Хоббит и Саруман (Возвращение)

– Нет, такое возможно только в сказках, – отсмеявшись, ответил Радринор. – Если ведьме отрубить голову, то после этого она точно ничего не скажет.

– Тогда надо дать ей нанюхаться дурман-травы, – в запальчивости предложил Бильбо, – и тогда она точно проболтается.

Лицо Радринора сразу стало серьезным.

– А это, пожалуй, неплохая мысль, – заметил он. – И если к дурман-траве прибавить нектара из цветка правдивости, то она расскажет все, что нам нужно. Ай да, хоббит! и здорово же ты это все придумал. Я обязательно посоветуюсь с Солнцедаром.

– Мысль, что надо, – сказал Солнцедар, который лежал поблизости. Он смотрел на Бильбо, и в глазах у него хоббит увидел веселость. – Наш хоббит даром, что мал, а голову на плечах носит светлую. Недаром мы все здесь, а не в лабиринте Горелых гор. И с Биинором у него здорово получилось. И совсем он не такой простак, каким хочет изо всех сил показаться. Гэндальф с дураком дружбу водить не будет. Завтра я сам понесу его на плечах, когда отправимся странствовать по топям.

Сказал так Солнцедар и тут же заснул. Затем заснул и Бильбо. он был очень доволен, что удостоился похвалы такого славного эльфа, и тут же проникнулся к нему симпатией, удивляясь себе, как он мог побаиваться Солнцедара, от которого за версту веет теплом и добротой.

Утром Солнцедар растолкал Бильбо и сказал:

– Уж больно ты крепок спать, как я погляжу, малыш Бильбо. А ведь времени на сон больше не остается. До заката мы должны достичь острова, на котором заночуем. И чтобы успеть, нужно выходить прямо сейчас.

– Разве я когда-нибудь задерживал кого? – ответил Бильбо, вскакивая и потягиваясь. – А как чувствует себя Гилион? Все еще бредит?

Гилион в ответ весело рассмеялся и тут же поспешил уверить Бильбо, что с ним все в порядке.

– И все благодаря тебе, – пожимая хоббиту руку, – сказал он. – Я знаю, что если бы не ты, всех бы погубил проклятый болотный туман. Впредь мы будем вести себя осторожнее.

Бильбо даже смутился:

– Я всего лишь хотел попить.

Эльфы опять засмеялись:

– Пусть же тебя всегда мучит жажда, когда нам грозит опасность. А уж утолить мы ее тебе поможем.

И путешественники отправились в путь. Они обогнули холмы, прошли полмили на север вдоль болота, которое бескрайним грязным морем расстилалось перед ними, и остановились.

– Вот отсюда мы и пойдем к центру мертвой топи, – сказал Радринор. – Давайте готовиться, друзья.

И эльфы стали готовиться. Они достали из своих походных сумок какие-то пахучие снадобья и стали ими натирать свою обувь.

– А как же я? – поинтересовался Бильбо.

Солнцедар протянул ему свою банку:

– Тебе это вряд ли поможет. Уж больно ты тяжел, даже для своего роста. Я же сказал, что понесу тебя на плечах, невысоклик. Но на всякий случай смажь свои лапки. Кто знает, может пригодиться.

Бильбо не стал отпираться, а взял полную горсть предлагаемого ему снадобья и жирно намазал свои ступни ею. Мазь была густая и пахучая. Впрочем, запах был приятным и напоминал собой мед, хотя в отличие от меда, мазь была белой, словно январский снег.

– Теперь в путь, – скомандовал Радринор, когда смазал обувь Зелендила и крепко взял принца за руку.

И они вошли прямо в болото. Впереди бежал Биинор, которому также намазали лапы, и со стороны казалось, что пес в белых сапогах.

Бильбо, которого и в самом деле посадил себе на плечи Солнцедар, только рот открыл, когда увидел, как эльфы идут по трясине. Такого он и впрямь никогда не видел. Это было похоже… Впрочем, ни на что это не было похоже. Они шли себе и шли, словно под ногами у них была обыкновенная твердая земля с изумрудной травой, а вовсе не зыбкая жижа, жадно желающая поглотить все, что к ней прикоснется.

Солнце еще не показалось из-за горизонта. Оно лишь посылало свои первые робкие лучи, пытаясь осветить розовым светом, затянутое серой дымкой небо. Легкий туман клочками лежал по всей поверхности топи, словно кто-то большой и могучий накидал в нее ваты. Воздух был тяжелый и затхлый. Пахло тиной, гнилой водой и еще чем-то тоже очень неприятным. В воздухе вились тучи мошкары, зудение которой стояло над болотами и напоминало бесконечную тоскливую песню. Также лениво переквакивались лягушки, но только не поблизости, а где-то там вдалеке, где их нельзя было разглядеть. Мертвыми черными корягами повсюду торчали останки деревьев. Когда-то здесь был лес, но потом его поглотила безжалостная топь. Эльфы с жалостью смотрели на них и старались обойти стороной. Друзья леса и всего живого, они уже ничем не могли помочь этим несчастным погибшим деревьям, разве что пожелать им покойного сна. Зато в изобилии возвышался вокруг камыш. И его были тут целые заросли. Непроходимые заросли, которые приходилось обходить, на что уходило очень много времени. Камыши жадно потрескивали и раскачивали угольно-черными головками, словно звали войти в них. Очень много было и бурой осоки, которая иногда достигала высоты чуть не в пять футов и совершенно закрывала все пространство впереди. Ее также приходилось обходить, потому что осока была еще опаснее камыша. Если в камышах запросто можно было запутаться, как в рыбацких сетях, то осока к тому же может изранить любого не хуже самых острых ножей и сабель. Даром что ли она цветом напоминает собой ржавое железо? И хотя ветра не было совершенно, но и камыши и заросли осоки громко трещали и шуршали, и эти неприятные в данных обстоятельствах звуки, похожие на зловещий шепот, словно предупреждали путников об опасностях, которые подстерегали их здесь повсюду. Кроме этих звуков хватало и других. Болото было живым и постоянно напоминало об этом. Оно все время вздыхало, что-то бормотало, шептало и стонало. Жидкая грязь под ногами вдруг проваливалась, превращалась в глубокие лужи, которые бурлили, как кипящий в кастрюле суп. А еще отовсюду эльфов сопровождали взгляды невидимых обитателей здешних мест. Сами они старались не показываться на глаза, но за непрошеными гостями следили внимательно,

– Будьте внимательны, – сказал своим друзьям Радринор. – В любую минуту на нас могут напасть.

Все эльфы шли, держа наготове оружие. Они внимательно смотрели на клинки – не светятся ли они, показывая, что поблизости шастают болотные гоблины. Но гоблинов вроде бы не было, потому что эльфийская сталь безмолвствовала. Но, несмотря на это, тревога все равно оставалась витать в воздухе.

Вдруг Гилион насторожился. Глаза его засверкали словно сапфиры. Губы сжались в узкую полоску. Эльф вставил стрелу в лук, поднял вверх указательный палец и прошептал:

– Вы слышите?

Эльфы ему ничего не ответили. Они прислушивались, но по их лицам было видно, что ничего подозрительного они не слышат.

– Тихий свист и легкое шуршание. Они мне знакомы, – также шепотом прошептал Гилион. – Я слышал их ночью, когда на нас напал болотный туман. Посмотрите на альтасара, он тоже чувствует опасность.

Биинор также прислушивался, вертя всеми головами и нюхая воздух. Внезапно он присел на задние лапы и грозно зарычал, а потом попятился к эльфам. Он явно чего-то испугался.

И тут Бильбо, сидевший на плечах Солнцедара и потому видевший дальше всех, вдруг запрыгал и закричал, указывая рукой по направлению ближайший зарослей осоки, которые лесом возвышались справа:

– Вон оно! Вон оно! – В глазах хоббита стоял неподдельный ужас.

Все схватились за оружие, и вовремя.

Поверхность болота вдруг вздыбилась словно морская волна, громко зачавкала и забулькала и поплыла на отряд смельчаков, грозя утопить всех до одного.

Но эльфы были предупреждены и встретили опасность без паники и бегства. Даже Зелендил не испугался, только крепче схватился за руку Радринора.

Почти достигнув эльфов, зеленая тина на гребне волны вдруг расступилась с противным хлюпаньем, и из нее показалась белая плоская морда, тупорылая и безглазая, но зато с широко разинутой пастью, в которой быстро и методично работали челюсти, перемалывая старый пень, который буквально за несколько секунд превратился в труху.

– Это самка болотного червя! – закричал Лунолик.

Но все это поняли уже и без него. Гилион поднял лук и выпустил стрелу. Стрела прожужжала в воздухе, а болотный червь вдруг очень резво увернулся от нее. Свившись в кольцо, и вытянув еще десяток футов своего могучего тела, белого и склизкого с темными пятнами ржавчины и толстыми обручами колец, которые набухали пузырями готовыми лопнуть, червь бросился в атаку. Его морда тараном ударила в Биинора, и пес с визгом отлетел в сторону. Эльфы поняли, что чудовище обладает колоссальной силой и отступили. А белая самка уже полностью вылезла наружу, и теперь все ее тело, которое достигало не меньше двадцати футов в длину, оказалось на поверхности. Взлетел в небо раздвоенный хвост, и над топью разнеслось грозное перестукивание.

– Греми, греми, подлая тварь, – сказал Лунолик и бросился на белую самку. Солнцедар быстро пересадил Бильбо со своих плеч на плечи Зелендила, и присоединился к Лунолику.

Это были два великих воина, могучих, быстрых и прекрасных. Они с двух сторон напали на чудовище и стали биться с ним, как древние богатыри бились с драконами. Их длинные волосы сверкали, отражая блеск их мечей, тонкие изящные руки наносили сильнейшие удары.

Радринор держал принца за руку, чтобы тот не удрал от страха. Гилион и Демиолас стреляли из луков, и их тонкие, но тяжелые стрелы грозно звенели в воздухе.

Но и самка болотного червя, которая была раза в три крупнее и сильнее самца, которого накануне изрубили Солнцедар и Лунолик, была опаснейшим противником. Она мгновенно создавала огромные кольца, в которые пыталась поймать двух эльфов, и если бы ей это удалось, она тут же раздавила бы их. Но эльфов было двое, они действовали очень слаженно, один помогал другому, они нападали с разных сторон, ловко и высоко прыгали, и чудовище видимо не могло сосредоточиться на ком-либо из них, постоянно отвлекалось то на одного, то на другого, в результате не могло убить не одного. Морда и все тело ее были истыканы стрелами, и она уже напоминала собой чулок с ватой, который портные используют для хранения своих многочисленных игл. Оно ревело от боли и истекало зеленой слизью, которая была в ее теле вместо крови. Но, в свою очередь, ловкая, быстрая и стремительная, она также не давала себя разрубить на куски. Один раз ей даже удалось сбить Лунолика с ног, и когда ее хвост уже поднялся для удара, который непременно отправил бы эльфа в трясину, в последнее мгновение Биинор подбежал, схватил Лунолика за шиворот и оттащил в безопасное место. А в то место, где только что был эльф, словно огромное копье ударила рогатка ужасного хвоста. Лунолик тут же поднялся и снова бросился сражаться.

Гилион и Демиолас, увидев, что их стрелы почти не причиняют чудовищу вреда, спрятали луки, вынули мечи и тоже вступили в сражение. И сразу же перевес в численности дал себя знать. Гилион отрубил самке один из кончиков хвоста, а Солнцедар нанес ей прямой удар в подбородок, их которого на него тут же фонтаном хлынула желтая слизь. Эльф попытался нанести еще один рубящий удар по горлу, чтобы прикончить гадину, но его меч просвистел мимо, срывая лишь кожный покров с шеи чудовища. После этого самка болотного червя видно поняла, что ее дело проиграно, потому что ее голова стремительно поднялась в небо почти на высоту всего ее роста, и с еще большей скоростью ухнула вниз, воткнулась в вязкую жижу и увлекла за собой все свое тело. Только круглая булькающая дырка осталась в том месте, куда она отступила. При чем скрылась она так быстро, что даже стремительные эльфы были поражены.

На месте боя стало тихо. Так тихо, что всем стало не по себе. Вся Мертвая топь замерла в удивлении оттого, что одного из самых могущественных ее обитателей только что чуть не одолели. Не шуршал камыш, не шептала осока. Даже мошкара не звенела в воздухе. Даже Биинор замолчал. А ведь только что он заливался лаем и лаял все время, пока шла битва. Теперь он бегал вокруг дырки, в которой исчез червь, заглядывал в нее и отпрыгивал назад, видимо опасаясь, как бы он опять оттуда не вылез. Но самка болотного червя больше не показывалась.

– Полная победа! – громко объявил Бильбо.

– Полная победа! – повторил его слова Зелендил.

Эльфы ничего не ответили, только с жалостью посмотрели на своего зачарованного принца. Гилион стал собирать стрелы, остальные стали очищать клинки своих мечей от зеленой жижи, которая налипла к ним так крепко, что соскрести ее впоследствии оказалось делом не простым.