Сад мертвых бабочек

Пока Зоя пучилась на нее, на помощь пришел тот рыжий парнишка в очках, который, став свидетелем нападения на Анжелу около старого спортзала, и кинулся к физруку.

Поправив очки, Валька (а это был именно он) менторским тоном произнес:

– Плантации хлопка простирались в основном на территории штатов…

Зоя укусила Анжелу за руку.

То, что последовало за этим, вошло в анналы школьной истории – впрочем, как и инцидент в старом спортзале.

Когда примчавшийся шофер могущественного папочки забирал всклокоченную и расцарапанную Зою, пытаясь запихать ее в нутро «Мерседеса», та вопила, грозя Анжеле:

– Я тебе это попомню, негритоска! Твое место на плантации, а не среди нормальных белых людей! Я превращу твою жизнь в ад! Если думаешь, что после каникул сможешь заявиться в школу, то глубоко ошибаешься. Я тебя закопаю, негритоска!

Анжела не стала информировать разбушевавшуюся и исходившую расистскими ругательствами дочку прокурора, что после каникул в эту школу она, конечно, не вернется.

И что случившееся в старом спортзале заставило маму принять решение о том, что они в ближайшие недели уедут из этого городка, чтобы никогда в него не возвращаться.

Продолжат свое бегство.

– Спасибо, – сказала Анжела, когда Зою увезли прочь и буча улеглась. Она обращалась к своему рыжеволосому спасителю в очках.

– Да не за что! – Тот залился красной краской. – Меня зовут Валя, а тебя ведь Анжела?

И так как надо было с кем-то проводить дни, остававшиеся до их нового переезда (вернее, продолжения их бегства), то Анжела позволила Вальке пригласить себя в кафе на набережной.

Ну да, так и есть, этот рыжеволосый подросток втюрился в нее, что Анжеле было весьма неприятно. Нет, совсем не потому, что парень в нее влюбился, а потому, что он и не подозревал: очень скоро они расстанутся навсегда.

С Валькой было просто, спокойно и интересно. Он мог выгружать из недр своей памяти разнообразные факты и подавать их не сухо и утомляюще, а с огоньком.

– Знала ли ты, Анжела, что твое имя происходит от латинского, заимствованного через французский «ангела»?

– Ну да…

Мама всех уверяла, что Анжела, вернее, Анхелес, как гласит испанский вариант, это имя матери отца Анжелы, сына того самого ближайшего сподвижника Фиделя Кастро.

А сама Анжела в этом в последнее время очень даже сомневалась.

– А знаешь ли ты, Анжела, какие существует виды ангелов?

– С крыльями и без?

Валька оживился.

– Ну, начнем с серафимов. Среди них водятся, если верить легендам, шестикрылые. А знаешь, почему крыльев именно шесть?

Этого Анжела, конечно же, не знала, как и того, какая самая глубокая точка Индийского океана, кто выдумал Ктулху, когда варвары разграбили Рим, когда был основан Мариуполь, в каком городе мира располагается самое большое по площади кладбище и чем ДНК отличается от РНК.

Прогуливаясь с презентовавшим ей все новые и новые удивительнейшие сведения об этом лучшем из миров (согласно, как теперь была в курсе Анжела, немецкому философу Лейбницу), Анжела вдруг поняла, что уезжать из этого провинциального городка, полного неги, бабочек, похотливых юных спортсменов и истеричных дочек прокурора городка ей не очень-то и хочется.

А может, даже и совсем не хочется!

За время их перемещения из одного города в другой (ну, то есть их бегства) она научилась многому, а в том числе не заводить друзей.

Конечно, всегда имелись люди, с которыми было приятно общаться. Или не очень. Или совсем даже неприятно.

Но если наклевывалась дружба, то Анжела по наущению мамы не давала ей развиться и тем более укорениться.

Потому что будет сложнее уезжать, оставляя человека, к которому прикипел душой. Да и существовала опасность, что она проболтается об истинной причине их…

Их вечного бегства.

А причина была совсем даже не праздная. Ведь ее мама убила человека. И Анжела была сама тому свидетелем.

А вот Валька, этот рыжеволосый ходячий том энциклопедии в очках, стал вдруг именно тем, кому ей захотелось довериться.

Он умный и, что важнее, он обладает эмпатией (что это такое, Валька же ей и растолковал, и Анжела, давно искавшая объяснения этому понятию, поняла – да, оно самое!).

И девушка была уверена: он не только не проболтается, но и даст дельный совет.

И пусть ему, как и ей, пятнадцать – по своим рассуждениям он гораздо более зрелый, чем многие взрослые.

– Знаешь, мне надо тебе кое-что сказать…

Анжела прервала Вальку, как раз взахлеб вещавшего о различных теориях о смерти Гитлера в бункере (а также о том, что никакой смерти не было и что фюрер удрал на подводной лодке в Южную Америку, на летающей тарелке на обратную сторону Луны или спустился через тайный ход в Антарктике в полую Землю), и тот быстро произнес:

– А я ведь ждал, что ты решишься!

Анжелу словно током ударили. Он знал? Ну уж нет, ничего Валька знать не мог, но, с учетом его проницательности, наверняка предполагал.

Что Анжела, ее мама и ее младший брат совсем не те, за кого себя выдают, и что в город их привела отнюдь не новая работа мамы, которая по полдня три раза в неделю трудилась в маникюрном салоне.

– Знал? – спросила перепуганно Анжела, и Валька расхохотался.

– Это как в хрестоматийной истории о том, что некто разослал десяти столпам общества в городишке наподобие нашего анонимные послания с фразой «Все вскрылось, ваше единственное спасение – немедленно бежать!». И восемь из десяти в самом деле драпанули. Девятый не смог, так как его по прочтении новости разбил паралич.

– А десятый? – спросила Анжела.

Валька пристально взглянул на нее.

– А десятой была женщина. И, в отличие от девяти мужчин, она не стала паниковать и, с усмешкой, зная, что никто не мог узнать ее тайн, разорвала послание, выбросила его в горящий камин и отправилась ужинать к своему богатому супругу, то ли пятому, то ли даже восьмому, который вскоре после этого скоропостижно скончался, оставив все свои миллионы ей, безутешной вдове…

Анжела перевала дух. Он что, действительно знал?

Знал, отчего они находятся в вечных бегах?

– Так что ты хотела мне сказать?

Анжела все раздумывала. Открыться ему или нет?