Лето длиною в ночь

Лето длиною в ночь
Елена Эдуардовна Ленковская

Нескучная история (Детская литература)Повелители времени #3
Современные подростки Руслан и Лукерья Раевские – хронодайверы и могут перемещаться во времени. На этот раз они оказываются вместе с Глебом Рублёвым во временах его великого однофамильца – иконописца монаха Андрея. Ребята наблюдают за росписью Владимирского собора, им удаётся спасти артель художников от набега ордынцев, они знакомятся с жизнью Руси XV века, но самое главное – подростки сохраняют Владимирскую икону Божией Матери, величайшую реликвию нашей Родины, для будущих поколений.

Для среднего и старшего школьного возраста.

Елена Ленковская

Лето длиною в ночь

© Ленковская Е. Э., 2011

© Курбанова Н. М., иллюстрации, 2023

© АО «Издательство «Детская литература», 2023

Часть первая. Петербургские каникулы

Здравствуй, Тоня!

– Руся, смотри, смотри! – Луша настойчиво теребила его за плечо. – Прилетели! Уже Петербург видно!

Самолёт плавно кренился влево. Сквозь двойное стекло иллюминатора видно было ночное небо – огромное, густо-синее, с алой кромкой горизонта. Внизу, под самым крылом, блестела золотая россыпь огней. Город.

– Ух ты… – Руся очумело сунулся к иллюминатору. – Ну подвинься тогда, ну Луша…

Но самолёт уже выровнял крен и теперь медленно клонился в противоположную сторону. Слегка разочарованный, Руслан откинулся на спинку кресла.

– Пристёгивай ремни, видишь, надпись уже загорелась!.. – Лукерья деловито щёлкнула замком ремня безопасности. – Ой, ты щёку отлежал! Она у тебя теперь в рубчик! Смотри! – И Луша протянула брату маленькое зеркальце.

Откуда только оно взялось! В этом году сестра прям как фокусница стала: чуть что – из воздуха зеркальце возникает…

– Отсидел! – усмехнулся Руся, взглянув на свою заспанную физиономию.

На щеке и правда отпечатался шов джинсовой рубашки и полумесяц пуговицы. Руся мотнул головой, стряхивая, как труху, остатки сна, и принялся растирать щёку ладонью.

– Отлежал!

– Отсидел.

– Отлежал!

– Я же сидя спал…

– Ты ж не на щеке сидел… на чём всегда!.. – хихикнула Луша и ловко, одним движением, убрала откидной столик. Аккуратно сложила книжки в пакет, а потом в рюкзак, посмотрела на брата в упор: – Эй, мама не велела нам спорить по пустякам…

– Мы не спорим, – сдаваясь, пробурчал Руська, – мы устанавливаем истину…

Он кое-как пригладил ладонями взлохмаченные вихры, в два глотка допил остатки минералки – прямо из горлышка.

Опустошив бутылку, Руся забарабанил пальцами по гулкому пластику. Марш звучал всё громче. Руслан постепенно вошёл в раж и на сильную долю уже поочерёдно щёлкал бутылкой то по подлокотникам кресла, то по складному столику, по коленям, по собственному подбородку, по лбу…

Пожилая тётенька справа покосилась на Русю неодобрительно.

– Вроде большой… – пробормотала она. Закрыла колпачком шариковую ручку, сняла очки и с хрустом принялась сворачивать толстенную газету с головоломками «судоку». – И как это люди детей одних самолётом летать отпускают… – донеслось до ребят сквозь шуршание.

Луша ткнула брата пальцем в бок. Он перестал барабанить, повернулся к сестре и скорчил уморительную рожу. Оба засмеялись.

* * *

Салон встряхнуло. Это шасси коснулись земли. Самолёт покатил по пустой полосе меж посадочных огней, подрагивая всем корпусом на стыках бетонных плит и постепенно замедляя бег.

– Приземлились, слава тебе господи!.. – Бабуля достала из сумочки маленькую картонную иконку, на которой была изображена Богоматерь с Младенцем, и, глядя на неё, смешно зашевелила губами.

Руся сдавленно хрюкнул и отвернулся.

Соседка вздохнула, обиженно поджала губы и поспешно убрала иконку. Видно, подумала, что он над ней смеётся…

Руся понимал, что вышло не очень красиво, но остановиться не мог. Смех так и распирал его изнутри. Ему всё казалось смешным: шмякнувшаяся в проход чья-то шапка, недовольные, похожие на мяуканье крики проснувшегося младенца – где-то впереди, в первом ряду…

Спать вопреки маминым предсказаниям совсем не хотелось, напротив! Русю била весёлая дрожь, хотелось толкаться, гоготать, выкрикивать глупости.

Прилетели! Ура! Каникулы начинаются!

* * *

В узком проходе между креслами суетились пассажиры, доставая с полок вещи, шурша пакетами, натягивая куртки, запинаясь непослушными от долгого сидения ногами о сбившуюся ковровую дорожку.

– Мальчик, не ты уронил? – Загорелый небритый дядька в огромных горных ботинках, весь полёт сидевший через проход напротив, указывал Русе куда-то под сиденье.

Альпинист, что ли, заинтересованно уставился на него Руська.

– Вон, под сиденьем, – повторил пассажир. – Осторожно, не наступи.

Руся нагнулся, полез под кресло. Карманный календарик, кажется… Иконка! Видно, бабулька впопыхах сунула мимо сумки… Руся выпрямился, озадаченно вертя карточку в руках.

– Не, не я уронил… – пробормотал он, краснея. – Тут тётенька сидела, это её иконка. Только она уже вышла…

– А-а, я думал, это ваша бабушка, – заметил дядька, задумчиво поскрёб рукой двухдневную щетину на щеке, поднялся с места и аккуратно достал сверху большой фоторюкзак.

Фотограф! Вот оно что. Как папа… Таких вот чёрных фоторюкзаков разного размера у них дома несколько, на все случаи папиной фотографической жизни. Руся сразу почувствовал к человеку в горных ботинках расположение. Тем более что глаза у небритого были добрые. Весёлые и чуть насмешливые были глаза.

– Догонишь если соседку – отдай иконку-то, – сказал ему фотограф, протискиваясь к выходу. – Не догонишь – себе оставь. Зря ведь ничего не теряется. И не находится… Удачи!

Руся кивнул и торопливо засунул карточку в нагрудный карман рубашки.

* * *