Семейство Холмских. Часть пятая

Глава XI

Quel avantage en r?sulterat-il pour moi? Quel d?rangement cela peut-il me causer? A quoi cela pent-il me servir? Voil? les question, qu'us ?goiste a'adresse sans cesse.

    Jour.

Какая выгода посл?дуетъ изъ того для меня? Не причинитъ-ли мн? это какого нибудь разстройства? Къ чему можетъ мн? это послужить? Вотъ вопросы, безпрестанно д?лаемые эгоистомъ самому себ?.

    Жуи.

Устроивъ такимъ образомъ домашнюю жизнь свою, и обезпечивъ себя въ разсужденiи нравственности и воспитанiя сиротъ, вв?ренныхъ покойною сестрою, Софья стала д?лать визиты сос?дямъ, которые, наслышавшись о ней много хорошаго, старались сами познакомиться съ нею и были y нея. Потомъ надлежало молодымъ, по обыкновенiю, съ?здить къ роднымъ, лично благодарить ихъ за то, что они были на сватьб?. Св?тланина, съ мужемъ, и со вс?мъ семействомъ, отправилась тогда въ дальное степное им?нiе, и наши молодые начали пос?щенiя свои съ Алекс?я Холмскаго, который все еще жилъ, съ женою своею, y Фамусовыхъ. Старая Холмская по?хала въ одно время съ молодыми, по об?щанiю, на богомолье въ Ростовъ. Осталась въ дом? одна мачиха Пронскаго, принявшая на себя наблюденiе за д?тьми.

У Фамусовыхъ приняли ихъ, какъ нельзя лучше. Софья сд?лала блистательную партiю; мужъ ея былъ знатной фамилiи, богатъ, притомъ-же и Генералъ, сл?довательно, им?лъ вс? права на уваженiе Королины Карловны. Она б?гала, суетилась, и не знала, какъ лучше успокоить и угостить знаменитыхъ пос?тителей. Милая Любинька, при всей глупости своей, им?ла доброе сердце. Гн?въ ея на Софью, за Пронскаго, уже давно прошелъ. Она была такъ счастлива съ своимъ Алешею, a притомъ Софья была Ваше Превосходительство, и, не смотря на то, что Любинька, по беременности своей, едва ходила, съ восхищенiемъ бросилась она въ объятiя Софьи, называла ее Ангеломъ, милою, доброю, почтенною сестрою, просила полюбить ее, наконецъ сказала, что отъ радости чувствуетъ себя дурно. Тотчасъ мужъ и мать поб?жали за водою и спиртами; но никакой дурноты Любинька не чувствовала, и им?ла только нам?ренiе доказать, какъ дорожатъ и занимаются ею. Алекс?й также очень обрадовался прi?зду гостей; онъ любилъ Софью больше вс?хъ сестеръ; притомъ-же онъ былъ совершенно обласканъ мужемъ ея. О старомъ Фамусов? говорить н?чего: онъ сид?лъ неподвижно, на старомъ м?ст?, y окна, нюхалъ табакъ, и пилъ въ назначенное время водку, по прежнему. Курить трубку было ему однакожъ запрещено, потому что табачный запахъ безпокоилъ Любиньку.

Посл? первыхъ прив?тствiй и изъясненiй съ прi?зжими гостями, все пришло въ прежнiй порядокъ. Общее вниманiе обращено было на Любиньку. За об?домъ не было другаго разговора, какъ о томъ только, что ей можно позволить кушать, а чего нельзя. Бабушка, Н?мка, за дорогую ц?ну привезена была изъ Москвы, и уже бол?е м?сяца жила, въ ожиданiи благополучнаго разр?шенiя. Аккушеръ, изъ губернскаго города, также почти безотлучно былъ y Фамусовыхъ. Bc? съ нетерп?нiемъ ожидали критической минуты.

Пронскiй любилъ посл? об?да курить трубку, пивши кофе, но Любинька не могла сносить табачнаго запаха, Алекс?й отвелъ его въ самую отдаленную въ дом? комнату, и заперъ вс? двери, чтобы какъ нибудь запахъ табаку не дошелъ до Любиньки. Изъ в?жливости, долженъ былъ онъ остаться съ Пронскимъ, но безпрестанно б?галъ пров?дывать жену. Безпокойство его было такъ явно, что Пронскiй, изъ жалости къ нему, сказалъ, что очень усталъ съ дороги, и хочетъ уснуть. Потому просилъ онъ Алекс?я идти къ жен? его, и прислать, ежели есть y нихъ, какiя нибудь газеты. "Вс? утверждаютъ, что онъ эгоистъ," думалъ Пронскiй, оставшись одинъ, "а такое вниманiе и привязанность къ жен? доказываютъ совс?мъ противное." Но вскор? открылось Пронскому, что чрезм?рная заботливость Алекс?я о женъ была самымъ разительнымъ доказательствомъ утонченнаго эгоизма.

Вечеромъ вздумалось Любиньк? представить для Софьи новую сцену, и новое доказательство, какъ вс? любятъ ее, и какъ дорожатъ ея спокойствiемъ. На двор? громко залаяла собака. Любинька ужасно испугалась, и до такой степени растревожилась, что съ нею сд?лался обморокъ. Тотчасъ бросились мать, мужъ и н?сколько – уже всегда на такiе случаи готовыхъ – д?вокъ; вс? суетились, б?гали, принесли воды, разныхъ спиртовъ, солей, эфиру, капель, и по всему дому сд?лалась страшная суматоха! Пронскiй поб?жалъ за Аккушеромъ, который спокойно курилъ трубку въ своей комнат?. Ему изв?стны уже были подобные фарсы Любиньки, и онъ не сп?шилъ къ ней, ув?ряя Пронскаго, что это ничего не значитъ, и само по себ?, весьма скоро, пройдетъ. Д?йствительно, они нашли Любиньку, какъ ни въ чемъ не бывало; на лиц? ея не зам?тно было никакой перем?ны. Аккушеръ пощупалъ пульсъ, и, съ усм?шкою, не сказавъ ни слова, отошелъ отъ нея. Но Алекс?й уже сд?лалъ свои распоряженiя: собаку, которая осм?лилась обезпокоить его супругу, вел?лъ поймать и пов?сить; призвалъ караульщика, и изъ господскихъ рукъ своихъ далъ ему н?сколько пощечинъ, за то, какъ см?лъ онъ позволить собак? громко лаять!

Оставшись наедин? съ женою, Пронскiй долго см?ялся фарсамъ Любиньки; однакожъ, и онъ и она находили, что этотъ глупый образъ жизни очень скученъ, и потому расположились, непрем?нно на другой день, посл? об?да, у?хать. Но въ ту-же ночь сд?лалась въ домъ настоящая кутерьма. Шумъ и б?готня по л?стницамъ разбудили ихъ; они узнали, что Любинька въ самомъ д?л? мучится родами. Софья тотчасъ од?лась, и пошла къ родильниц?, съ т?мъ, что ежели не для нея, то для матери быть ч?мъ нибудь полезною. Пронскiй, съ такимъ-же нам?ренiемъ, отправился въ гостиную, гд? нашелъ Алекс?я въ совершенномъ отчаянiи. Онъ рев?лъ, какъ ребенокъ, и рвалъ на себя волосы.

Роды были несчастливы. Лгобинька часто позволяла себ? фарсы, подобные вчерашнимъ, притворялась слабою и больною, и д?лала мало движенiя. Ей прiятно было, что вс? за нею ухаживаютъ, вс? объ ней безпокоятся, и она им?ла уморительныя фантазiи, которыя свято исполнялись. Наприм?ръ: она немогла иначе пить, какъ прямо изъ графина, или бутылки, требовала себ? самыхъ густыхъ сливокъ, жареныхъ въ масл? и сметан? грибовъ, ко вс?му жирному им?ла страстную охоту, все ?ла, и во время беременности своей растолст?ла. Кром? того, не могла она равнодушно смотр?ть, ежели y мужа ея было хотя н?сколько волосовъ на бород?; онъ принужденъ былъ бриться по два раза въ день, и пожертвовалъ для ея успокоенiя густыми своими баккенбартами, которыми прежде всегда долго и съ большимъ вниманiемъ занимался.

Милая и умная Любинька такъ хорошо себя устроила, что жизнь ея при родахъ была въ опасности. Бабушка и Аккушеръ находили необходимымъ сд?лать операцiю. Но мужъ ея, ревеньемъ своимъ и малодушiемъ все портилъ и тревожилъ безпрестано, не только ихъ, но и самую родильницу, для которой всякое душевное потрясенiе могло быть пагубно. Аккушеръ былъ Н?мецъ, отважный и не слишкомъ церемонный; онъ просто вывелъ Алекс?я за руку изъ спальни и заперъ за нимъ дверь, a съ другой стороны, изъ д?вичей, поставилъ служанокъ на часы, и не вел?лъ пускать его.

Въ этомъ положенiи нашелъ Алекс?я Пронскiй, и хот?лъ было ут?шать; но тотъ, въ отчаянiи, не помня самъ себя, обнаружилъ истинную боязнь свою, не столько о потер? жены, какъ о томъ, что ежели она умретъ, не оставивъ ему насл?дника, то надобно будетъ навсегда распрощаться съ милльономъ и большимъ им?нiемъ, долженствовавшимъ достаться въ его распоряженiе по смерти Фамусовыхъ. Посл? этого, ув?рясь въ настоящей причин? прежней необыкновенной заботливости Алекс?я о женъ, Пронскiй, съ негодованiемъ и презр?нiемъ, отвергнулся отъ него.

Но вскор? Фамусова приб?жала, вн? себя отъ радости, объявить, что все благополучно кончилось, и поздравляла Алекс?я съ сыномъ Максимушкою. Тутъ сд?лалъ Алекс?й совс?мъ противоположный переходъ – отъ горести къ радости. Им?я опять надежду получить милльонъ и большое им?нiе, онъ вс?хъ обнималъ, ц?ловалъ, и почти прыгалъ отъ восхищенiя. «Что-же будетъ тогда,» думалъ Пронскiй, "когда умрутъ старики, и онъ получитъ въ свое распоряженiе настоящiе предметы радости своей? – Такой отвратительный эгоизмъ совершенно возстановилъ его противъ Алекс?я. Онъ съ досадою оставилъ его, и тотчасъ ушелъ къ себ? въ комнату.

Вскор? въ дом? все успокоилось, и жена его пришла къ нему. Она не была свид?тельницею сцены, какую им?лъ Пронскiй съ Алекс?емъ, напротивъ вид?ла истинную, душевную радость, хотя и дуры, но матери, при минованiи опасности единственной ея дочери. Удовольствiе Фамусовой простиралось до такой степени, что она, не смотря на свою скупость, отдала женщинамъ, которыя поздравляли ее со внучкомъ, вс? деньги, бывшiя y нея въ ридикюл?. Софья разсказала мужу, что родильница вел?ла позвать ее къ своей кровати, и слабымъ голосомъ благодаря за поздравленiе, просила быть крестною матерью новорожденнаго. "Я не р?шилась дать слова безъ твоего согласiя, милый другъ мой," прибавила Софья, "сказавъ, что ей надобно теперь успокоиться, и мы поговоримъ объ этомъ посл?. Но, ты какъ думаешь? Кажется, нельзя отказаться." – И конечно, какъ можно отказываться отъ такого приглашенiя – отв?чалъ Пронскiй. – "Да что ты такъ не веселъ?" продолжала Софья, ц?луя его. "Ужь не виновата-ли я въ чемъ нибудь передъ тобою? Ради Бога, прости меня!" – Можешь-ли ты, ч?мъ нибудь и какъ нибудь, быть виновата передо мною? – отв?чалъ Пронскiй, обнимая ее. – Признаюсь: я взб?шенъ на твоего братца! – Онъ разсказалъ ей всю сцену свою съ нимъ. "Что д?лать!" отв?чала со вздохомъ Софья. "Эгоизмъ и корыстолюбiе точно такiя-же страсти, какъ пьянство, картежная игра и любовь. Ежели челов?къ, съ самаго начала, не ум?етъ положить преграды всякой возникающей въ немъ слабости, то сл?дствiя одинаковыя. Страсти могутъ уничтожить вс? хорошiя чувства, и сд?лать насъ способными не только къ жестокосердiю, но ко вс?мъ возможнымъ преступленiямъ."

По слабости ребенка должно было посп?шить крещенiемъ его; но Фамусова думала, что в?чное посрамленiе распространится на всю ея жизнь, ежели крестины перваго ея внучка будутъ безъ церемонiй. Опять приглашены были вс? сос?ди и чиновники изъ у?зднаго города – вс? безъ разбора. Намъ изв?стны уже об?ды и угощенiя Фамусовой. Все шло своимъ порядкомъ. Опять подавали множество блюдъ и н?сколько часовъ сид?ли за столомъ. Фамусова разсказывала вс?мъ и всякому, что воспрiемницею y ея внучка была Ея Превосходительство, Софья Васильевна Пронская, родная сестра зятя ея, a крестнымъ отцемъ, заочно, потому, что за бол?знiю самъ прi?хать не могъ, Его Сiятельство, Князь Борисъ Матв?евичъ Рамирскiй.

Въ числ? гостей былъ и знаменитый Сундуковъ. Въ продолженiе этого времени, онъ уже усп?лъ пристроить двухъ дочекъ своихъ. Одну изъ нихъ выдалъ онъ за промотавшагося и пожилаго Князя Буасекова. Молодецъ этотъ не им?лъ ничего, былъ часто боленъ, глупъ до крайности, и жилъ на хл?бахъ y тестя, который, въ вознагражденiе убытковъ своихъ, им?лъ удовольствiе говорить: "Дочь моя, Княгиня Прасковья Тимо?еевна." Другая, изв?стная намъ Глафира, вышла замужъ за неизв?стнаго-же намъ Чадскаго; но онъ усп?лъ уже поссориться съ тестемъ и кинуть жену свою: она возвратилась по прежнему въ родительскiй домъ.

Сундуковъ былъ Предводителемъ Дворянства, и готовился чрезъ два дня принимать y себя въ деревн? и угощать знатнаго вельможу, начальника своего, который ?здилъ ревизовать вв?ренный ему край, вс? великол?пныя приготовленiя къ принятiю и угощенiю уже были сд?ланы; но Сундукову хот?лось, чтобы бол?е украсить свой праздникъ, пригласить къ себ? побол?е людей, что называется, вальяжныхъ. Пронскiй былъ Превосходительный, им?лъ зв?зду и множество орденовъ. Сундуковъ униженн?йше, почти до земли, кланялся, и просилъ Его Превосходительство осчастливить его своимъ пос?щенiемъ, вм?ст? съ Ея Превосходительствомъ Софьею Васильевною. Пронскiй р?дко живалъ въ провинцiи; ему хот?лось, изъ любопытства, вид?ть, какимъ образомъ пом?щики, подобные Сундукову, угощаютъ вельможъ въ своихъ деревняхъ; онъ об?щалъ быть y него. Въ это время подали Пронскому карту, играть въ вистъ, и Сундуковъ отправился приглашать прочихъ.

Звалъ онъ разными манерами, смотря по чинамъ и богатству. Къ иному подходилъ говоря: "Милости прошу ко мн? откушать;" другаго ударялъ по плечу, и говорилъ: "А что, братъ! не хочешь-ли об?дать y меня съ Его Высокопревосходительствомъ? Ась? – Ну, знаю, знаю, братецъ; какъ не хот?ть!" прибавлялъ онъ т?мъ, которые благодарили его за сд?ланную имъ честь. "А ты что смотришь ка меня такъ пристально? И теб? хочется? Ну, Богъ съ тобой! прi?зжай, прi?зжай; домъ y меня большой, вс?мъ м?сто будетъ. Да смотри-же, не будь такимъ рохлею, какъ теперь: изволь мундиръ над?ть." – Съ чиновниками у?зднаго города обходился Сундуковъ совс?мъ иначе; они были всепокорн?йшiе его слуги потому что по милости его получили занимаемыя ими м?ста. "Эй, вы! смотрите: не з?вать; прi?зжайте вс? въ мундирахъ и пораньше," говорилъ онъ имъ. "Его Высокопревосходительство хот?лъ быть ко мн? часу въ первомъ, за т?мъ, чтобы передъ об?домъ осмотр?ть вновь выстроенную, по иностранному манеру, деревню мою. Его Высокопревосходительство хочетъ тотчасъ посл? об?да ?хать; но авось мы разными забавами кое-какъ его удержимъ, только на это над?яться нельзя" Ежели онъ не будетъ соглашаться, то вы тотчасъ посл? об?да скачите стремглавъ въ городъ, да смотрите, чтобы все было чисто и подметено въ присутственныхъ м?стахъ. Разбитыя стекла, заклееныя бумагою, тотчасъ вставить, полы вымыть, со столовъ чернильныя пятна соскоблить осторожно, чтобы не стереть краски, и чтобы на каждомъ столь стояли чернильницы и песочницы, и, сохрани Богъ! чтобы не было помадныхъ банокъ, вм?сто чернильницъ. Я теб?, Кузьма Петровичъ, давно говорилъ" – продолжалъ Сундуковъ, обращаясь къ Секретарю У?зднаго Суда – "и далъ денегъ, a ты, я думаю, пропилъ ихъ." – Помилуйте, Ваше Высокоблагородiе, Тимо?ей Игнатьевичъ! – отв?чалъ Секретарь. – Давно все куплено, но я неотдавалъ подъячимъ: боялся, что они paзобьютъ, или украдутъ, a для такого торжественнаго случая чернильницы и песочницы непрем?нно будутъ поставлены. – "То-то-же, братецъ, смотри ты у меня. Да, послушайте! Пожалуста займитесь подъячими, чтобы вс? они были умыты, чтобы волосы y нихъ были разчесаны и приглажены, ногти обстрижены, бороды выбриты, и чтобы на вс?хъ были б?лыя рубашки; подтвердите имъ также, чтобы, когда Его Высокопревосходительство войдетъ, вс? низко ему кланялись; чтобы никто въ присутствiи его не осм?ливался сморкаться въ руку, харкать и плевать на полъ; чтобы ни y кого не было разодранныхъ на локтяхъ рукавовъ; чтобы сапоги были y вс?хъ кр?пкiе и не замараны въ грязи. Лучше такихъ канальевъ прогнать просто изъ Суда, a то, сохрани Богъ! ежели Его Высокопревосходительство изволитъ увид?ть такой безпорядокъ – б?да, да и все тутъ! Онъ не столько взыскиваетъ за упущенiе и медленность въ д?лахъ, какъ за нечистоту и неопрятность. Пожалуста, чтобы везд? было подметено и усыпано пескомъ; Его Высокопревосходительство самъ везд? ходитъ, и лично, своими глазами, все изволитъ осматривать. Впрочемъ, что Его Высокопревосх. бол?е всего любитъ, кажется, сд?лано. В?дь столы въ канцелярскихъ комнатахъ уже выкрашены желтою краскою?" – Какъ-же-съ, везд? выкрашены – отв?чали Судья и Секретари.

"Ну, a ты, Г-нъ Исправникъ!" продолжалъ Сундуковъ, "что дорога въ нашемъ у?здъ, гд? Его Высокопревосх. по?детъ?" – Ужь въ этомъ будьте спокойны. Не только вс? мосты и гати исправлены, но и горы срыты, и дорога вся вычищена, и даже пыль метлами сметена: весь у?здъ поголовно былъ высланъ – отв?чалъ Исправникъ. – Говорятъ, что на меня хотятъ подать много просьбъ казенные крестьяне и однодворцы, потому что до пом?щичьихъ им?нiй, особенно-же гд? живутъ сами господа, я не касался; но вы, Тимо?ей Игнатьевичъ, всегдашнiй милостивецъ и благод?тель, защитите меня. – "О! братецъ, въ этомъ будь ув?ренъ. Просто: кто подастъ просьбу, или осм?лится жаловаться – прямо заковать, да и въ тюрьму. Безд?льники! да о чемъ имъ жаловаться! Теперь рабочая пора?.. Ну! что за важность? Усп?ютъ еще убрать хл?бъ и тогда, какъ Его Высокопревосходительство у?детъ."

Глава XII

Чего ожидать, ежели им?нiе настоящаго дворянина, воспитаннаго въ правилахъ хорошей нравственности, перейдетъ въ руки взяточника, или плута?

    Неизв?стный.

Но прежде, ч?мъ приступимъ мы къ описанiю праздника, даннаго Сундуковымъ, исполнимъ наше об?щанiе: разскажемъ исторiю его постепеннаго возвышенiя, и посмотримъ, какими средствами нажилъ онъ большое состоянiе.

Въ самую блистательную эпоху его величiя жили еще старики, помнившiе отца его мещаниномъ и ц?ловальникомъ; даже и до сего времени двоюродные братья героя нашего, Тимофея Игнатьевича, остались въ м?щанств?. Склонность къ мошенничеству обнаружилась въ отц? его съ малол?тства. Онъ искусно приворовывалъ, но не тратилъ краденыхъ денегъ на лакомство, или на какой нибудь вздоръ, a пряталъ ихъ, зарывалъ въ землю, въ отдаленномъ углу родительскаго огорода, и въ лунныя ночи, потихоньку, ходилъ пересчитывать краденыя деньги. Однажды, отецъ подм?тилъ это, выкопалъ деньги, и спряталъ къ себ?; но увид?въ, что любимый сынъ его, Игнашка, въ отчаянiи, такъ, что чуть не наложилъ на себя руки, онъ посп?шилъ показать ему деньги его, и, не спрашивая откуда досталъ онъ ихъ, ув?рялъ, что прибралъ къ себ? только для того, чтобы другiе не украли, a y него будутъ он? въ сохранности, и онъ всегда можетъ смотр?ть на нихъ и считать. Между т?мъ Игнашка выросъ, возмужалъ, женился на м?щанк?, однакожъ съ хорошимъ приданымъ, и вступилъ въ промыселъ ц?ловальника, въ одномъ богатомъ однодворческомъ селенiи. Тутъ раскрылись вс? великiя его способности: онъ безсов?стно обиралъ несчастныхъ однодворцевъ, спаивалъ ихъ съ кругу, давалъ вино въ долгъ, присчитывалъ, потомъ взыскивалъ, бралъ за безц?нокъ домашнiй ихъ скотъ и хл?бъ, a съ иныхъ просто снималъ тулупы и кафтаны; но не ограничиваясь однимъ ремесломъ ц?ловальника, онъ ссорилъ однодворцевъ между собою, научалъ ихъ подавать просьбы другъ на друга, потому что обыкновенно при сл?дствiяхъ бываютъ сходки стариковъ и сзываются понятые изъ другихъ деревень. М?сто такихъ собранiй назначается обыкновенно подл? кабака, и потому, ежели ссора и не оканчивалась мировою, то есть, всеобщимъ опьяненiемъ стариковъ, понятыхъ и обоихъ соперниковъ, то и безъ этого бывала ему всегда большая пожива отъ частыхъ сходокъ: изв?стно, что оканчивать сл?дствiя однимъ разомъ Земскiе Суды не любятъ.

Но самый главный барышъ получилъ Игнашка ц?ловальникъ отъ одного, имъ самимъ изобр?теннаго плутовства: онъ часто, на сходкахъ, толковалъ старикамъ, то есть, самымъ отличнымъ и избраннымъ изъ всей деревни дуракамъ и пьяницамъ, что они з?ваки молчатъ и не отыскиваютъ земли, насильно захваченной сос?дними пом?щиками y ихъ предковъ. "А что, малый? В?дь Пафнутьевичъ д?льно гутаритъ? Что мы з?ваемъ?" восклицали эти велемудрые архонты, воспламененные словами, и еще бол?е виномъ его. Онъ поддерживалъ ихъ, и наконецъ взялся доставить имъ хорошаго пов?реннаго. Н?сколько сходокъ, то есть пьянствъ, было, чтобы слушать плута пов?реннаго который имъ доказывалъ и толковалъ, почему ихъ д?ло правое, обнадеживая, что она нав?рное отнимутъ y пом?щиковъ землю. Мужики слушали его, ничего не понимали, и пили вино Пафнутьича. Опять были сходки, чтобы разложить, по скольку собрать съ души на хлопоты пов?ренному; потомъ часто возобновлялись собранiя этихъ мудрецовъ для слушанiя отписокъ пов?реннаго, въ какомъ положенiи ихъ д?ло. Все это умножало пьянство, и набивало карманъ Игнашки, который не оставлялъ притомъ употреблять и прочихъ, обыкновенныхъ средствъ ц?ловальничьихъ, то есть: подталкиванiе подъ руку, лишнiй начетъ на выпившагося изъ ума челов?ка, и безсов?стное подливанiе воды въ вино. Но все это еще было ничто въ сравненiи съ т?мъ, когда по процессу однодворцевъ прi?халъ къ нимъ въ село Землем?ръ, съ Земскимъ Судомъ, пов?рить землю въ натур?. Тутъ Цгнашк? въ сундукъ полилась золотая р?ка. Кром? того, что Землем?ръ былъ самъ знаменитая пьяница, и безъ зазр?нiя пилъ простое вино, въ видъ ерофеича, онъ ц?лый м?сяцъ продолжалъ пов?рку, то есть, ежедневное пьянство. Всякiй день собирались понятые и рабочiе люди на межу, и сходки стариковъ вс?, къ вечеру, бывали мертвецки пьяны. Однакожъ Землем?ръ, какъ говоритъ пословица, гулялъ, a д?ла не забывалъ: онъ мастерски бралъ взятки съ мужиковъ, ув?ряя, что р?шитъ д?ло въ ихъ пользу. Но помощникъ Землем?рскiй, который все д?лалъ y пьянаго своего начальника, наконецъ прямо сказалъ несчастнымъ, которыхъ они грабили ц?лый м?сяцъ, что ничего не будетъ, ежели они не дадутъ двухъ тысячь рублей, и что безъ того они ни къ чему не приступятъ, и на другой-же день у?дутъ. По такому важному случаю опять была сходка, разум?ется, y кабака. Старики не знали, что имъ и придумать. Деревня вся была ограблена, такъ, что не только двухъ тысячь, то есть, слишкомъ по рублю съ души, но и по десяти коп?екъ вновь собрать было не льзя.

Именно этого-то давно и ожидалъ Игнашка ц?ловальникъ, и по его наущенiю Землем?рскiй помощникъ наложилъ такую безсов?стную дань. Игнашка предложилъ мужикамъ дв? тысячи рублей, но съ т?мъ, чтобы они отдали ему въ наймы, на десять л?тъ, свои отдаленные, такъ называемые, загончики и симачки, то есть около 500 десятинъ общей земли, которая, говорилъ онъ имъ, далеко отъ селенiя и совс?мъ имъ не къ рукамъ. Старики съ-пьяна тотчасъ согласились. Игнашка вынесъ имъ деньги, и съ ними формальную бумагу объ отдач?, заблаговременно приготовленную, написанную по формъ и засвид?тельствованную въ Суд?, такъ, что отказаться и нарушить условiя никакъ было не возможно.

Деньги тотчасъ были доставлены Землем?ру, который об?щалъ, не дал?е, какъ на другой-же день, отр?зать имъ всю землю y пом?щиковъ. Съ утра собралось троекъ 20-ть, съ колокольчиками, и челов?къ 100 понятыхъ, верхами. Землем?ръ съ-позаранку нар?зался, съ большимъ трудомъ взл?зъ на т?легу, и со вс?мъ кортежемъ, окруженный старостою, десятскими и множествомъ однодворцевъ, верхами, отправился на межу.

"Вотъ это все ваше!" кричалъ Землем?ръ, насилу поворачивая языкомъ и показывая на об? стороны руками. "Эй5,вы, православные, стороннiе люди, понятые! слышите-ли? Вотъ это все ихъ!" – Какъ-же, батюшка, Ваше Благоуродiе, слышимъ-ста – отв?чали понятые, снявъ шляпы. – "Да какъ-же, Ваше Благоуродiе, тутъ господскiй домъ и усадьба?" – спросилъ староста. – Все ваше, говорю я вамъ. Экой болванъ! Говорятъ теб?: все ваше! – продолжалъ Землем?ръ, прикладываясь къ штофу съ ерофеичемъ, который былъ поставленъ для него въ т?лег?. – Все вамъ отдаю: и господскiй домъ, и усадьбу – все долой! – «Много благодарны за милость твою»– говорили простосердечные однодворцы. – «Ну, a вотъ этотъ дальнiй л?сокъ: пожалуй намъ, батюшка; л?сокъ-то больно хорошъ!» – Какой л?сокъ? – продолжалъ Землем?ръ, который отъ чрезм?рнаго употребленiя ерофеича потерялъ равнов?сiе и упалъ въ т?лег?. – «Вонъ тотъ дальнiй л?сокъ.» – Вашъ – возмите его, прибавилъ онъ, не смотря, потому что вино совс?мъ усыпляло его, и онъ лежалъ растянувшись въ т?лег?. – Все ваше! Ну, вотъ все, что глазомъ окинешь, все вамъ отдаю! Знай меня, все ваше! Пом?щиковъ долой, все берите, бей въ мою голову, я за все отв?чаю! Да, кто противъ меня осм?лится спорить? Я казенный челов?къ: отдаю вамъ, да и только! – бормоталъ онъ сквозь сонъ, и потомъ такъ сильно захрап?лъ, что подводчикъ его остановился.

"Что-жъ намъ теперь д?лать?" спросили однодворцы y помощника. – Онъ вамъ отвелъ землю – вотъ и д?ло кончено – отв?чалъ помощникъ. – "Такъ мы теперь-же отберемъ все y пом?щиковъ; свеземъ ихъ хл?б? къ себ?, разломаемъ и раззоримъ дома ихъ и усадьбы." – О н?тъ! этого не могите д?лать; подождите, и пришлите къ намъ въ городъ пов?реннаго вашего. Земля въ натур? осмотр?на, a тамъ все пойдетъ своимъ чередомъ. – Помощникъ, давъ такое наставленiе, вел?лъ везти пьянаго Землем?ра въ городъ, и самъ туда-же отправился, a однодворцы разошлись по домамъ, прославляя великодушiе Межеваго, что отвелъ имъ такъ много земли, которую они впрочемъ никогда не получили въ свое влад?нiе, какъ то обыкновенно водится при такомъ отвод?. Остались въ барышахъ Землем?ръ, Помощникъ его, Земскiй Судъ, и больше вс?хъ Игнашка ц?ловальникъ. Онъ ту-же самую землю, которую взялъ y однодворцевъ за дв? тысячи на 10-ть л?тъ посл? имъ-же отдавалъ въ наймы, ежегодно по 10-ти рублей за десятину.

Вотъ какъ, часто, и очень часто, поступаютъ крючкотворцы! Плуты пользуются незнанiемъ въ д?лахъ и простосердечiемъ невинныхъ и несчастныхъ поселянъ, завлекаютъ ихъ въ пустые процессы и раззоряютъ.

Такимъ образомъ, богатство, благопрiобр?таемое ц?ловальникомъ Игнашкою средствами столь честными, ежедневно увеличивалось. Между т?мъ отецъ его умеръ, и ему, какъ старшему въ семь? и смышленному сыну, поручилъ весь свой домъ, капиталъ, нажитый м?лочною торговлею, и меньшихъ двухъ братьевъ. Одного изъ нихъ Игнашка, вскор? посл? смерти отца, постарался отдать въ рекруты, a съ другимъ поссорился, завелъ тяжбу, и тотъ былъ очень радъ отд?латься отъ него, получивъ, можетъ быть, десятую часть того, что ему сл?довало. Вотъ и еще умножилось богатство Игнашки чрезъ погубленiе и раззоренiе родныхъ братьевъ.

Хозяинъ его, у?здный откупщикъ, велъ худо д?ла свои. Ц?ловальникъ Игнашка предлагалъ ему услуги, снабжалъ его, въ крайности, деньгами, показывалъ необыкновенное усердiе, и такъ подбился, что откупщикъ совс?мъ вв?рился ему, и сд?лалъ его главнымъ пов?реннымъ. Тутъ им?лъ онъ случай еще блистательн?е показать свои способности, поощрялъ изъ-подъ руки подавать на него ложные доносы о корчемств? въ сос?днихъ у?здахъ, бралъ взятки съ ц?ловальниковъ и позволялъ имъ плутовать; словомъ: обманывалъ хозяина, обворовывалъ, и въ самое короткое время, приведя его въ совершенную несостоятельность, пустилъ по мiру, a самъ сд?лался вм?сто его хозяиномъ.

Н?сколько сроковъ сряду держалъ онъ одинъ откупъ, и ум?лъ очень искусно вести свои д?ла; учредилъ, съ пособiемъ друзей, непозволительныя выставки на границъ у?зда, и продавалъ въ нихъ вино дешевле; нашелъ н?которыхъ пом?щиковъ, въ сос?дственныхъ у?здахъ, принявшихъ на себя благородную должность быть его агентами: они брали отъ него бочки съ виномъ, и продавали сами, въ подрывъ своимъ откупщикамъ; ум?лъ запутать многихъ винокуренныхъ заводчиковъ, и завесть съ ними несправедливыя тяжбы въ корчемств?; прит?снялъ сдатчиковъ, обманывалъ ц?ловальниковъ, построилъ самъ огромный винокуренный заводъ изъ казеннаго л?су, который быль названъ негоднымъ къ произрастанiю; словомъ: усп?лъ такъ скоро, и такъ искусно разбогат?ть, и наворовать такую кучу денегъ, что не зналъ куда съ ними д?ваться.

Въ это время, какъ то обыкновенно водится съ такого рода богачами, пришло ему въ голову желанiе – быть дворяниномъ. Притомъ-же, куда лучше употребить капиталъ свой, если не на прiобр?тенiе недвижимыхъ им?нiй, которыя y знатныхъ господъ, тогдашняго и нын?шняго времени, всегда можно покупать за безц?нокъ? Онъ нашелъ въ одномъ отдаленномъ у?здъ б?днаго дворянина одной съ нимъ фамилiи. За весьма ум?ренную ц?ну согласился этотъ дворянинъ признать Игнашку Сундукова своимъ родственникомъ, и пом?стить его въ свою родословную. Съ друзьями все можно сд?лать; притомъ-же доказательства Игнашки были такъ ясны, такъ краснор?чивы, такъ уб?дительны, что невозможно было сомн?ваться въ его дворянств?. Онъ, съ потомствомъ своимъ, то есть, съ героемъ нашего пов?ствованiя, сыномъ Тимошкою, котораго уже давно начали величать Тимо?еемъ Игнатьевичемъ, признанъ былъ, по всей справедливости, происходящимъ отъ благороднаго рода Сундуковыхъ, и, не смотря на то, что родные его племянники остались м?щанами ему выдана была дворянская грамата. Тогда поступилъ онъ въ гражданскую службу, и, занимаясь по прежнему воровствомъ и грабительствомъ по откупамъ столь усердно служилъ, что вскор? удостоенъ былъ повышенiя въ офицерскiй чинъ. Сынъ также обнаружилъ большiя дарованiя, достойныя его папеньки: былъ во всемъ самымъ благонадежнымъ сподвижникомъ его, и даже во многомъ превзошелъ своего отца, то есть, выдумывалъ такiя мошенничества и в?роломства, которыя тому и въ голову не приходили. Онъ также, какъ природный дворянинъ, скоро вышелъ въ чины.

Давно y отца и сына было въ помышленiи купить, изобильныя землею и лучшiя въ y?зд?, деревни, до пяти тысячь душъ, y богатаго и знатнаго Князя Милославскаго, который никогда не вы?зжалъ изъ Петербурга, служилъ при Двор?, любилъ проживать деньги, однакожъ, им?я большое состоянiе, довольствовался малымъ оброкомъ. Крестьяне его были первые богачи въ у?зд?. Какимъ образомъ приступить къ этому д?лу? Честь изобр?тенiя принадлежала сыну ц?ловальника, Тимо?ею Игнатьевичу, и онъ взялъ на себя совершить весь подвигъ. Прежде всего онъ отправился въ т? деревни, подружился съ управителемъ, поилъ его, д?лалъ ему всякiя услуги, об?щалъ, что ежели усп?етъ купить все им?нiе, то дастъ ему купчую, безденежно, на особую деревню, триста душъ. Управитель пришелъ въ искушенiе, и, подъ руководствомъ Тимо?ея Игнатьевича, началъ д?йствовать, сталъ грабить и прит?снять крестьянъ, объявилъ имъ, что получилъ приказанiе отъ пом?щика посадить ихъ на барщину, и вздумалъ отбирать y нихъ землю; крестьяне, подстрекаемые лазутчиками, подосланными къ нимъ отъ Сундукова, не хот?ли слушаться. Именно это и было надобно. Тотчасъ послано объявленiе въ Земскiй Судъ, что крестьяне вышли изъ повиновенiя. Вс? гарпiи и вампиры явились немедленно усмирять ихъ. Началась секуцiя, какъ говорятъ въ деревняхъ, то есть, хватали и ковали правыхъ и виноватыхъ, с?кли, д?лали истязанiя. Ходоковъ, отправленныхъ отъ мiра въ Петербургъ, къ барину, съ челобитною на управителя, поймали на дороги, и, какъ главныхъ возмутителей, сковали и посадили въ тюрьму. Въ тоже время послалъ управитель эстафету къ Князю, что въ деревняхъ его сд?лался бунтъ, отъ того, что онъ требовалъ уплаты оброка, столь незначительнаго по ихъ состоянiю, и «что они, окаянные, забывъ вс? отеческiя милости и милосердiе Его Княжескаго Сiятельства, отдались въ с?ти дьявола, который попуталъ ихъ и заставилъ бунтовать противъ милосердаго отца своего.» Вскор? посл? отправленiя эстафеты, и самъ Тимофей Игнатьевичь Сундуковъ поскакалъ въ Петербургъ.

Онъ повезъ съ собою много наличныхъ денегъ, но не вдругъ бросился съ предложенiемъ купить им?нiе несчастнаго Князя, котораго Сундуковы въ сов?т? своемъ расположились обмануть. Каммердинеръ его былъ подкупленъ; онъ сообщалъ имъ, какъ и когда удобн?е открыть баттареи. Онъ передалъ имъ, что баринъ чрезвычайно огорченъ изв?стiемъ о бунтъ своихъ крестьянъ, и называетъ ихъ неблагодарными, потому что онъ всегда поступалъ съ ними, какъ отецъ (отеческiя милости его заключались въ томъ, что онъ никогда въ деревняхъ своихъ не бывалъ, нуждъ крестьянскихъ не зналъ, и отдалъ все на жертву управителю-мошеннику).

Д?ла Князя были уже давно разстроены; по необходимости надлежало ему продать н?которую часть им?нiя, для заплаты долговъ. Онъ р?шился сбыть эти деревни, и посп?шилъ объявить о томъ въ газетахъ, пока еще слухъ, что мужики бунтуютъ, не сд?лался гласнымъ. Но Тимо?ей Игнатьевичъ, какъ искусный ловецъ, еще все выжидалъ благопрiятнаго случая. Ему изв?стно было, чрезъ каммердинера, кто являлся торговать и какую предлагали ц?ну. Разными способами старался онъ отводить покупщиковъ: иному объявлялъ, что крестьяне бунтуютъ и совершенно раззорены; другому внушалъ, что им?нiе малоземельное и невыгодное. Между т?мъ, разглашая, что Князь совершенно разстроился въ д?лахъ своихъ, онъ скупалъ за полц?ны векселя его, которые вдругъ представилъ ко взысканiю, и настоятельно потребовалъ уплаты. Князь самъ долженъ былъ пригласить его и уб?ждать объ отсрочк?, или сд?лк?, предлагая ему свои деревни; но Сундуковъ отказывался отъ покупки, отговариваясь т?мъ, что мужики бунтовщики, и совершенно раззорены. Въ первый разъ у?халъ онъ, не соглашаясь ни на отсрочку, ни на покупку.

Затруднительное положенiе Князя часъ отъ часу увеличивалось. Сундукову было изв?стно, что y него совершенный недостатокъ въ деньгахъ, и онъ, въ отчаянiи, т?мъ бол?е, что при Двор? назначены были по какому-то случаю праздники, и ему надобно было, чтобы не осрамиться, сшить по крайней м?р? три, или четыре дорогихъ Французскихъ кафтана (въ то время еще не было придворныхъ мундировъ). Сверхъ того, обязанъ онъ былъ дать большой праздникъ на дач?, въ день рожденiя жены своей. Въ долгъ никто не в?рилъ; съ женою д?лались безпрестанные спазмы и истерика, когда онъ объявилъ, что не им?етъ возможности, за недостаткомъ денегъ, дать праздника, къ которому она уже многихъ пригласила. Словомъ: такое стеченiе б?дственныхъ обстоятельствъ было слишкомъ тягостно для чувствительнаго сердца Князя. Сундуковъ воспользовался ст?сненнымъ его положенiемъ, и купилъ им?нiе за безц?нокъ; a къ довершенiю всего, по ошибк? сд?лалъ купчую не на имя своего отца, y котораго, кром? его, еще были д?ти, но на собственное свое имя.

По прибытiи въ прiобр?тенное имъ, столь честнымъ образомъ, им?нiе, началъ онъ т?мъ, что не только не отдалъ 300 душъ, об?щанныхъ соумышленнику его, управителю Князя, по выгналъ его изъ дома, и, обвиняя въ разныхъ злоупотребленiяхъ, остановилъ вс? его пожитки, и завелъ съ нимъ процессъ, такъ, что все, что тотъ наворовалъ во время управленiя, перешло по процессу къ Сундукову. Крестьянъ онъ скоро усмирилъ: отобралъ кто побогаче, и, называя ихъ бунтовщиками, присвоилъ себ? все ихъ имущество; иныхъ продалъ въ рекруты (тогда было это позволено); другихъ сослалъ на поселенiе; д?тей ихъ взялъ во дворъ; отдалъ иныхъ въ разныя мастерства; изъ другихъ сформировалъ вокальную, инструментальную и роговую музыку; произвелъ н?которыхъ въ п?вчiе, актеры, танцовщики, то есть, положилъ основанiе многочисленной дворн? своей.

Такимъ образомъ, зажиточные крестьяне въ скоромъ времени приведены были въ нищету; большая часть земли y нихъ была отобрана; заведена значительная господская запашка; устроенъ огромный винокуренный заводъ, на которомъ крестьяне употреблены были въ работу. Имъ и прежде никогда не приходило въ голову бунтовать, a въ теперешнемъ положенiи еще мен?е: все было тихо и спокойно. Въ два или три года им?нiе Сундукова само собою совс?мъ окупилось. Съ отцомъ онъ скоро примирился въ томъ, что купилъ им?нiе не на его, a на свое имя; онъ показалъ ему ошибку въ данной отъ него дов?ренности, на полученiе капиталовъ изъ Опекунскихъ Сов?товъ; однакожъ не упоминалъ о томъ, что передъ отъ?здомъ въ Петербургъ онъ-же самъ сочинилъ и далъ подписать отцу, такую дов?ренность. Тимофей Игнатьевичъ клялся своему родителю, и снявъ со ст?ны образъ, ц?ловалъ его въ подтвержденiе своей клятвы, что онъ не воспользуется ошибкою, и разд?литъ все поровну съ братьями и сестрами. Отецъ не в?рилъ его клятвамъ, вид?лъ явную злоумышленность, но онъ уже становился старъ, ему нуженъ былъ, по обширнымъ д?ламъ его и оборотамъ, такой искусный помощникъ, и по необходимости показывалъ онъ видъ, что в?ритъ. Впрочемъ, хорошее мн?нiе его объ Тимофе? Игнатьевич? оправдалось посл? самымъ событiемъ. Не только не разд?лилъ онъ им?нiя поровну съ братьями и сестрами, a присвоилъ все себ?, но и вошелъ еще по смерти отца своего, во всемъ оставшемся посл? него, въ участiе, и получилъ наравн? съ прочими. Ссора и в?чная вражда, между имъ и братьями и сестрами, была сл?дствiемъ того; но Тимофей Игнатьевичъ мало объ этомъ безпокоился, и чтобы нажить побольше богатства, почиталъ всякiя средства позволительными.

Вотъ Тимофей Игнатьевичъ сд?лался уже богат?йшимъ пом?щикомъ въ у?зд?. Желая прикрыть низкое свое происхожденiе и войдти въ родство съ знатными, онъ старался жениться на дворянк? изв?стной фамилiи. Въ семейств? Князя Развратова, который прожилъ все им?нiе, нашелъ онъ предметъ своихъ исканiй. Старшая дочь его, довольно пожилая Княжна, Ольга Петровна, р?шилась забыть знатность и соединить судьбу свою съ богатымъ сыномъ ц?ловальника. С-пружество ихъ, какъ и должно было предвид?ть, не могло быть счастливымъ; но выигралъ въ этомъ случа? одинъ Сундуковъ. Онъ достигнулъ своей ц?ли – вступилъ въ родство съ знатными, a бывшая Княжна ошиблась въ своихъ ожиданiяхъ: мужъ держалъ ее строго, и не давалъ денегъ на мотовство; сл?дствiемъ этого были безпрестанныя ссоры; они жили какъ кошка съ собакою. Жена ненавид?ла мужа, и, раздраженная скупостiю его, вс?мъ гласно жаловалась, называя себя несчастною, проклинала судьбу свою, не иначе именовала Тимофея Игнатьевича, какъ ц?ловальничье отродье, и даже старалась возстановить д?тей противъ него. Но онъ, не взирая ни на что, шествовалъ постоянно избранною имъ дорогою, обманывалъ, поступалъ в?роломно со вс?ми, не исключая р?шительно никого, даже собственныхъ д?тей своихъ.

Онъ богат?лъ часъ отъ часу бол?е и бол?е, и безпрестанно покупалъ деревни, столь-же честными и благородными способами, какъ y Князя Милославскаго. Въ скоромъ времени большая часть у?зда ему принадлежала. Оставшихся пом?щиковъ онъ прит?снялъ, или склонялъ на свою сторону. Давая имъ въ займы деньги, и потомъ угрожая взысканiемъ, онъ заставлялъ ихъ быть безмолвными, вс?хъ завоевалъ, и, разум?ется, н?сколько выборовъ сряду былъ безсм?ннымъ Предводителемъ; ему всегда подносили б?лые шары. Партiю им?лъ онъ сильную, потому что б?дныхъ дворянъ возилъ въ губернскiй городъ къ выборамъ на своихъ лошадяхъ; обмундировывалъ, поилъ и кормилъ на свой счетъ, но и въ этомъ случа? не терялъ разсчетовъ. Ерофеичъ, для пойла ихъ, приготовляли y него дома, изъ своего вина; пиво было также домашнее; множество мерзлыхъ куръ, гусей, утокъ, свинины, и прочаго, доставлялось къ нему въ городъ изъ его деревень, сл?довательно, и содержанiе партiи не дорого стоило. Порядочные и благонам?ренные дворяне, именно потому не ?здили на выборы, что знали напередъ безусп?шность усилiй своихъ противостать Чингисъ-Хаму Сундукову. У него заблаговременно, еще передъ началомъ выборовъ, собирался въ деревн? сеймъ, на которомъ опред?лялъ онъ, кому быть Судьею, Исправникомъ, Зас?дателями. Никто не дерзалъ противиться ему, и назначаемые имъ самимъ чиновники, бывъ ему вс?мъ обязаны, и опасаясь навлечь на себя гн?въ милостивца и покровителя своего, были всегда покорн?йшими и послушн?йшими слугами его. Онъ д?лалъ въ у?зд? все, что хот?лъ, и горе было тому пом?щику, который не преклонялъ передъ нимъ выи своей! Въ им?нiи такого дерзновеннаго, непрем?нно, или находили мертвыя т?ла, или ловили б?глыхъ, и крестьяне его были пристанодержателями.

Распространяя дал?е свои завоеванiя, Сундуковъ употребилъ во зло благонам?ренное постановленiе Правительства, которое назначило награды въ поощренiе благомыслящихъ, д?лающихъ пожертвованiя изъ своихъ избытковъ на богоугодныя заведенiя. Сундуковъ выстроилъ огромную больницу въ у?здномъ городъ своемъ; по наружности, тамъ все казалось прекрасно: кровати были поставлены; въ аптекъ находились банки съ золотыми надписями; была кухня, щегольски отд?ланная; словомъ: все было чудесно – только больные являлись туда по наряду, изъ здоровыхъ крестьянъ, или дворовыхъ людей Сундукова, на короткое время, когда про?зжали начальники, или знатные чиновники; черезъ городъ; посл? они опять выздоравливали, и никогда ни одного въ чудесной больниц? Сундукова не находилось.

Хотя онъ получилъ крестъ за это заведенiе, но честолюбiе его постепенно возрастало: ему хот?лось еще наградъ. На большой дорог?, въ деревн?, гд? была всегдашняя его резиденцiя, онъ выстроилъ все на иностранный манеръ. Каменные, красивые крестьянскiе домы были покрыты черепицею, передъ каждымъ разведены небольшiе садики и посажены фруктовыя деревья; внутри все было чисто и опрятно; передъ домами усыпано пескомъ; землед?льческiя орудiя и т?леги стояли подъ особымъ нав?сомъ. Среди деревни сд?лана была площадь, вымощенная камнемъ, на которой выстроилъ Сундуковъ башню, съ высокою каланчею, для флага, на случай пожара. н?сколько заливныхъ трубъ, бочекъ съ водою, и вс? нужные пожарные инструменты, стояли подл?, также подъ нав?сомъ. Въ башн? находилась главная Вотчинная Контора и запасный магазейнъ, куда собирался мiрской хл?бъ. Тамъ-же хранились голубые и синiе крестьянскiе кафтаны, красныя рубашки, шляпы, и коты, или сапоги: все это крестьяне его обязаны были над?вать на то только время, когда пом?щикъ показывалъ пос?тителямъ свою деревню, a потомъ все отбиралось обратно въ магазинъ. Огромная церковь стояла на возвышенiи; кругомъ ея разведенъ былъ Англiйскiй садъ. Домы Священника и причта были также каменные, крытые черепицею и прекраснаго фасада. Господскiй, великол?пный домъ находился на высот?, противоположной церкви. Службы, садъ, оранжереи – все одно другому соотв?тствовало, и представляло блестящую наружность. Сундуковъ пригласилъ къ себ? Его Высокопревосходительство, начальника своего, и приготовилъ ему праздникъ, съ т?мъ нам?ренiемъ, чтобы онъ самъ лично изволилъ вид?ть, въ какомъ порядк? и какъ чудесно устроена его деревня. Посл? этого над?ялся онъ уб?дить Его Высокопревосходительство представить его къ наград?, какъ прим?рнаго пом?щика, въ поощренiе, чтобы и другiе прiучали крестьянъ своихъ къ такому-же порядку, чистот? и опрятности, какiе заведены y него.

КОНЕЦЪ ПЯТОЙ ЧАСТИ.