Европа в огне. Диверсии и шпионаж британских спецслужб на оккупированных территориях. 1940-1945

В то время англичане контролировали все материальное обеспечение, в их ведении находились самолеты, радиосвязь, контейнеры, оружие, боеприпасы, взрывчатка, деньги, в общем – все. Французы же не подпускались ни к чему. Англичане настояли на использовании общего шифра, который должен был применяться всеми сторонами в радиопередачах, так что секретная служба де Голля не имела возможности связаться даже со своими собственными агентами без ведома англичан.

Только значительно позже, после того как Пике-Вике уже покинул SOE, а его место занял полковник Джеймс Хатчисон, французам удалось добиться уступок от правительства Великобритании, позволяющих им независимо руководить своими агентами во Франции.

КАК СТАНОВИЛИСЬ ФРАНЦУЗАМИ

Тот факт, что Французский национальный комитет и его BCRA стремились использовать деятельность соотечественников для достижения своих политических целей, ни для кого не был секретом. Однако при этом французское отделение SOE оказалось в довольно затруднительном положении. Другие отделы SOE в своей работе полагались исключительно на национальные кадры соответствующих стран. Букмастеру приходилось «создавать» французов своими руками.

Сложнейший процесс превращения Джона Смита в Жака Дюпона происходил под руководством Веры Аткинс, офицера из вспомогательного женского авиационного полка, которая пришла в отделение Ф одновременно с Букмастером. Она занимала должность офицера разведки и имела множество самых разнообразных обязанностей. Эта молодая и в высшей степени интеллигентная женщина была настоящим знатоком своего дела, обладала острым аналитическим умом и являлась, по утверждению большинства ее коллег, мозгом и сердцем французского отделения.

Она пользовалась любой возможностью, чтобы получить даже самую на первый взгляд незначительную информацию о жизни в военной Франции. Она помнила все существующие в стране правила, касающиеся работы, передвижения, комендантских часов, продовольственного снабжения, регистрации в полиции и т. д. Требуемые документы изготавливались в секретных лабораториях SOE, но Вере всегда удавалось добавить ту или иную полезную деталь, мелкий штрих, который мог убедительно удостоверить личность агента при обыске. Это были семейные фотографии, старые визитные карточки, письмо от старого друга или возлюбленной, в общем, то, что человек может годами носить в бумажнике. Никто не знал, откуда берутся французские спички или использованные билеты, которые она вкладывала в карманы агентов, но эти пустяки всегда оказывались удивительно кстати.

К тому же она была воистину неиссякаемым источником информации. Вера Аткинс непременно участвовала в заключительном инструктаже агентов, проводимом накануне отправки. Каждый агент имел своего офицера-наставника, а Вера Аткинс курировала всех.

Как поведет себя агент за столом? Соберет ли он, как истинный француз, подливку с тарелки кусочком хлеба и с удовольствием съест его, или же, в исконно английской манере, оставит последние кусочки еды на тарелке, после чего аккуратно поместит нож и вилку в положении «полседьмого»? Разумеется, некоторые студенты были знакомы с нормами поведения французов, но в таком деле, как национальная кухня и вина, напоминание никогда не бывает лишним. При возможности наставники водили своих подопечных в рестораны в Сохо, причем всегда стремились попасть в «Кокий». Именно там подавали блюда настоящей французской кухни, а значит, была возможность вспомнить, как ведут себя за столом французы.

Заключительный инструктаж проводился в апартаментах Букмастера в Орчард-Корт, расположенном на площади Портман. Эта маленькая квартира принадлежала SOE и была предназначена именно для таких целей. Атмосфера праздника, царившая в небольших, со вкусом обставленных комнатах, успокаивала агента, помогала ему немного расслабиться накануне путешествия, которое вполне могло стать для него последним. Именно здесь полковник Букмастер и его помощники вели последние беседы с агентами, но уже не как командиры, а как старшие друзья, готовые в любой момент прийти на помощь.

В апартаментах в Орчард-Корт были две примечательные особенности, особенно памятные для всех без исключения агентов SOE. Это дворецкий по имени Парк и выложенная черным кафелем ванная комната с биде из оникса.

Парк когда-то работал курьером в парижском отделении Вестминстерского банка. Он обладал совершенно удивительной памятью, знал псевдоним каждого агента и ни разу ничего не перепутал. Этого улыбчивого, жизнерадостного здоровяка любили все. А его неизменная тактичность позволила избежать множества неловкостей. Чтобы агенты не выдали себя при случайной встрече в тылу врага, им было лучше вообще не знать друг друга, и Парк достиг виртуозного мастерства, разводя людей по комнатам и не давая им встретиться.

«Конечно, агенты все-таки встречались, – вспоминает Букмастер, – в конце концов, мы не могли запретить людям общаться. А наши агенты были достаточно интеллигентными и понимающими людьми. И только одно категорически запрещалось. Никто не имел права говорить другому, куда его отправляют. Если же два агента встречались в апартаментах, они знали, что отправляются в тыл врага одновременно, и вполне могли проговориться».

Такова была очень разумная мера предосторожности. И на практике она себя оправдывала. Даже если агенты прыгали с одного и того же самолета, высаживались с лодки или «лизандера», они никогда точно не знали, куда именно направлен его товарищ. Если один из агентов попадал в руки врага, он даже под пытками не мог выдать местонахождение остальных.

Одним из офицеров-наставников был Андре Симон, известный до войны виноторговец. Побывав в шкуре полевого агента, он хорошо знал, что это такое. Симон с удовольствием ходил со своими подопечными в рестораны Сохо, учил их правилам поведения за столом, рассказывал веселые истории из жизни французов. Но помимо этой достаточно приятной обязанности, он выполнял и все другие, то есть внимательно следил за процессом подготовки агента с самого начала и до конца, составлял отчеты о его успехах и провожал до трапа самолета. Уже на аэродроме он производил последнюю проверку снаряжения агента, вплоть до того, что обшаривал его карманы в поисках случайно завалявшегося автобусного билета, английских сигарет или мелких монет. Он выполнял и весьма нелегкую обязанность – передавал своему подопечному капсулу с ядом. Проявление эмоций при этом было бы совершенно неуместным, поэтому наставник обычно произносил дежурную фразу о своей уверенности в том, что эта капсула агенту никогда не понадобится, но она должна у него быть на всякий случай.

Полковник Букмастер, если у него выдавалась свободная минута, также приезжал на аэродром. Он часто делал агентам личные памятные подарки – пару запонок или пачку сигарет.

Когда агента забрасывали в тыл врага, это вовсе не означало, что он оказался брошенным на произвол судьбы. Офицеры отделения прилагали максимум усилий, чтобы помочь ему и там. Как только удавалось наладить радиосвязь, агенту начинали передавать инструкции, полезные советы, короче, большое количество необходимой в оперативной работе информации.

Конечно, не обходилось и без ошибок, порой имевших самые трагические последствия. Случалось, что радиосигналы перехватывали немцы, что в конечном итоге приводило к провалу агента. В этой книге такие эпизоды есть. И это понятно, ведь агенты SOE работали в условиях повышенного риска.

Заметную роль в налаживании и поддержке регулярных контактов с полевыми агентами играла Вера Аткинс. В период пика активной деятельности SOE прием и передачу сообщений вела команда радисток из FANY со станции, расположенной возле Семи Дубов. Кодированная информация доставлялась на Бейкер-стрит специальными курьерами. Там ее расшифровывали. Вера Аткинс неизменно проверяла каждое входящее и исходящее сообщение. Иногда информация поступала в совершенно непригодном для чтения виде. Но даже если шифровальщики опускали руки, Вера Аткинс, отлично знавшая достоинства и недостатки всех агентов и радистов, упорно продолжала разбирать текст и обычно ей удавалось найти смысл в обрывочном и на первый взгляд бессмысленном сообщении.

К примеру, что бы это значило:

HAVE PREPARED UNION WITH FERMNAN?

(условно – подготовил союз с Фернаном)

Было известно, что кодовый псевдоним одного из агентов – Фернан. Но только агент Арманд, который прислал сообщение, ни при каких обстоятельствах не мог встречаться с Фернаном. Вера Аткинс вскоре поняла, что вместо UNION следует читать ONION (лук), что было названием площадки для приема людей и грузов, подготовленной Армандом. Дешифровщик об этом ничего не знал. Значит, все оказалось довольно просто. А как быть, скажем, с такой информацией:

IMI THRMY SAYG ABLE TAKE TWHGVE CONTTT7S G??U? DAFFLY BBBR MASSAGE MIEUW TORT KUE???IIS

А ведь именно таким получился текст после дешифровки. Вопросительные знаки поставлены на месте букв, которых не смогла разобрать радистка FANY из-за атмосферных помех.

После долгой и кропотливой работы Вере Аткинс все-таки удалось прочитать сообщение:

IMI TOMMY SAYS ABLE TAKE TWELVE CONTAINERS

(Ими Томми сообщает возможности приема 12 контейнеров

GROUND APPLE ВВС MESSAGE MIEUX TARD QUE JAMAIS

площадке Яблоко сигналу ВВС Лучше поздно, чем никогда)

Последние четыре французских слова составляли фразу, которую агент предлагал передать в одной из французских программ Би-би-си в качестве личного сообщения. Когда это было сделано, стало ясно, что на Бейкер-стрит одобрили предстоящую операцию, самолет уже находится в пути и ночью следует подготовиться к приему груза.

ЛИЧНЫЕ СООБЩЕНИЯ ПО РАДИО

Французским радиослушателям во время войны частенько приходилось замечать в программах на первый взгляд совершенно идиотские фразы, которые к тому же повторялись не менее четырех-пяти раз в каждой передаче в течение одного, а иногда и двух дней. Для непосвященного слушателя они казались чепухой, но для конкретного агента имели чрезвычайно ценную информацию. Фразы типа «Сегодня на Жозефине голубое платье», «Дядя Жак потерял зонтик» или «Сегодня ночью корова прыгнет на луну» часто сообщали о жизни и смерти.

Немцы под страхом сурового наказания запрещали слушать Би-би-си. Тем не менее очень многие французы прятали радиоприемники, регулярно слушали их и записывали наиболее важную информацию, которая затем печаталась в подпольных изданиях и распространялась среди населения.

Агенты SOE и руководители групп Сопротивления во Франции, а также в других оккупированных странах настойчиво искали возможности прослушать радиопрограммы Би-би-си. Система личных радиопосланий существовала, помимо Франции, в Норвегии, Голландии, Дании, Бельгии и прочих странах. Если по какой-то причине агенты сами не имели возможности прослушать нужную программу, они поручали это своим проверенным друзьям. Дело, собственно говоря, нехитрое: внимательно слушай нужную программу и запиши все сообщения. Всегда имелась вероятность, что одно из сообщений предназначено для конкретного агента или членов его агентурной сети. Их могли информировать о прибытии груза или отмене запланированной операции.

Вера Аткинс часто использовала этот канал связи. Именно таким образом она время от времени передавала агентам сообщения об их семьях. Когда она получала информацию о родственниках какого-нибудь агента (которые, разумеется, не имели ни малейшего понятия о его местонахождении), она немедленно находила возможность сообщить ее адресату. Поэтому агенты, вынужденные длительное время проводить вдали от дома, имели возможность отдаваться работе, не переживая о судьбе близких. Не зря полевые агенты называли Веру Аткинс своим добрым ангелом.

Конечно, сообщения личного характера были исключением. Передачи Би-би-си использовались в основном для дела. И хотя информацию можно было передавать только в одном направлении, этот канал связи имел жизненно важное значение. Так, весной 1944 года всем радистам было дано указание слушать эфир в обязательном порядке 1-го и 15-го числа каждого месяца в 7.30 и 9.15. То есть с приближением дня Д радисты SOE были приведены в боевую готовность. Ночью 5 июня, в дополнение к почти 500 радиосообщениям, отправленным пятидесяти радистам SOE, было передано и множество персональных сообщений по радио. Все они призывали к действию. Результатом явилась волна взрывов важнейших военных объектов, нападений на железнодорожные узлы, уничтожение линий связи и прочие диверсионные операции. Такие акции буквально захлестнули Францию, Голландию и Бельгию.

А в 1941–1942 годах французское отделение SOE демонстрировало чудеса героизма: жалкая горстка полевых агентов, отвратительная связь, а иногда и вообще никакой, и все преимущества на стороне врага.

ТРИ СЛЕПЫЕ ВЫБРОСКИ

Первым агентом отделения Ф, заброшенным во Францию, стал Жорж Беге, он же Жорж Нобль, который приземлился вместе со своим громоздким и весьма несовершенным во всех отношениях передатчиком в Дордони 5 мая 1941 года. Затем он направился в Шатору, где должен был явиться по адресу, по которому проживал Макс Иманс, бывший депутат-социалист от избирательного округа Индр. 10 мая во Францию был заброшен Пьер де Вомекур, а 13 мая – Роже Коттен, тоже «вслепую». Оба приземлились неподалеку от Шатору. В случае благополучного исхода операции Пьер должен был навестить своего брата Филиппа, проживавшего в своем поместье Бриньяк, близ Лиможа. А Коттену предстояло ехать в Париж, где он работал перед войной. Впоследствии Пьер должен был присоединиться к товарищу. Затем, совместно с «пианистом» Беге, они должны были обустроить первую подпольную радиостанцию, после чего приступить к работе по формированию отрядов из местного населения.

Немного раньше во Францию уже были отправлены агенты BCRA – пять французов под командованием капитана Берже. Они приземлились 15 мая в Бретани. Среди них был Жоэль Летак, впоследствии создавший чрезвычайно важную сеть, названную Overcloud («Закрытая облаками»).

Роже Коттен был большим и сильным человеком. Из-за рано побелевших волос он получил кличку Седой Роже. Родился он во Франции от родителей-англичан и успел объехать полмира в качестве представителя одной из крупнейших парижских парфюмерных фирм. Как и Пьер де Вомекур, он перебрался из Франции в Англию в 1940 году вместе с остатками потерпевшего поражение английского экспедиционного корпуса.

Пьер де Вомекур благополучно добрался до поместья своего брата. Там он с радостью узнал, что его жена и дети, которых он оставил во Франции почти год назад, живы, здоровы и живут в его парижской квартире. Филипп немедленно предложил свои услуги для работы в SOE и сказал, что их старший брат Жан, бывший летчик, тоже готов подключиться к делу. Уже через несколько дней три брата при содействии друзей Филиппа – маркиза де Мустье и Анри Севене – приступили к организации первой сети SOE – Autogiro.

Они решили, что первая встреча с Беге и Коттеном должна произойти в Шатору, а не в Париже, и два агента SOE прибыли на юг Франции. Было решено, что Жан де Вомекур займется организацией отрядов в Понтальере, там находилось его поместье. Это была зона, оккупированная немцами. Филипп же останется на территории неоккупированной зоны Виши и будет создавать сеть с центром в Лиможе. Там он мог рассчитывать на помощь местных жителей. Пьер, Роже Коттен и Жорж Первый (Беге)[5 - Все последующие радисты имели кодовое имя Жорж и соответствующий порядковый номер. (Примеч. авт.)] уедут в Париж, где у Пьера имелся дом возле Буа-де-Булонь.

Так во Франции начали создаваться агентурные сети SOE. Происходило это летом 1941 года. У истоков этой деятельности стояли три брата де Вомекур, Жорж Беге, Роже Коттен, а также несколько друзей Вомекура. В первых сообщениях, которые Жорж Беге направил в Лондон, содержалась просьба о присылке людей.

Тогда можно будет заняться и более серьезными делами. Было решено, что в июне будут сброшены первые контейнеры с грузами, для чего следовало подготовить площадку. Место для нее выбрали в поле, расположенном в четверти мили от замка Ба-Солей.

С Бейкер-стрит четырежды отправляли сообщение, что самолет вылетел, но первые две ночи Филипп и его помощники прождали его напрасно. На третью ночь они заметили наконец самолет, который описал круг над их головами и улетел. И только на четвертую, когда численность «комитета по встрече» сократилась до двух человек – самого Филиппа и Габи, юноши из Лорьяна, с прилетевшего самолета сбросили два контейнера. Один из них упал далеко за границами площадки, в заросли орешника возле селения Шабо, до которого было больше мили. Чтобы дотащить груз до дома, двум мужчинам, которые никогда не были чемпионами по поднятию тяжестей, пришлось преодолеть широкий ручей, крутой холм и шесть высоких заборов. Они спрятали контейнеры в подвале, завалив их соломой и яблоками. Насколько мне известно, это был первый груз SOE, доставленный во Францию.

Рано утром Филипп де Вомекур пошел в деревню. Его сразу же окружили крестьяне. Все они слышали ночью шум кружившего над полем самолета, причем с каждой минутой воздушных транспортных средств становилось все больше. В конечном итоге местные жители пришли к выводу, что ночью над деревней летало шесть самолетов. Они с тревогой допытывались у Вомекура, будут ли их бомбить англичане. Тот добрался до ближайшей жандармерии в Сен-Леонар-де-Нобла и сообщил, что видел ночью самолеты, которые, скорее всего, сбросили парашютистов.

– Вы бы лучше проверили, – заявил он жандармам.

Небольшой отряд местной жандармерии прибыл в поместье в тот же день. Солдаты походили по полям, ничего не нашли и отбыли восвояси весьма довольные тем, что тревога оказалась ложной.

Поскольку все закончилось благополучно, Филипп и его друзья решили открыть контейнеры. В них находилось несколько пистолетов-пулеметов Томпсона, револьверы, ножи, упаковки со взрывчаткой и другие чрезвычайно полезные вещи. Взрослые мужчины разинув рты глазели на оружие с тем же восторгом, как дети рассматривают затейливо упакованные подарки под рождественской елкой.