Кабинет доктора Ленга

Кабинет доктора Ленга
Дуглас Престон

Линкольн Чайлд

Звезды мирового детективаПендергаст #21
В морозильной камере Американского музея естественной истории находят мертвого хранителя. А в другом штате застрелен мастер, изготавливавший копии древних реликвий. Вскоре становится ясно: два убийства связаны.

Пока коллеги специального агента ФБР Алоизия Пендергаста занимаются этими расследованиями, сам он поглощен другим делом – делом, в котором у него есть личный интерес. Помощница Пендергаста Констанс, одержимая местью, вступила в сражение с доктором Енохом Ленгом, безумным экспериментатором, чьи подопытные – живые люди. Враг слишком опасен, и Пендергаст отчаянно ищет способ помочь Констанс. Но возможно ли это? Ведь и Ленг, и Констанс гораздо дальше, чем можно представить…

Впервые на русском!

Дуглас Престон, Линкольн Чайлд

Кабинет доктора Ленга

© С. Б. Удалин, перевод, 2023

© Издание на русском языке, оформление.

ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2023

Издательство Азбука®

* * *

Доктор Ленг скоро примет вас…

1

Тусклые лучи утреннего солнца, пробиваясь сквозь завесу пыли и угольного дыма, падали на пересечение Бродвея и Седьмой авеню. Грунтовая дорога была покрыта выбоинами от бесчисленных конских копыт, фургонов и тележек. Ее утоптали настолько, что она не уступала по твердости цементу, за исключением грязных участков вокруг желобов канатного трамвая и утопавших в навозе коновязей.

Перекресток носил название Лонгакр. Это был центр «экипажной торговли», отдаленный район быстро росшего города, с конюшнями и каретными мастерскими.

В это особенно холодное утро на Лонгакре и расходившихся от него улицах было тихо, если не считать случайных прохожих или проезжавших повозок. Никто не обратил внимания, когда молодая женщина с короткими темными волосами и в пурпурном платье необычного покроя и материала вышла из переулка и оглянулась, прищурившись и наморщив нос.

Констанс Грин остановилась, давая время осесть начальному приливу ощущений, стараясь не выдать тех эмоций, что грозили захлестнуть ее. Образы, звуки и запахи внезапно пробудили в ней тысячи воспоминаний детства, таких далеких, что она сама едва ли подозревала, что сохранила их. В первую очередь и особенно чувствительно поразил ее запах города: сложное сочетание земли, пота, конского навоза, угольного дыма, мочи, кожи, жареного мяса и аммиачный привкус щелока. А потом и другие вещи, которые когда-то казались ей обыденными, а теперь выглядели странно: телеграфные столбы, непременно покосившиеся, газовые фонари на каждом углу, бесчисленные экипажи, припаркованные на тротуарах и возле них, и повсеместная убогость. Все говорило о том, что город растет очень быстро и сам же за собой не поспевает. Достаточно было увидеть эти наспех нарисованные вывески, дома из кирпича и известняка, слепленные на скорую руку, скопившуюся грязь, которую никто словно бы не замечал, чтобы сразу понять, что так оно и есть. Но страннее всего было не слышать шума современного Манхэттена: рева машин, сигналов такси, гудения компрессоров, турбин и кондиционеров, подземного рокота метро. Здесь же было сравнительно тихо: стук копыт, крики, смех, редкие щелчки кнута и долетавшее из соседнего салуна дребезжание расстроенного пианино. Она так привыкла к тому, что бульвары Манхэттена кажутся отвесными стальными каньонами, что теперь у нее в голове не укладывалась эта картина, где самыми высокими зданиями, куда ни взгляни, были залитые солнцем трех- или четырехэтажные дома.

Прошло несколько минут. Констанс глубоко вздохнула и повернула к югу.

Она прошла мимо невзрачного ресторана, где предлагались на выбор гуляш из бычьих хвостов, телячья отбивная в горшочке или свиные ножки за пять центов. Рядом стоял мальчишка с большой охапкой газет, пронзительным голосом выкрикивая заголовки новостей. Он с надеждой протянул ей газету, но она покачала головой и прошла мимо, но лишь после того, как прочитала дату: «Вторник[1 - Так у авторов. На самом деле 27 ноября 1880 года была суббота (в предыдущей книге серии, «Путь крови», Престон и Чайлд указали верный день недели).], 27 ноября 1880 года».

Ноябрь 1880 года. Ее девятнадцатилетняя[2 - В «Пути крови» Мэри в ноябре 1880 года восемнадцать лет.] сестра Мэри в это время надрывалась до полусмерти в работном доме Файв-Пойнтс. А двенадцатилетний брат Джозеф отбывал срок на острове Блэквелла[3 - Остров Блэквелла (ныне остров Рузвельта) – узкая полоска земли в проливе Ист-Ривер между Манхэттеном и Лонг-Айлендом. В описываемое время там размещались тюрьма и лечебница для душевнобольных.].

А некий доктор совсем недавно приступил к своим ужасным, смертельным экспериментам.

Сердце Констанс забилось быстрее от мысли, что они еще живы. Возможно, она все же успеет.

Опустив руку в карман блузы, она нащупала старинный стилет, успокаивающе тяжелый, а заодно восемьсот пятьдесят долларов в купюрах и монетах того времени. Затем быстрым шагом двинулась в сторону Геральд-сквер, к лучшей части города.

Пройдя с десяток кварталов к югу, Констанс нашла портного, помимо пошива на заказ торговавшего еще и pr?t-?-porter[4 - Готовая одежда (фр.).]. Через час она вышла из ателье в сопровождении приказчика, который нес шляпную коробку и два больших пакета. Вместо пурпурного наряда на Констанс было элегантное платье с турнюром и оборками из сиренево-синего шелка, а также тугой итонский жакет[5 - Итонский жакет – черный пиджак длиной до талии с широкими лацканами, повторяющий покрой формы студентов Итонского колледжа.]. Бодро шагая по тротуару, она теперь привлекала к себе скорее восхищенные, чем удивленные взгляды. Она остановилась, поджидая, когда приказчик поймает кеб.

Извозчик слез с сиденья, но Констанс сама открыла дверцу и, наступив на подножку высоким ботинком на пуговицах, ловко запрыгнула в кабину.

Удивленно приподняв брови, извозчик забрался обратно, а приказчик тем временем сложил в кабину пакеты и шляпную коробку.

– Куда едем, мэм? – спросил извозчик, натягивая поводья.

– Отель на Пятой авеню, – ответила Констанс и протянула ему долларовую купюру.

– Да, мэм, – ответил извозчик, убрал деньги в карман и без лишних слов стегнул лошадь.

А мгновение спустя экипаж уже затерялся в приливах и отливах полуденного уличного движения.

Проехав еще с дюжину кварталов, кеб остановился возле портика отеля – роскошного шестиэтажного здания из мрамора и кирпича, которое занимало целый квартал на Пятой авеню, напротив Мэдисон-сквер.

– Тпру, Шельма! – крикнул извозчик.

Констанс приоткрыла окошко в задней части крыши.

– Вы не могли бы меня подождать? – спросила она.

Извозчик посмотрел на нее со своего пружинного сиденья, нависавшего сзади над пассажирским отделением.

– Непременно, мэм.

Он опустил рычаг двери, и Констанс вышла. К ней тут же бросились два швейцара и подхватили пакеты и шляпную коробку. Не дожидаясь их, Констанс быстро прошла мимо коринфских колонн в вестибюль, выложенный красным и белым мрамором.

За парикмахерской, телеграфной конторой и рестораном помещался большой регистрационный стол из резного дерева, отполированного до блеска. Один из стоявших за столом мужчин приблизился к ней.

– Вы ищете женскую гостиную, мадам? – почтительно спросил он. – Она этажом выше.

Констанс покачала головой.

– Я хотела бы снять номер.

Портье удивленно поднял брови:

– Для вас и вашего супруга?

– Я путешествую одна.

Он благоразумно опустил брови:

– Понятно. Боюсь, мадам, что все стандартные номера заняты…

– В таком случае дайте люкс, – сказала Констанс.

В центральном холле отеля, просторном, с высоким сводчатым потолком, не стихали разговоры постояльцев и топот шагов по выложенному ромбами мраморному полу, и Констанс с трудом разбирала ответы мужчины.