Зеркало

Зеркало
Дмитрий Дубов

Короткие рассказы #1
Старик по пути с работы заходит в торговый центр. Выйдя из туалета, он встаёт у огромного окна и смотрит в него. Из-за сумерек за ним окно превращается в огромное зеркало, в котором старик видит самого себя, только моложе…

1.

Одно сомнение пожирает меня без остатка, что мелкий паренёк не был тем, за кого мы его принимали. Когда торговый центр построили, мне было уже лет двенадцать, а этому семь-восемь, не больше…

2.

Впрочем, мысли в моей старой голове скачут, как блохи на доживающем свой век Дружке. Он и сейчас растянулся на своём коврике и тяжело дышит, иногда поглядывая на меня. А мне кажется, что если хорошенько пригляжусь, то увижу мельтешение на его свалявшейся серой шерсти.

3.

Однако это совершенно не относится к делу. Я пишу эту записку, чтобы отвести подозрения от кого бы то ни было. Всё, что я сделаю, будет лишь моей собственной инициативой и ничьей более.

4.

И ещё одно: я хочу оставить на этой земле память о Лиде – моей единственной любимой. Просто хочу, чтобы все, кто это прочтёт, забыли обо всём на свете и поцеловали того, кто им дорог. Чтобы сказали светлые слова любви и подарили хоть чуть-чуть тепла. Его так мало теперь.

5.

Это произошло вчера. Я шёл со своей ненавистной работы. Она – мой единственный способ свести концы с концами, потому что пенсии хватает лишь на оплату единственной энергосберегающей лампочки на кухне, да на несколько литров воды в месяц. А ещё надо чем-то питаться. И мне, и Дружку. И квартплата. И налоги на бордюры, тротуары, газоны, детские площадки и много всего прочего. Приходится работать.

И вот мой никудышный уже мочевой пузырь заставил меня зайти в торговый центр. В нашем городе их всего два, а огромное затемнённое окно на выходе из туалета лишь в одном, поэтому люди из нашего городка поймут, о каком именно я говорю. Сейчас темнеет рано, и яркий свет внутри превращает это стекло в колоссальное зеркало.

Я частенько проходил мимо, не сворачивая сюда, и видел, как миловидные девочки прихорашиваются перед ним. Правда, издалека. Тонкостей с земли видно мало. Тем более с моим зрением.

С облегчением выйдя из туалета, я оглянулся на стекло, отражающее сейчас мою дряхлую фигуру, и что-то заставило меня подойти к нему. Я взялся за поручень, проходящий перед зеркалом, попытался проникнуть взглядом сквозь отражение, но у меня ничего не вышло. Словно туман стоял за непрозрачной в темноте гладью.

За спиной раздались шаги: быстрые, лёгкие и семенящие детские, а также грузные и размеренные женские. Мне не нужно было оборачиваться, чтобы увидеть парнишку лет семи-восьми и его маму. Вероятно, закончился сеанс, и они спустились из кинозала. Детям часто приспичивает в таком возрасте.

Но я оказался не прав. Уборная понадобилась маме, а юный паренёк занял место у зеркала на противоположной от меня стороне.

Кольнуло ли меня предчувствие тогда, или это произошло чуть позже? Не могу сказать. Сейчас я этого не могу вспомнить с очевидной точностью. Жалею об одном, что не вгляделся тогда в маму паренька. Это во многом мне помогло бы. Но зрение…

Следом за этим в холл, из которого две двери вели в мужскую и женскую уборные, вошла молодая пара. И снова прекрасная половина удалилась «припудрить носик», а юноша в ярко-красной кепке занял место в нашем ряду у поручня.

Он тоже пытался вглядеться во тьму за зеркалом, но и у него ничего не вышло.

Паренёк, что пришёл с мамой вёл себя на удивление спокойно. Он с интересом разглядывал вошедшего юношу. Тому нельзя было дать и двадцати.

Вот к этому моменту у меня уже точно было предчувствие чего-то знаменательного.

Сосредоточиться на этом я не успел. Потому что в холл вошёл я сам. Более того, я вошёл вместе с Лидой – моей горячо любимой и любящей женой.

Я остолбенел. Не мог даже дышать, так меня поразило увиденное. На какой-то момент мне показалось, что я умираю, а это всё выверты моего угасающего сознания. И стоит мне лишь повернуться, и посмотреть не в отражение, а в сам холл, я увижу совершенно других людей и тут же упаду на пол без искры жизни. Но повернуться я не мог. И упасть не мог. Приложив невероятные усилия, я смог вздохнуть.

А тот я, что вызвал такое моё состояние, уже занял место рядом со мной. Ему было лет на двадцать меньше, а вокруг горла обвязан жёлтый шерстяной шарф.

Я хорошо помню это время. Оно было самым счастливым в моей жизни. Мне тогда казалось, что, несмотря на уже достаточно взрослый возраст, вся жизнь ещё впереди. Счастливая жизнь с самым близким мне человеком. Как оказалось, я жестоко ошибался.

Следом вошла ещё одна пара, и всё повторилось по прежнему сценарию. Моя версия молодого мужчины носила классическую тройку.

Пять мужчин, начиная от ребёнка до глубокого старика, стояли и смотрели в зеркало туманного стекла.

Я повернулся к своей более молодой копии. Тот почувствовал, что на него смотрят и оглянулся. Жёлтый шарф на шее колыхнулся. В его глазах светилось неподдельное чувство радости и покоя. Ох, сколько бы я отдал, чтобы оказаться на его месте. Впрочем, ещё раз переживать смерть Лиды… вряд ли это мне по силам.

Он даже не сразу узнал меня, настолько я постарел за прошедшие годы. А когда всё же это случилось, понимание стёрло лучащийся свет из его глаз.

– Что? – спросил он. – Что произошло?

Я не смог ответить. Скупой старческой слезы ему оказалось довольно; ответ не понадобился.

– Почему?

– Спроси у следующего.

Следующим был тоже я, но ещё лет на двадцать моложе. Он тоже пришёл с Лидой, но примерно в те дни произошла катастрофа в отдельно взятой семье.

– Уже? – спросил Шарф у Костюма.

Тот непонимающе оглянулся. Затем нахмурился, а, увидев меня, вздрогнул.

Никогда я не был особо сообразителен.

– Да, – неуверенно начал он, затем обернулся на молодого человека в красной кепке, и голос его окреп. – Но вы же знаете, что это всё он.

6.

Тут необходимо пояснение.

Когда я был молод и горяч, у меня было много разных женщин. В том числе и очень красивых. Но все они были пусты, словно миска Дружка вечером, когда я возвращаюсь с работы. Затем я повстречал Лиду и все свои связи прекратил.

Почти.

Это самое «почти» всё и погубило.

Как-то раз со мной связалась одна из моих бывших и намекнула, что не против встретиться. Знаю, нельзя было соглашаться. Но человек слаб и не обуздан в желаниях своих. Если бы я тогда знал…

Уверен, Вы не хуже меня знаете эту фразу.

В тот вечер было много спиртного и всякого иного. Ночь я почти не помню. А спустя месяц, бывшая начала шантажировать меня беременностью, судом и тюрьмой.

Возможно, расскажи я тогда всё Лиде, она бы поняла.

Но я не рассказал.