские просторы, глядь, вдоль низкого берега, метрах в трёхстах, идёт большой мотобот, стоящая на носу неясная чёрная фигурка рукой машет призывно.

Поздно уже было прятаться, да и вариант с пошлым бегством сразу же отпадал: неизвестная посудина визуально шла с очень приличной скоростью, заметно превосходящей их собственную. Он резко повернул рулевой рычаг мотора, меняя направление движения, другой рукой достал из кармана куртки браунинг, положил рядом с собой на сиденье, щёлкнул предохранителем.

– Стрелять только после меня! – отдал Денис короткое приказание.

Других инструкций у него не было, но он был почему-то уверен – девушка и сама прекрасно знает, что надо делать. Очень способная такая – девушка…

Вот уже до мотобота, идущего навстречу, осталось метров семьдесят.

Сбывались самые худшие предчувствия: из рулевой рубки высовывался упитанный унтер-офицер, одетый в шинель из зелёного толстого сукна, посредине посудины, уперев ногу в невысокий коричневый борт и удобно пристроив короткий автомат на колене, располагался второй унтер – точная копия первого, на носу, широко расставив длинные ноги, возвышался молодцеватый обер-лейтенант в чёрной эсэсовской форме.

Плавсредства заранее сбавили ход, потом полностью застопорили моторы и поравнялись, плавно качаясь на мелких волнах. Теперь друг от друга их отделяла только узкая трёхметровая полоса тёмной воды.

– О, лейтенант Крюгер! Какая неожиданная и приятная встреча! А мы как раз вас и ищем! – радостно и непринуждённо сообщила Анхен.

– Фройляйн Мюллер? Сеньор Рамос? – искренне удивился обер-лейтенант. – Как вы оказались в этих суровых местах? Вы же должны были отдыхать на Змеином острове! И почему вы ищите – именно меня?

– Ах, милый мой Отто! – продолжала лицедействовать внебрачная дочь Лаврентия Павловича. – Двое суток назад у дона Оскара началась цинга – в очень неприятной форме – и мы решили вернуться в Лонгьир, но попали в сильный туман и сбились с курса. Потом течение вынесло наше утлое судёнышко к этим неприветливым берегам, где мы и встретились с герром Пушенигом…

Денис зашёлся в приступе непритворного кашля: где-то с час назад он проглотил большую белую таблетку («цинговку», как доходчиво выразилась Анхен), теперь у него поднялась высокая температура, нестерпимо ломили коренные зубы, в лёгких и бронхах что-то противно булькало.

– Что? Вы виделись с господином оберштурмбанфюрером? – изумился Крюгер, кинув на Дениса сочувственный взгляд.

Анхен возмущённо передёрнула плечами:

– А я вам о чём толкую последние десять минут? Конечно же, виделись! Более того, мы сейчас для того и следуем в Лонгьир, чтобы передать вам, обер-лейтенант, и герру фрегаттенкапитану Франку Шварцу секретные поручения от оберштурмбанфюрера Пушенига.

– Какие секретные поручения?

– Секретные! Очень секретные! Очень-очень секретные! – холодно и строго заявила девушка, многозначительно кивнув головой в сторону унтер-офицеров.

– А ну-ка, бездельники, заткнули уши! – рявкнул доверчивый Крюгер.

Чтобы выполнить эту команду второму унтеру пришлось положить свой автомат на палубу мотобота. Не теряя времени, Денис схватил – обеими ладонями – браунинг и надавил на спусковой курок, через мгновение и его подчинённая открыла огонь на поражение…

Всё было кончено за считанные секунды, оставалось только «немного прибраться» – как скаламбурила милая фройляйн Мюллер. Трупы, их личные вещи и оружие по уже проторённой дорожке последовали в тайную морскую пучину.

А что было делать с мотоботом? Денис хотел и его просто-напросто потопить, предварительно продырявив дно во многих местах, но Анхен была категорически против:

– Не торопитесь, командир! Давайте эту лоханку прихватим с собой, крепко привязав верёвкой к корме. У меня есть план: иногда лучше всего действовать – вопреки всякой логике…

Баркас медленно приближалась к Лонгьиру. Уже из-за поворота показался чёрный бетонный причал, рядом с которым лениво покачивались на зеленоватых волнах два немецких сторожевых катера – серых и каких-то неуклюжих, издали очень похожих на спящих маленьких котят.

На корме баркаса, положив правую руку на рулевой рычаг мотора, вольготно восседала Анхен Мюллер, а Денис находился в рулевой рубке мотобота, держась из последних сил за ручки штурвала. Он совсем не притворялся, ему было плохо по-настоящему: всё тело била крупная дрожь, нижнее бельё насквозь промокло от пота – и горячего и холодного, дёсны некрасиво распухли и едва помещались во рту, а ещё нестерпимо хотелось спать…

«Очень даже хорошие таблетки придумали наши отечественные эскулапы, такие действенные…. Вот же, суки злые, садисты законченные!», – неприязненно поморщился Денис.