Балансовая служба

– Передай Сергею, – сказал Митрохин, – я им недоволен. Пусть больше не присылает сопливых юнцов.

– Хорошо, – послушно ответил молодой человек и стукнул в дверь. – Выпустите меня!

* * *

Новый адвокат показался Ивану Васильевичу еще бесперспективнее прежнего. Тот хотя бы источал оптимизм и служебное рвение, пока не узнал, с чем ему придется столкнуться. Этот же вошел, шаркая ногами, схватился за грудь и немедленно бухнулся на нары рядом с Митрохиным. Так что банкир даже отпрыгнул, подозревая в адвокате какого-нибудь опасного провокатора. Но тот покашлял немного, посидел, качая головой, и заговорил дребезжащим голосом:

– Не волнуйтесь, голубчик, защиту мы организуем по высшему разряду. Будете довольны…

Все это время Митрохин следил с отвращением, как двигается его кадык на тощей шее – то подпрыгивает к подбородку, то совсем исчезает под тугим узлом галстука. Больше всего Ивана Васильевича угнетал не внешний вид адвоката, а тупость Жданова.

«Где он его нашел?! – думал Митрохин. – Не иначе облазил все дома престарелых в окрестностях».

– Вас что-то смущает? – спросил старичок.

– С чего вы взяли.

– Дело в том, голубчик, кхе-кхе, что вы все время молчите.

– Это потому, что я слушаю вас.

– Но я ничего не говорю.

– Да?

– Да. А между тем нам следовало бы обсудить подробности вашего дела… – Тут адвокат затих, склонил голову, разглядывая что-то на коленке.

Митрохин приблизился, но ничего интересного там не заметил. Зато он услышал тихое похрапывание и понял, что старик прикорнул.

«А если он так в зале суда заснет», – ужаснулся Иван Васильевич и решил поговорить со Ждановым по душам, когда тот ему попадется. – Однако надо будить старика. Другого адвоката он может и не найти. Этот хотя бы с большим опытом. Наверное, защищал кого-нибудь еще до Октябрьской революции".

– Как вы сказали?! – поинтересовался старичок, и Митрохин вздрогнул от неожиданности. – Как вы сказали?! – повторил адвокат. – В чем вас…

– Обвиняют, – подхватил банкир с воодушевлением. – Мне шьют дефолт. Ясно?

– Де-эфолт?

– Да, де-эфолт, – не удержался Митрохин от того, чтобы поддразнить старика. – И дело серьезное. Похоже, этих кретинов наверху купили с потрохами. И они готовы все сделать, чтобы меня засадить. А в это время кто-то приберет к рукам мой бизнес. Смекаешь, юрист?

– Что ж, это вполне возможно, – отозвался адвокат. – Обвинение явно дутое.

– Разумеется. Кто бы спорил.

– Полагаю, мы попробуем прийти к соглашению.

– Что?

– Договоримся с тем, кто всех купил.

– И о чем же я буду с ним договариваться? – поразился Иван Васильевич.

– Не вы, а я, – снова удивил его адвокат. – Я поговорю с ним о хорошем гонораре за то, чтобы вас защищать.

– Не понял… Как это мне… Ты что, старик?! – вскричал Митрохин. – Шутки вздумал шутить?!

Засадить меня хочешь?

– Но у вас всегда есть возможность меня перекупить, – сообщил адвокат. – Собственно говоря, сумму я всегда обсуждаю в первую очередь.

– Ax ты подонок! Да я тебя своими руками зарою!

Для человека столь почтенного возраста старичок проявил поразительную прыть. В считаные секунды оказался у двери и заколотил в нее.

– Выпустите! Убивают!

Продажного адвоката буквально вырвали из рук Митрохина. Банкир успел оторвать ему карман пиджака и стащить с головы седой парик. Старик оказался лыс, как девичья коленка. Уже оказавшись в безопасности, за дверью, он кричал, комкая парик в кулаке:

– Вы за это ответите, клянусь! Не будь я сам Павловский!

К вечеру того же дня Иван Васильевич узнал, что другой кандидатуры не предвидится, и вредный старикашка зарегестрирован в качестве его официального адвоката. Митрохин попробовал оторвать стол, намереваясь запустить им в стену.

Немного попинал нары, пребольно ушибив ногу, рухнул на жесткое дерево и разрыдался.

Жизнь дала трещину. В этот момент для него стал очевиден обрушившийся на него, как из рога изобилия, поток черной энергетики. Он никогда не считал, что мистике есть место в реальной жизни, но сейчас готов был поверить в то, что его кто-то проклял. А иначе откуда все эти неприятности?! Ну откуда?!

* * *

За Митрохиным пришли ночью. Спал он в местных условиях чутко. Проснулся, услышав звук шагов. Привычно уже звякнули ключи, щелкнул замок. В дверном проеме возник силуэт конвоира.

Он поманил арестованного рукой.

«На расстрел?» – мелькнуло в голове. Митрохин поднялся и, заложив руки за спину, вышел из камеры.

– Пошли, – скомандовал конвоир.

Наручники щелкнули на запястьях Митрохина.

По пути конвоир отмыкал решетчатые двери. Пропускал Ивана Васильевича вперед. Миновали последнее помещение и блокпост. Здесь дежурили несколько милиционеров. Провожатый Митрохина кивнул им и вывел банкира на улицу. Иван Васильевич с наслаждением вдохнул свежий после недельного заточения воздух. За воротами их уже ждали. Сергей и несколько охранников.

– Иван Васильевич! – Жданов открыл дверцу «Мерседеса», приглашая шефа садиться. Митрохин сердито посмотрел на начальника охраны, решил разговор об адвокатах отложить на потом, обернулся:

– Ключи! – показал скованные руки.

– Ах ты, забыл, – конвоир хлопнул себя по лбу. – Сейчас сбегаю, принесу.

– Не трудись, – буркнул Митрохин и забрался в машину.

Здесь он ухватил себя за большой палец и с хрустом вывернул его из сустава. Поморщился, вытаскивая руку из наручников. Поставил палец на место.