Без тормозов. Мои годы в Top Gear

В детстве я бредил Ванессой Редгрейв, а теперь узнал, что она, вероятно, из тех женщин, которые не бреют подмышки. И был еще один спорткар, проехать на котором я мечтал с тех пор, как стал есть с бьющейся посуды, – Ferrari Daytona – в вождении оказавшийся похожим на Seddon Atkinson[24 - Seddon Atkinson – марка британских тяжелых грузовиков.].

Так что если вы ребенок, одержимый желанием однажды сесть за руль McLaren или Diablo, позвольте посоветовать вам встать в ведро с удобрением. Потому что, когда вы вырастете, эти авто уже покажутся старыми и страшными рядом с хетчбэком, на котором вы будете ездить на работу.

    Сентябрь 1995 года

«Бигфут»

После где-то миллиона лет безделья человек в последние лет сто, похоже, взаправду прогрессирует. Он моторизовал свои колеса, отрастил крылья, добрался до Луны и, самое главное, изобрел факс. Но в последние двадцать лет опять никакой движухи. Где следующая модель Concord? Когда полетим на Марс? Что пришло на смену рок-н-роллу?

По-моему, тут виновата миниатюризация. Умные головы перестали изобретать новое, а взялись уменьшать то, что уже есть. В 1970-е у меня была стереосистема – громоздкий деревянный ящик, а ее звукосниматель напоминал машинерию ньюкаслских доков. А сегодня кнопки на проигрывателе приходится нажимать пинцетом, и чтобы читать дисплей, нужен телескоп.

Или вот фотоаппараты. В прошлом месяце в Штатах я видел мужика с фотоаппаратом, по виду, легче воздуха. Если такой уронишь, он будет парить над землей, что, может быть, и здорово, но, сказать по совести, никто не переплюнет мой Nikon, для которого в аэропорту требуется особая команда носильщиков.

Или вот Кейт Мосс.

Ну послушайте. Мне нравятся пышные бюсты, много еды на тарелке, и «Терминатора-2» я лучше посмотрю в кино, чем на видео. И еще я люблю большие машины: до меня это дошло недавно, когда я сел за руль «бигфута».

Прежде всего, его девятилитровый V-образный 8-цилиндровик жрет горючку со скоростью 23 л на каждые 300 метров. Ничего так. Это будет около 82 л на километр, и при такой цифре получаем машину, нигде не имеющую соперников по неэкономичности.

Она, конечно, быстрая. Никаких испытаний не проводилось, но могу доложить, что, тронувшись с места на полном газу, разогнался до 100 км в час секунды за четыре.

Это впечатляюще для любого автомобиля, но особенно примечательно для тачки с шинами под два метра высотой. На водительское сиденье нужно забираться по раме, протискиваясь на кокпит сквозь люк в плексигласовом полу. А весь кузов грузовичка, водруженный там наверху – туфта. Пластмассовая имитация – Ford 150 – даже двери не открываются.

В кабине только одно, установленное посредине сиденье с пятиточечной гоночной сбруей, и где-то тысячи две с половиной индикаторов на приборной доске. И предупреждающие лампочки, про каждую из которых мой инструктор подробно рассказал, прежде чем позволил мне тронуться с места. Но я не слушал ни слова.

И что он объяснял мне о переключении скоростей, я тоже пропустил мимо ушей. Коробка автоматическая, но хотя сцепления и нет, нужно отводить рычаг назад всякий раз, как переходишь на повышенную. Тут потом возникла загвоздка: слово «отводить» оказалось неточным. Рычаг, как я быстро обнаружил, надо изо всех сил дергать.

Лекция кончилась, я нацепил свой ошейник, и инструктор, уже наполовину скрывшись в люке, обернулся и спросил: «А вы вообще водили скоростную машину?» Я ответил, что водил Diablo, и он исчез со странной улыбочкой на лице.

Чтобы завести многоэтажку-двигатель за спиной, в «бигфуте» ты просто жмешь резиновую пумпочку и тут же благодаришь бога, что догадался надеть шлем. Мотор ревет как Harrier на вертикальном взлете, а когда дашь газу, весь видимый мир дрожит и сотрясается.

Примерно через секунду моего межзвездного полета несколько приборов и характерный шум подсказали, что было бы в общем-то неплохо переключить скорость, и я двинул рычаг назад. Ничего не произошло. Обороты росли, и я попробовал еще раз. Опять ничего – не считая нескольких загоревшихся тревожных лампочек.

Но я уже порядком обозлился, и как следует дернул рычаг, отчего машина, как мне показалось, просто сиганула вперед. Я мог бы догнать и обогнать Diablo.

И хотя ехал я по мокрой траве, «сцепление с дорогой» мне показалось прекрасным. Насколько прекрасным, я правда понять не успел, потому что стал бороться с третьей передачей, но вместо третьей, видно, включил первую. Дело происходило в Вермонте, но рев услышали на Гибралтаре.

Мне дали еще пять минут, а потом ребята с Форда нажали на дистанционном пульте кнопку «выкл» и заглушили мотор. Я хотел было задать им жару, но, глянув на тахометр и увидев, что разогнал девятилитровый двигатель стоимостью в ?100 000 до 10 000 оборотов в минуту, предпочел слинять.

Я бежал без остановки до самого Чикаго, а, добежав, подумал, что «бигфуты» попусту пропадают на выставках, перешагивая там через седаны. На этих машинах нужно ездить по делам. Я скоро переселяюсь в Чиппинг-Нортон, и уж там, не сомневаюсь, у «бигфута» будет шумный успех.

    Ноябрь 1995 года

Техас

Знаете что? Когда в следующий раз приедете в сервис за машиной, а она еще не готова, потерпите, как терпите боль в кресле у зубного.

И вознесите хвалу своей счастливой звезде за то, что не живете в Лаббоке, штат Техас.

Обычно я бываю в Америке раз 6–7 в году и, как правило, неплохо провожу там время. Но это потому, что приезжаю я чаще всего или в Сан-Франциско, один из трех величайших городов Земли, или в Детройт, который просто земной рай, или в Колорадо, где отличные горнолыжные трассы и зазубренные горизонты.

Ки-Уэст тоже неплох, даже при том, что у местных мужчин странная привычка держаться за руки, и в нашем отеле жил Майкл Бэрримор[25 - Майкл Бэрримор (р. 1952) – британский актер.]. Еще мне нравится Новая Англия, а штат Юта своим совершенно бредовым пейзажем весьма напоминает Исландию.

Но Лаббок был моим первым столкновением с «кондовой» Америкой. Это дыра в самой середке Техаса, несколько элеваторов, торчащих из трейлерного парка. Гордится Лаббок тем, что здесь родился Бадди Холли[26 - Бадди Холли (1936–1959) – американский певец и автор песен, один из первопроходцев рок-н-ролла.], а других поводов для гордости нет.

Однако в Лаббоке я познакомился с Биллом Клементом, самым застенчивым из всех автомехаников, готовых в любой миг обозвать клиента «долбаным ящером». Над входом в его контору, расположенную на бульваре Мартина Лютера – Билл произносит «Лузера» – Кинга, висит табличка, на которой перечислено, кому запрещен вход. Список этот слишком длинный, чтобы приводить его здесь целиком, но, вообще говоря, включает всех, от жен и подружек до проповедников, политиков и курильщиков. Слюнтяи, студенты и волосатики тоже там. А для пущей уверенности, что не проникнет кто попало, – ограда с колючей проволокой и ворота на замке, который озадачил бы даже Q[27 - Q – персонаж бондианы, снабжающий Бонда полезной шпионской техникой.].

Если попробовать покричать или, хуже того, погудеть в клаксон, Билл распахнет окно и разрядит вам в грудь револьвер 44-го калибра. Я не шучу. В Техасе закон позволяет пристрелить любого, кто после наступления темноты посягает на вашу собственность.

Последним, кто хотел прорваться к Биллу в гараж, был молодой черный парень из «ниггертауна». «В тот вечер у него случилась передозировка свинца», – гордо поведал нам Билл.

За воротами не менее красноречивые знаки: на дверях конторы наклейка: «Говори по-английски или уе. вай». Немецкая каска времен Второй мировой на кофейном столике и список «негрильских имен» на стене. «Сраные бриты», заехавшие потрепаться, поначалу насторожили Билла, но все изменилось, когда он узнал, что наш оператор – южноафриканец. После этого вопросы снялись, и Билл прочел нам лекцию о двигателе Merlin и о том, почему Spitfire – лучший самолет в истории.

К тому же он видел, что мы приехали на минивэне Chevrolet, а это тоже удача, потому что будь мы на Ford, он бы нас пристрелил. Билл лучше будет толкать Chevy, чем водить Ford. Всякому, кто хотя бы секунду думал, не арендовать ли Ford, запрещено приближаться к биллову гаражу на милю.

Письменным столом в кабинете Билла служит нос Chevrolet 1957 года. Во дворе обитают больше двух сотен старых Chevy, а в личном музее – 17 полностью восстановленных аппаратов серии SS[28 - SS – особо спортивные (SS – Super Sport) исполнения автомобилей Chevrolet: Impala, Chevelle, Nova, Camaro и El Camino.]. «Их не особо покупали, кто не поклонник Третьего рейха», – пояснил Билл.

В гараже Биллу помогает Боб, купивший свои джинсы тринадцать лет назад и с тех пор заметно разжиревший. Вместо того, чтобы выкинуть старые портки, Боб носит их спущенными ниже зада. То еще зрелище, когда он наклоняется.

У Билла прикид тоже не ахти. Джинсы на десять сантиметров кургузее нужного, брюхо на десять сантиметров толще, волосы на десять сантиметров короче. Меня не впечатлили ни его очочки под Бадди Холли, ни идеально прямой пробор. А когда он презрительно обозвал Rolling Stones «куколками», я уже собрался заехать ему по роже.

Впрочем, он сберег свои зубы, выказав интерес к двигателю Aston Martin Vantage. Он заскакал за своим смешным столом, когда я сообщил, что там стоит V8 с двумя нагнетателями, и запищал от восторга, услышав, что крутящий момент достигает 745.7 Н·м. Но тут же полиловел от злобы, когда я добавил, что объем – 5,4 л (у Билла запрещена метрическая система), – и, наконец, взорвался, услышав, что Aston Martin принадлежит Форду.

Билл ненавидел Ford, почти как я – Билла, но у него все-таки была одна симпатичная черта. Это его футболка. На ней написано, цитирую дословно: «Если ты не видел Бога… ты медленно ездишь».

    Декабрь 1995 года

1996

Jaguar XJ220

Час назад на пустом шоссе я выжал из Jaguar-XJ220 скорость в триста двадцать. Это был кайф, но еще больше радовала картинка в зеркале: там я видел Porsche 959 и Ferrari F40. А впереди шел F50.

По-настоящему, мы не соревновались, но ведь невозможно, сходя с круговой развязки, не втопить мощный ягуаровский акселератор в такой же мощный коврик и не услышать, как запоют альтом турбины.

Я впервые сел за руль британского амбала, и пусть по сравнению с итальянской парочкой он оказался тяжеловат, все же эта машина гораздо лучше, чем я думал. Однако, хотя и погонял я жирного кота по полной, остался осадок какой-то незавершенности. Я вел одну из самых удивительных машин мировой истории, и мне было скучно. А дело в том, что прямо перед этим я управлял совершенной машиной, чемпионом мира, упряжкой из 1800 лошадок.

Это была лодка – непобедимый 43-футовый катер класса 1 из Victory Team[29 - Victory Team – команда ОАЭ по гонкам Класса 1.] с парочкой движков-«бигблоков» Chevrolet, режущий океан крутящим моментом в 1500 футофунтов (2034 Н·м). В этом катере только два сиденья. На левом расположился Саид Аль-Тайер – управлять газом и четырьмя передачами. На правом я – за баранкой. Остекление кокпита взято от американского истребителя F-16, и приборная доска вполне подошла бы реактивному самолету, но при этом – автомобильный руль и гоночное автосиденье с пятиточечным ремнем, так что на машину тоже, можно признать, смахивает.

Двойной катамаранный нос, далеко выступающий вперед, застил вид. С этим надо было что-то делать, поскольку Саид уже разбудил стального зверя в ?600 000 ценой, а вывести его из гавани предстояло мне.

«Наверное, волнуетесь», – сказал я в переговорное устройство, взяв курс в открытое море. «О, нет, – ответил Саид, – я в первый раз сел мотористом». С этими словами он дал газ до отказа.

Скорости переключаются неуклюже медленно, но спутниковый спидометр мотает мили с непостижимой уму быстротой. Через 30 секунд после старта мы уже делали 100 миль в час. И тут же 120, 125, 130. На скорости 132 м/ч нас было слышно в Барнстэпле, но большего наши маленькие винты не могли. С большими гоночными эта красавица дает до 144. Впрочем, 132 – это довольно нехило, особенно если глянешь вбок и увидишь воду всего в метре внизу. У нее твердый, какой-то бетонный вид. Меня заворожило это зрелище, и я не слышал, как пилот спасательного вертолета умолял нас сбавить ход. Похоже, его Jet Ranger не мог за нами угнаться.

Тут, поскольку мы шли в открытом море по прямой, а впереди были иранские территориальные воды, Саид попросил меня сделать широкий поворот направо. И это оказалось ни с чем не сравнимое ощущение. Этим катером пробовал управлять Деймон Хилл, и сравнил его с автопогрузчиком, несущимся на скорости 500 км в час, но это гон, потому что катер слушается немедленно – едва заметный поворот руля, и двойной нос без всякого крена идет в сторону. И, при том, что Victory весит четыре тонны, я почувствовал, как днище подо мной держится за воду. Это было как на гоночном автомобиле. «Да, – подтвердил Саид, – И переворачивается она тоже, как гоночный автомобиль, так что в следующий раз не крутите так сильно».

Палуба катера – по сути, самолетное крыло, такая конструкция тащит катер из воды, чтобы уменьшить трение. Так что, когда мы еще разок вышли за сотню, наши винты только на треть окунались в море. Все остальное летело по воздуху. Езда, почти как на Jaguar, но вообще-то так не всегда. Современные катера должны, если надо, вести гонку при ветре в 40 узлов и двухметровой волне, да еще делать в среднем 100 миль в час.