Звезды падают вверх

Петренко уставился на магнитофон. Такие же, с катушками, он помнил еще по своему детству. «Маг, – всплыло у него забытое слово. – Тогда мы называли их «магами». На таких монстрах он гонял тогда пинк-флойдовскую «Стену» и «Иисуса Христа – суперзвезду». И «По волне моей памяти» Тухманова. Как там, бишь, он включается?

Петренко щелкнул тумблером. Катушки закрутились, и сквозь шелест междугородного эфира послышался далекий голос:

– Привет. Не разбудил?

«Это Кольцов, – понял Петренко. – Голос хороший, спокойный, уверенный».

– А, Ванька! – ответил Журавлев. – Ты откуда?

– От верблюда. Слушай, что-то я Маринке не могу дозвониться… Не знаешь, где она?

Пауза.

– Ты… Ты ничего не знаешь?

В голосе майора Журавлева был нескрываемый ужас.

– Нет. А что?

Кольцов был сама безмятежность, сама невинность. Неужто так хорошо играет? Вот артист! «А почему бы нет? – вспомнил Петренко. – Он же в училище был в самодеятельном театре…»

– Ее нет…

Голос Журавлева подрагивает.

– В смысле?

– Она… она погибла.

– Что?

– Она умерла… Прости… Ее убили…

– Как? Когда?

– В тот вечер, как ты уехал… Ее нашли на следующий день… В вашей квартире… Слушай, тебя здесь все ищут…

– Как… как она погибла?

– Никто ничего не знает. Идет следствие… Приехал следователь из Москвы…

– И что… И что говорят?

– Я не знаю – что. Слушай – приезжай. Сам приезжай. Понял? Тебя все ищут.

– Я понял тебя… А когда похороны?

– Не знаю.

Молчание. Шуршание пленки и междугородного эфира. Петренко сжал кулаки. Он готов был пришибить этого Журавлева. Разболтал все, что можно!

– Алло? Алло! – голос Журавлева. – Ваня, ты где? Ваня! Алло!

Повесили трубку. Короткие гудки.

Петренко выключил магнитофон.

Итак, п.г.т. Абрикосово – курортный поселок на берегу Черного моря.

В два десять ночи Кольцов был еще там. Надо надеяться, что до утра он никуда не уедет.

4.30 утра. Азов-13

Капитан Петренко вышел на крыльцо штаба. Отставая на полшага, его провожал Грибочек.

У подъезда стояла черная «Волга». Рядом слонялся шофер-солдат: гимнастерка расстегнута до пупа, пилотка сбита на затылок, в руке цыгарка.

– Смир-рна-а! – злобным шепотом скомандовал Грибочек.

Служака не слишком поспешно выкинул сигарету, застегнул гимнастерку и встал по стойке «смирно».

– Поступаешь в распоряжение капитана Петренко. Следователя из Москвы! Вместе с машиной. Понял?..

– Так точно, – с ленцой ответил солдат.

– Вольно, – перебил Петренко. – Как звать?

– Сержант Трофимов!

– А по имени?

– Ну, Алеша…

– Как, Алеша, машина в порядке? Тормоза, сцепление?

– Все путем, товарищ капитан!

– Хорошо. Сейчас заедем в гостиницу за вещами, потом устроим автопробег. Бензин?

– Залили полный бак, товарищ капитан, – вмешался Грибочек. – И еще – две канистры.

– Спасибо тебе, старлей, – с чувством сказал Петренко. – Помог мне. А я свои обещания помню. Так что жди вызова в Белокаменную.

– Спасибо вам, товарищ капитан!

– Давай. – Петренко похлопал старлея по плечу, прямо по трем колючим звездочкам на погонах.

Сборы были недолги. Петренко на минутку заскочил в «ДОС», покидал в чемоданчик бритвенные принадлежности, вчерашнюю рубашку и носки. Спустя пару минут заспанный караульный солдатик уже открывал перед «Волгой», в которой сидел Петренко, ворота проходной.